Последний выстрел Странника - Сергей Соболев

– Да.

– Отсюда отправитесь прямиком в аэропорт «Суварнабхуми». Ну а уже там перекусите и будете ожидать в терминале посадки на ваш рейс.

Сказав это, он жестом подозвал официантку-тайку. Как только та подошла к столику и приняла от меня заказ, этот субъект поднялся, и, улыбаясь, сказал:

– See you later, Sergej!..

«Вряд ли мы еще свидимся, чувак, – подумал я. – А если и свидимся, то ты не будешь этому рад».

– Bye, – сухо сказал я.

По прошествии трети часа, как мне было указано, я расплатился и вымелся из заведения, расположенного на 20-й сое. Мне хватило и этих двадцати минут, чтобы заметить и отложить в памяти кое-что интересное. Кое-что такое, что заставило меня – и без того порядком вздрюченного – облиться холодным потом.

Еще прежде, выйдя из таксомотора, оставшегося ожидать возвращения «фаранга» у соседнего здания, когда подошел к ресторанчику со столь многозначительным названием, я заметил – и отметил про себя – одну немаловажную деталь.

На парковке стояли почти сплошь машины с синими дипломатическими номерами.

Соответственно, внутри заведения находились пассажиры либо владельцы этих авто. Именно этим, если подумать, объясняется также и наличие металлодетектора, и дежурство у входа дюжего охранника с квадратной челюстью.

В зале местного ресторана «Овальный кабинет» – можно перевести и так – в это обеденное время если и не большинство, то значительную часть посетителей составляют сотрудники посольства одной из западных стран. Каковое – здание или какие-нибудь посольские службы – наверняка находится поблизости, в этом или же в соседнем квартале.

«Во что ты пытаешься меня втянуть, Янус? Что за игру затеяли те, кто стоит за тобой?..»

Достаточно было провести в этом ресторанчике всего двадцать минут, послушать речи посетителей, посмотреть на них, чтобы понять, что это за страна.

Соединенные Штаты Америки.

Когда я плюхнулся на заднее сиденье желто-зеленого такси, водитель одарил меня теплой, летучей, несколько странноватой для европейцев улыбкой в стиле одного из выражений лика изумрудного Будды.

– Куда вас отвезти? – спросил таец, заводя мотор.

«На набережную, к речке, – подумал я. – Потому что мне, кажется, не остается ничего другого, как утопиться».

Но я не мог позволить себе даже этого, потому что в руках у них оставалась моя женщина, потому что жизнь Ники целиком и полностью теперь зависит от меня.

– В международный аэропорт «Суварнабхуми», – сказал я.

– Уезжаете из Таиланда? – вежливо поинтересовался водитель. – Надеюсь, вам понравилось у нас?

– Очень понравилось, – сказал я, вспомнив о том, как мы прекрасно провели с Никой семь дней в самуйском раю. – И если бы не мои деловые партнеры, я бы с удовольствием провел у вас еще месяц-другой.

Глава 10

19 апреля, Москва

В кабинете старшего оперуполномоченного ОУР КП ОВД «Пресненский» Виктора Бубнова, который он делил с проходящим здесь, на Литвина-Седова, стажировку молодым опером, звучали приглушенные мужские голоса.

Подполковник милиции Игнатьев, плотный коренастый мужчина лет сорока, непосредственный начальник Бубнова и прикрепленного к нему как к одному из самых опытных сотрудников ОУР стажера Гецко, открыв дверь кабинета, застыл на пороге.

Он не сразу понял, что здесь происходит и чьи именно голоса он слышит. Стажер, чернявый подвижной парень лет двадцати четырех, выпускник Московского университета МВД, сидел на приставном стуле подле рабочего стола Бубнова – именно старшего опера, а не своего, расположенного напротив. Сидел спиной ко входу и лицом к развернутому к нему плоскому ЖДК-экрану.

Самого Бубнова в кабинете не обнаружилось.

Стажер же был настолько поглощен своим занятием, настолько увлечен тем, что видел на экране, развернутом к нему, тем, что звучало из наушников, что даже не услышал, как открылась дверь, и не осознал, что в кабинете он теперь не один.

– Так, так!.. – Игнатьев вошел в кабинет оперов. – Так вот чем мы занимаемся на рабочем месте!..

Стажер, услышав начальственный басок, вскочил на ноги, едва не опрокинув стул. Игнатьев, зам. главы ОВД и начальник службы криминальной полиции отдела внутренних дел Пресненского района, недовольно покачал головой.

– В интернетах, значит, зависаем, молодой человек? – недовольно сказал Игнатьев. – Гецко, ты пришел служить в органы внутренних дел, иоптыть! Мы тут боремся с преступностью, ёшкин кот!.. А ты, как офисный хомяк, в рабочее время по Паутине бродишь?! Ну, чего молчишь?!

