В оковах любви - Мейси Ейтс

Когда настало время приносить клятвы, Хлоя старательно повторила слова, не зная, какие обещания дает перед всеми свидетелями. Ее арабский был плох и, вероятно, совершенно непонятен; оставалось надеяться, что в завтрашних заголовках не станут писать о том, как новая жена шейха переврала обеты.

С последним словом у Хлои едва не подкосились колени от облегчения.

Но настала очередь Саида приносить обеты. И он решил повторить их по-английски.

— Я тебя не оставлю и не отвернусь от тебя, — сказал он уверенно, глядя куда-то Хлое за плечо.

За это она была благодарна — сейчас она бы не выдержала его взгляда. Саид все еще касался ее, не брал за руки.

— Мой дом будет там, где твой, потому что без тебя у меня дома нет. Твой народ теперь — мой, а мой — твой. Я умру вместе с тобой. И с тобой меня похоронят. Пусть бог покарает меня, если мы расстанемся раньше, чем умрем.

Воздух неожиданно стал слишком горьким и соленым. Хлоя пыталась дышать, но грудь ныла от жажды, такой сильной, что она боялась задохнуться. Лучше бы ей не знать, что говорится в обетах. Лучше бы не слышать обещания, которые они дали друг другу. Потому что тогда они не казались бы настоящими. А теперь Хлоя ощущала их вес. Словно невидимая нить соединила ее и Саида. Эта связь была совершенно за пределами логики и рассудка. Она становилась все крепче, и Хлоя чувствовала, как отмирают привязанности ее прошлой жизни, пока не оставалось только это — Аттар, и Аден, и Саид. Под тяжестью происходящего, под неумолимостью, под горечью она едва не упала.

Священник взял со стола чашу, полную меда. Он заговорил, громко, чтобы слышали гости; а Саид переводил для одной только Хлои.

— По аттарской традиции первый вкус брака для жениха и невесты должен быть сладок, чтобы сладкой стала их жизнь.

Саид взял Хлою за руку, окунул ее мизинец в чашу и поднял к своему рту, обхватывая губами и слизывая сладость с кожи. Его губы были горячими, язык — ловким. От интимности прикосновения по ее телу пробежала дрожь. Саид выпустил ее руку и окунул свой палец в мед, протянул Хлое, касаясь кончиком ее губ и требуя впустить его. Она подчинилась, размыкая губы.

Сначала на ее языке взорвалась сладость меда, теплая, липкая. Затем она растаяла и уступила соленому привкусу кожи Саида. Не задумываясь, Хлоя провела языком вдоль его пальца, попробовала его на вкус — и вкус оказался пьянящим, как алкоголь.

Хлое не хотелось его выпускать, и это было так же странно, как все, что с ней случалось с тех пор, как она согласилась выйти замуж.

А теперь она замужем. Гости аплодировали, фотографы щелкали вспышками. Аден все проспал на руках одной из своих нянь в первом ряду.

А затем Саид взял ее за руку — отстраненно, формально. То, как его рука прижалась к руке Хлои, как пальцы обвились вокруг ее ладони, говорило о традиции. Однако ее тело пронизала вспышка жара, глубокого желания. Хлоя знала — сколько бы она ни притворялась, что сказанное Саидом вчера ужасно, сколько бы ни отрицала, что от вкуса его кожи у нее быстрее забилось сердце и заныла грудь, это не меняло правды. Как всегда бывает с научными открытиями, если обнаружены факты и составлена гипотеза, невозможно все снова забыть.

Хлоя по своей природе была любопытна. Для ее профессии это обязательное качество. Ей нужно было все знать — не только то, как все в мире работает, но и то, почему, когда, как долго. Но сейчас это невозможно. Нельзя было искать решение этой задачи. Потому что ее не получится решить маркером на доске. Саид — не логичное уравнение.

Нет. На доске эту задачу не решить. А о втором подходе к решению нельзя даже думать.

Глава 9

Праздничный пир состоялся в роскошном шелковом шатре. С шестов свисали светильники. Вокруг низких столов лежали шелковые подушки для гостей. Столы ломились от еды. Слуги помогали гостям, празднуя вместе со своим шейхом.

Здесь были старейшины всех племен Аттара, а также дипломаты и военные. Свадьба была камерной, но прием сделали роскошным — настоящим пиром. Жаль, что настроение Хлои не соответствовало ситуации.

Они с Саидом сидели на платформе во главе стола, чтобы все могли их видеть. Играла музыка, звучали разговоры и смех. У Хлои раскалывалась голова от напряжения. Обеты прокручивались у нее в голове снова и снова:

«Если мы расстанемся раньше, чем умрем…»

Вот только они должны расстаться, когда Адену исполнится шестнадцать. Они и не должны были быть вместе. Не на том глубоком духовном уровне, о котором говорилось в обетах. Шестнадцать лет. Шестнадцать лет рядом с этим мужчиной. Шестнадцать лет вдали от дома. Но, вспоминая Портленд, зеленые дождливые пейзажи, Хлоя не чувствовала ностальгии. Не хотела туда вернуться. Даже не ощущала связи с этим местом. Но и Аттар не был ее домом.

Когда закончится ее брак с Саидом, где окажется ее дом? Хлоя уже знала, что не сможет вернуться. В Портленде ей придется жить так, словно ни Адена, ни Саида не было в ее жизни. Словно ей достаточно хотеть того же, что и раньше.

Больше всего ее пугало то, что в конце концов ее домом может стать Аттар. Саид.

Она покосилась на мужчину. Он был красив: строгая осанка, черные глаза в обрамлении густых ресниц. Гладкая бронзовая кожа, выступающие скулы. Губы… Чувственные. Хлоя знала, что они умеют быть жестокими, выговаривать резкие слова и насмешки. Но также угадывала врожденной интуицией, что в момент любви они будут мягкими. Щедрыми. Требовательными. Нет. Нельзя так о нем думать. Это безумие. Совершенно нелогично.

Но, несмотря на отсутствие логики, какая-то часть ее хотела оказаться ближе. Узнать, действительно ли у него такое горячее, твердое тело. Будут ли его губы на вкус как мед. Резко втянув воздух, она вернулась к своей пустой тарелке. Она не помнила, когда съела баранину с чечевицей.

Барабанный бой стал сильнее и громче, заглушая все в комнате, и один из старейшин поднялся из-за стола и заговорил на арабском.

Саид наклонился к Хлое и стал переводить:

— Он желает нам долгой жизни. Счастья. Много детей.

У нее в животе все тревожно сжалось.

— Это не сбудется.

— И еще он желает нам хорошей ночи, потому что мы должны пойти официально закрепить узы брака.

— Что он имеет в виду?

Саид встал и протянул ей руку; Хлоя приняла ее. Помахав гостям, Саид направился прочь из шатра, ведя ее за собой.

— Обеты и пир — это часть церемонии. Но брак не считается закрепленным, если жених не овладел невестой, — сказал Саид глубоким ровным голосом.

Несмотря на эвфемизмы, его слова звучали провокационно, и он явно знал это. Знал, какие образы они вызывают в воображении Хлои.