Инженер и Постапокалипсис - vagabond

той двери, которую выбил Маклейн, было невозможно, так как пол перед проходом полностью обрушился на первый этаж. До второй двери, ведущей уже в мужское отделение, можно было попытаться допрыгнуть, но риск упасть вниз был слишком велик. Часть балконов также обвалилась. Все пациенты, включая отца Мартина, разбежались, и теперь уже ничего не выдавало то безумное мракобесие, что они намеревались устроить в этом месте, но повисшая тишина пугала меня ничуть не меньше, чем их оглушительные звериные крики, от которых у меня закладывало уши. О том, что они собирались сжечь меня тут уже во второй раз, теперь напоминала только жгучая боль в израненных стопах, которые теперь еще и вымокли в бензине.

Складывалось впечатление, что попал в заброшенный замок, где давно уже не появлялось ни единой живой души…

Стоя перед огромным провалом, измученно выдохнул.

«Где Эндрю?» — промелькнуло у меня в голове.

Точно видел, что он убежал куда-то в сторону, но теперь, оглядевшись, его не замечал.

— Эндрю, — шепотом позвал его, но никто мне не ответил, хотя в звенящей тишине мой тихий голос усиливался в разы.

«Где же он?» — подумал, снова оглядываясь.

— Эндрю! — уже громче произнес, но ответа снова не последовало.

Сделал шаг вперед, но доски передо мной опасливо затрещали и прогнулись, и вынужден был отступить назад.

«Может быть, он упал вниз? Или спрыгнул специально?» — продолжил строить догадки, смотря по сторонам.

— Эндрю! — выкрикнул. — Эндрю! Где ты? — никто мне не отвечал.

Почувствовал, как стремительно начинает ускоряться ритм сердца: перед моими глазами снова возник образ умирающего Кэссиди. Видел здесь столько чудовищных, отвратительных смертей, что потерять еще одного пациента был просто не готов.

Чувствуя, как нарастает отчаяние и страх снова остаться в одиночестве, судорожно огляделся по сторонам и совершенно неожиданно для себя заметил чей-то силуэт: кто-то сидел возле стены, поджав колени к груди. Напрягая глаза, чтобы можно было разобрать в темноте хоть что-то, разглядел лицо этого человека.

— Эндрю? — снова воскликнул уже с неподдельной радостью, и тот поднялся с пола, медленно подойдя ко мне. — Господи! Почему ты не отзывался? Я же звал тебя!

Но посмотрев на него, сам понял, почему: он все еще пребывал в шоковом состоянии от осознания близости своей смерти. Подняв дикий взгляд на меня, он почти шепотом произнес:

— Ты спас мне жизнь. Не заслужил этого.

— Ты же сам говорил, что я твой друг. А друзья для того и существуют, чтобы помогать друг другу в трудные моменты, — ответил.

— Ты мог погибнуть… — все тем же полным ужаса шепотом протянул Эндрю.

— Но не погиб же, — через силу отозвался и затем тяжело вздохнул, вспомнив о всех тех немыслимых испытаниях, что выпали на нашу долю за это время. — Ты знаешь… За этот день мог погибнуть столько раз, что, наверно, мое сознание уже тоже не вполне адекватно воспринимает угрозу. И потом… Ты мой пациент. Мы с тобой через столько прошли здесь… Не мог оставить тебя в такой беде.

Эндрю опустил голову, уставившись в образовавшийся провал под ногами, сам же обреченно посмотрел на дверь, ведущую в мужское отделение. Оставаться дальше в этом месте, полном окончательно сошедшими с ума последователями пациента-пастыря, было смертельно опасно.

— Мы должны попробовать попасть в мужское отделение, — немного помолчав, но продолжив смотреть на спасительную дверь, нарушил тишину, — у нас нет другого пути. В принципе, можно попытаться перепрыгнуть это расстояние, которое отделяет нас от той двери, а там… будем надеяться, что доски выдержат наш вес, а сама дверь окажется не заперта.

Перевел взгляд на моего бедного подопечного. Он всегда молча следовал за мной, никак не высказывая свое мнение, поникнув головой и не веря в спасение, вот и сейчас он опять промолчал, оставив мне право принимать решения…

Сделал несколько шагов вперед, осторожно