– Товарищ подполковник…

– Нехорошо, Гецко… – перебил подчиненного Игнатьев. – Не ожидал такого от молодого специалиста!..

– Разрешите…

– Ты гореть должен на работе! Опыта набираться, овладевать навыками сыска, имя себе в отделе делать! А ты тут какую-то хрень по Интернету смотришь.

– Никак нет, – скороговоркой произнес чернявый парень, одетый, как и большинство оперов, в штатское. – Это никакая не «хрень»… прошу прощения.

Как бы в унисон с прозвучавшими в одном из служебных кабинетов ОВД репликами из динамика отчетливо, так, словно эти люди находились здесь, в кабинете, послышалось:

– Борис, то, что я тебе говорю, это не «хрень»! Это совсем даже не «хрень», как ты только что выразился! Это очень, очень серьезно.

– Надеюсь, – послышавшийся из динамика голос показался Игнатьеву до странности знакомым. – Ну наконец-то вы решились хоть на что-то серьезное…

Подойдя к столу, Игнатьев уставился на экран.

Картинка была не очень качественной; такое впечатление, что съемка осуществлялась скрытой камерой.

Действие происходит в каком-то кафе, или в баре, или в небольшом ресторанчике.

За дальним столиком – двое мужчин.

Один сидит спиной к тому, кто осуществляет съемку. Второй – вполоборота, виден только его профиль. Невысокий, сутулящийся, лысоватый человек лет шестидесяти или чуть старше, в темных брюках, черной водолазке и твидовом пиджаке с накладками на локтях.

Он, этот лысоватый мужчина, сделал глоток кофе, быстро поставил чашку на блюдце и скороговоркой произнес:

– Я вас предупреждал, помнишь?! Я говорил, прямо говорил, что не надо делать ставку на уличные протесты! Это бараны, тупые блеющие бараны!

– Не, Боря… там есть…

– Никого там нет! Это пидорасы, понимаешь?! Гламурные бляди, писателишки, политические шлюшки. Пара-тройка отморозков и внедренные агенты и провокаторы, которых там едва не половина! Это что, такой типа штаб революции?

– Но…

– Они что, эти бляди, тщеславные идиоты и полупокеры, в час «икс» способны смести нынешний режим?

– Нет, ну…

– И потом передать власть вам?

– Боря, все обстоит не совсем так… Ты же в курсе, какие массовые пошли протесты! Много народа присоединяется к этому движению…

– Да не важно, сколько вы их там сгоните до кучи: двадцать тысяч, пятьдесят или сто тысяч, или даже полмиллиона!

– Да как сказать… Но толку пока мало, да.

– Пойми, дорогой, что для кремлевских эти бараны… или хомяки… они им не страшны! Им даже выгоден этот цирк, чтоб вы знали!..

В разговоре, записанном кем-то для неизвестно каких нужд, возникла небольшая пауза.

Игнатьев удивленно покачал головой.

Не узнать этого человека даже на записи не самого лучшего качества, не узнать этот вкрадчивый торопливый голос, его характерные интонации было нельзя.

Уж слишком известная, хотя и одиозная личность…

Но как, хотелось бы знать, запись разговора опального лондонского олигарха с неким лицом попала в ОВД Пресненского района?

Игнатьев посмотрел на стажера.

– Гецко, откуда у вас эта запись? И почему вы взялись ее просматривать? Да еще и используя компьютер вашего старшего коллеги?!

– Так это… сам Виктор Иванович попросил проверить флешку… Велел посмотреть, что на ней записано.

– Что значит – «попросил»? – недовольно пробасил Игнатьев. – Что значит – «попросил»?!! Здесь не «просят», а приказывают. Или дают распоряжения и указания!

Из коридора – через приоткрытую дверь – послышались мужские голоса. Их звуки смешивались с голосами двух мужчин, доносившимися из динамика.

– Ладно, потом договорим, – сказал кому-то из коллег Бубнов. – Мне надо дело о краже дооформить…

Бубнов, увидев в собственном кабинете начальника, остановился на пороге.

– Ну, чего застыл? – Игнатьев бросил на старшего опера хмурый взгляд. – Проходи! И закрой за собой дверь.

Бубнов положил на стол портфельчик, снял куртку, повесил ее на вешалку у входа. Он отсутствовал в ОВД около двух часов; ездил с коллегой на «выволочку» к месту позавчерашнего происшествия на Никитский бульвар. Туда же доставили из СИЗО двух проходящих по этому делу парней – им еще сутки назад было предъявлено обвинение по статье 158-й, пока что по части 1-й, но есть шанс, учитывая найденную при одном из них крупную сумму в американских дензнаках, переквалифицировать на часть 4-ю.