Черный разрушитель - Альфред Ван Вогт

— Фон Гроссен, что вы ему показали? Как мы можем уничтожить его?

Фон Гроссен услышал его — он повернул в его сторону голову, но это было последним, что он успел сделать. В следующий миг произошло нечто совершенно безумное. Тварь прыгнула и исчезла в стене, продолжая сжимать в руках физика. На секунду Гроувнору показалось, что зрение обманывает его. Но нет, помимо его самого и одиннадцати других растерянных, в испарине, людей, в коридоре была только гладкая, цельная, блестящая стена.

— Мы пропали! — прошептал один из них. — Если он может и нашу структуру изменять и протаскивать нас сквозь плотную материю, нам нечего сражаться с ним.

Гроувнор заметил, что это замечание разозлило Мортона. Это была злость человека, пытавшегося сознательно сохранить присутствие духа даже при чрезвычайных обстоятельствах. Директор гневно произнес:

— Пока мы живы, мы будем сражаться с ним! — Он подошел к коммуникатору и спросил: — Капитан Лич, как обстановка?

После небольшой паузы на экране появилось лицо командира корабля.

— Никак, — кратко доложил тот. — Лейтенанту Клею показалось, что этот краснорожий провалился сквозь пол. Так что район поисков можно ограничить нижними уровнями. А в остальном… мы занимали свои позиции, когда это случилось. Вы дали нам слишком мало времени.

— Мы тут ни при чем, — мрачно отозвался Мортон.

Гроувнору показалось, что заявление директора не совсем справедливо. Фон Гроссен ускорил события, показав твари диаграмму. Это был типичный для человека самонадеянный поступок. Более того, он лишний раз доказывал, что специалист в одной области науки, действуя единолично, не способен к интеллектуальному согласию с другими учеными. В основе поступка фон Гроссена лежали взаимоотношения людей вековой давности. Они имели смысл на ранних стадиях развития наук. Но на сегодняшний день в них было мало толку: каждый шаг вперед требовал познаний и координации многих наук.

Кроме того, Гроувнор сомневался, действительно ли фон Гроссен нашел технические приемы, чтобы уничтожить чудовище. Какую бы картинку ни нарисовал фон Гроссен, она ограничивалась знаниями в области физики, а для успеха этого было недостаточно.

Заговорил Мортон, и Гроувнор целиком переключил свое внимание на него.

— Мне хотелось бы знать, что нарисовал и показал чудовищу фон Гроссен.

Гроувнор подождал, не выскажется ли кто-нибудь. Когда никого не нашлось, он произнес:

— Пожалуй, у меня есть версия, директор.

— Давайте, слушаем вас, — проронил Мортон.

— Единственный способ привлечь внимание чуждого разума — это показать ему символ, общий для всей Вселенной. А раз фон Гроссен — физик, его выбор должен был говорить сам за себя.

Он намеренно остановился и посмотрел на окружавших его людей. Гроувнор понимал, что все это выглядит мелодрамой, но был вынужден так поступать. Несмотря на дружеские отношения с Мортоном и события, связанные с Райимом, он не был еще на корабле признанным авторитетом, так что было бы лучше, чтобы решение пришло в голову не ему одному.

— Ну-ну, молодой человек, не испытывайте нашего терпения, — поторопил его Мортон.

— Атом… — сказал Гроувнор.

На лицах окружающих отразилось разочарование.

— Но это же бессмысленно, — удивился Смит. — Почему вдруг атом?

— Не просто атом, конечно, — ответил Гроувнор. — Держу пари, что фон Гроссен нарисовал модель атома металла, из которого сделан корпус корабля.

— Вы попали в точку! — вскричал Мортон.

— Минуточку, — произнес с экрана коммуникатора капитан Лич. — Признаюсь, я не дока в физике и хотел бы знать, о чем идет речь.

Мортон объяснил:

— Гроувнор имел в виду, что на нашем корабле только в двух местах имеется сверхпрочный материал — это наружная поверхность и центр управления. Вспомните, когда мы захватили эту тварь, она проскользнула сквозь пол клетки, но не смогла одолеть металл, из которого сделано покрытие корабля. А уж когда она кинулась к открытому люку, чтобы проникнуть внутрь корабля, это стало вполне очевидным. Поразительно, как это до сих пор никто из нас не сумел додуматься до этого.

— Но если фон Гроссен показал этому гаду суть нашей обороны, не мог ли он заодно описать энергетические заслоны, установленные в стенах спальных комнат и в других переборках корабля? Ведь такая версия тоже не исключена.

Мортон вопросительно взглянул на Гроувнора.

— К тому времени это чудовище уже имело дело с энергетическими экранами в стене и сумело выжить. А фон Гроссен явно считал, что придумал что-то новое. Кроме того, изобразить на бумаге силовое поле можно только с помощью уравнения, а в него входят математические символы.

— Что ж, — сказал капитан Лич, — весьма резонное объяснение. Значит, на борту корабля есть по крайней мере одно помещение, где мы можем чувствовать себя в полной безопасности, — это центр управления, ну, и не столь надежная защита — энергетические экраны в стенах нашего спального отсека. С этого часа всему персоналу корабля надлежит находиться только в защищенных местах, исключение составят те, кто получит специальное задание и разрешение, — он повторил свой приказ по второму коммуникатору и добавил: — Руководители отделов, приготовьтесь отвечать на вопросы, связанные с вашей специальностью. Особые обязанности возлагаются на людей со специальной подготовкой. Мистер Гроувнор, прошу вас считать себя принадлежащим к этой категории. Доктор Эггерт, используйте там, где это необходимо, противосонные таблетки. Никто не должен спать, пока эта тварь не умрет!

— Прекрасная работа, капитан! — тепло сказал Мортон.

Капитан Лич кивнул и исчез с экрана.

— А что будет с фон Гроссеном? — робко спросил один из техников.

— Единственный способ помочь ему — это уничтожить захватившее его чудовище, — сурово заявил Мортон.

В этом громадном зале с гигантскими машинами люди казались карликами. Гроувнор каждый раз невольно моргал, когда вспышка какого-то неземного голубого света озаряла свод потолка. К тому же все время слышался мощный гул, который действовал на нервы не меньше, чем голубые вспышки. Он был как будто спрессован в ограниченном пространстве. Иногда раздавался грохот, похожий на раскаты далекого грома, — все это было эхом непостижимо мощного потока энергии.

Полет продолжался. Скорость корабля все возрастала. «Гончая» все быстрее рассекала черную бездну, отделяющую спиральную галактику, крошечным атомом которой была Земля, от другой галактики почти таких же размеров. И самая большая, самая подготовленная исследовательская экспедиция из когда-либо предпринятых в Солнечной системе оказалась сейчас на краю гибели.