Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет ­ с 1937 по 2002-й. - Виктор Салошенко

В своем предполагаемом выступлении на съезде народных депутатов в сентябре 1990 года (поданном в секретариат съезда — автор) Дьяконов, будь он услышанным, еще тогда бы привлек к себе внимание всей российской элиты. Ведь собирался он говорить в своем, «дьяконовском» духе, где словам просторно, о следующем:

«Не знаю, как для вас, а лично для меня стало очевидным, что с момента приземления первого самолета с посылками помощи окончательно и бесповоротно рухнул миф о превосходстве нашей системы. На мелкие осколки разлетелась легенда об эффективности хозяйственного механизма, основанного на бюрократической собственности и принудительном труде. В нашем котле, именуемом в народе закромами Родины, кроме дна, ничего нет. Это не кризис власти, как некоторые пытаются представить. Это тяжелый кризис системы. Она часто и много лет «кашляла» и приказала «долго жить». Чтобы ее реанимировать, уже не хватает всех лекарственных инъекций, приобретенных за счет нефте- и газодолларов, взятых в долг у наших детей и внуков. Ускорил этот процесс естественный и объективный закон самосохранения общества, заложенный в нашей мировой революции, именуемой перестройкой.

И опять встали на повестку дня два извечных вопроса: «Кому на Руси жить хорошо?» и «Что делать?».

Как же он собирался отвечать на эти насущные вопросы?

На словах намерения Дьяконова были весьма решительные и говорили о его умении манипулировать общественным мнением. Порой он выступал уже не в роли экономиста или политика, а чугь ли не пророка.

«В сегодняшней ситуации, — утверждал он, — когда принудительные меры (планы, задания и т. д.) не имеют решающего значения, а рубль еще не стал мотивацией труда, в народном хозяйстве страны растуг хаос и инфляция. Необхо димо срочно заставить работать рубль. Остановить работу печатного станка, заставить работать эмиссионный банк в отрыве от Минфина. Каждый день огромная Российская Республика несет от инфляции больше всех потерь. Это экономическая удавка. Здесь уже не до уговоров. Срочно направить Центру экономический ультиматум о совместном контроле за деятельностью центрального эмиссионного банка. То есть, как в революцию, надо «брать» банк, почту, телеграф.

Срочно отпустить все цены! Выключить временно спекулянтов из денежного оборота из‑за невозможности контроля их сверхдоходов. Передать торговые функции непосредственно производителям (предприятиям, колхозам, совхозам и т. д.). В этом случае будет налажен контроль за доходами и может быть организовано перераспределение прибыли с учетом экономической целесообразности…».

Выходило, что предложения Дьяконова в целом носили весьма конструктивный и даже революционный характер: это и привлекло к его личности все больше внимания, придало самую настоящую, пусть и митинговую, популярность. Если не Дьяконов, то кто же? Эта мысль стала овладевать не только приближенными к Дьяконову людьми, но и, как он любил выражаться, люмпенами.

В воздухе витала угроза захвата краевой власти, и ее вдохновителем и лидером назывался все один и тот же человек — неугомонный депутат российского парламента Василий Дьяконов.

Рассказывают, что однажды, в самый напряженный момент, когда промедление было смерти подобно, по улице Ленина, где находился крайисполком, мчался Дьяконов, не жалея автомобиля. Все же он неожиданно остановился, чтобы прокричать в окно проходившему мимо него знакомому пугающую своей необычностью и даже авантюризмом фразу: «Вот сейчас, сей момент, еду снимать с работы Кондратенко!..».

Знакомому ничего не оставалось, как приставить к своей голове указательный палец и покрутить им у своего виска.

— Видимо, больное воображение, — подумал он, не придав произнесенным словам никакого серьезного значения.

Как это, мол, снять самого Кондратенко?! Об этом Василий Николаевич почему‑то не рассказывает в своей нашумевшей в определенных кругах книге «100 вопросов первому губернатору Кубани В. Н. Дьяконову». Хотя вопрос ему был поставлен предельно ясно: «Говорят, что в августе 1991 года вы отняли власть у Кондратенко и даже дрались у него в кабинете…».

Вот какой обтекаемый ответ на этот вопрос высказал Дьяконов:

«Интриги Кондратенко и Полозкова против Москвы и России бумерангом возвратились в край и больно ударили по каждому жителю. В хаосе и безвластии все сгноили, растащили, попрятали в норки. Не помогло даже чрезвычайное положение в распределении продуктов, сигарет, бензина, электроэнергии и товаров первой необходимости. Более всего страдали горожане. Перевести ненависть к власти на «жидов», выпивших воду, армян, съевших мясо и колбасу, грузин, вывезших молоко, сыр и даже кефир, в полном объеме не удалось.

Во избежание народного взрыва и перевода «стрелок» сценаристы приказали Кондратенко покинуть капитанскую рубку. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить. Мы организовали работу, навели порядок. Даже в этих условиях мы изменили жизнь в лучшую сторону».

Между тем ходили слухи, что Кондратенко чуть ли не руки целовал Дьяконову, умоляя о «пощаде». Зная жесткий и бесстрашный характер Николая Игнатовича, думаю, что были это просто кем‑то намеренно распускаемые слухи. Не более.

Сам же Кондратенко на вопрос, что он думает о Дьяконове, ответил так: «Василий Николаевич — порождение этого времени. Он родной брат Макара Нагульного, такой же сверхпреданный своей революции. Помнишь, у Макара какие были идеалы? Даешь мировую революцию, обобществляй чашки-ложки, смерть контре! У Василия Дьяконова что‑то в этом роде: слава президенту, рынок любой ценой, смерть партократам. Словом, мы переживаем пору необольшевизма. А это самое опасное».

5

Попытаемся все же направить наш разговор в конструктивное русло, реально оценивая сделанное Дьяконовым как губернатором Кубани. Точкой отсчета при этом будут служить две даты: 21 августа 1991 и 22 декабря 1992 года, определившие период его работы на этом посту.

Передо мною два, теперь уже исторических документа: материалы внеочередной сессии краевого совета от 28 августа 1991 года и постановление № 4 главы администрации края В. Н. Дьяконова «О возврате имущества КПСС народу». Любопытные документы.

В то тревожное время сессию краевого совета народных депутатов вместо поверженного Н. И. Кондратенко открыл и вел исполнявший председательские обязанности глубоко порядочный и великолепный профессионал в советском строительстве Владимир Павлович Моляренко.

К тому времени он прошел яркий и плодотворный путь, который начинал железнодорожным инженером, секретарем Тихорецкого горкома КПСС, затем работал в аппарате крайкома КПСС, председателем Сочинского горисполкома и слыл не только грамотным технарем, но прежде всего вдумчивым политиком, опытным хозяйственником и во всех отношениях надежным человеком. Впрочем, его карьере мешали два обстоятельства: достигнутый к тому времени возраст и в прошлом пресловутая «партийная» работа.