Воля небес - Александр Прозоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Князь Вяземский, отдуваясь, принес датчанину грамоту. Карст Роде жадно сцапал ее, вскинул над головой, повернулся к гостям:
– Я командую всем русским флотом! Я адмирал![14]
– Будь достоин этого звания, Карстен Роде. О том, где надлежит тебе искать и истреблять врагов наших, тебе поведает окольничий мой, князь Афанасий…
Афанасий Вяземский жестом указал, что нужно отойти в сторону, однако вышел вовсе в коридор, скинул шапку и отер лоб:
– Уф-ф, жара! Скорей бы на молитву! Стало быть, так, боярин… Послы и купцы наши из Османской порты всю зиму доносят, что султан тамошний войну супротив Иоанна Васильевича зачинает, желает земли басурманские отобрать, а в православных басурманство насадить. Для сего собрал он армию огромную и флот немалый и послал супротив рубежей наших. Посему надлежит вам, припасы огненные получив, вниз по Волге отправляться и кораблем вашим флот османский громить, понеже сил ваших хватит.
– Подождите! – опешил датчанин. – А как же море Восточное? Сиречь Варяжское?
– В Ливонии у нас свара мелкая, порубежная, – отмахнулся князь Вяземский. – От нее урона немного. Империя же Османская войной грозит большой и кровавой, каковая самой судьбе державы нашей опасна. Посему супротив нее все силы и посылаем. Поспешайте, бояре. О выходе флота султанского известия еще месяц тому дошли. Ныне, мыслю, уже в устье Дона он добрался. Вы же все еще здесь.
– Мы что, должны драться одни супротив всего османского флота?! – еще раз переспросил мореход.
– Надобно драться, – подтвердил окольничий. – Иных ратных кораблей у государя нет. С богом, бояре.
Шумно выдохнув, князь Афанасий нахлобучил шапку обратно и вернулся в Посольскую палату.
– От оно как… – сглотнул Карст Роде. – Я думал умереть тихо, богатым и от старости. А получается громко, со славою, но молодым. Хорошо хоть, в битве с сарацинами. Смерть, достойная настоящего католика.
– Ты чего, боишься? – спросил его Басарга. – Домой захотелось?
– Я? Боюсь?! – оскалился датчанин. – Первый русский адмирал не может стать первым на флоте дезертиром! Вперед, мой господин! Покажем клятым османам, как драться умеют настоящие русские мореходы!
Три миллиона долларов
Вытянув из кармана телефон, Женя первым делом посмотрел на экран. Номер был незнакомым, абонент не из записной книжки. Пожав плечами, он нажал кнопку вызова, поднес трубку к уху:
– Я слушаю.
– Прошу прощения, Евгений, что отвлекаю, – прозвучал в трубке вкрадчивый мужской голос, – но у меня есть к вам очень серьезное предложение. Надеюсь, вы можете сейчас говорить? Вас никто не слышит, нам не помешают?
– А с кем я общаюсь?
– Меня зовут Василий, фамилия Березняк. Но вряд ли мое имя вам что-нибудь даст, посему сразу перейдем к делу. Я бы хотел предложить вам некую сумму денег за…
– Нет!
– Евгений, вы же даже не дослушали! – удивился собеседник.
– Я работаю в Счетной палате уже достаточно давно, – поднялся из-за стола Леонтьев и кивнул девушке, указывая пальцем на трубку, – и знаю к чему сводятся все подобные предложения.
Он вышел из кафе на улицу, не желая, чтобы Катя и другие посетители заведения стали невольными свидетелями его разговора.
– Вы ошибаетесь, мое предложение никак не связано с вашей работой. Но оно весьма серьезно. Что вы скажете о сумме в три миллиона?
– И это действительно никак не связано с моими служебными обязанностями? – усомнился аудитор.
– Нисколько, Евгений. Ведь ваши монастырские изыскания являются чисто любительским, лично вашим развлечением, правильно? Но за это невинное любопытство вы можете получить вполне реальные деньги, причем очень весомые. Предлагаю встретиться и обсудить детали сегодня в шестнадцать часов на Поклонной горе, возле стелы, под острием копья Георгия Победоносца. Там мы точно не разминемся.
– Вы не сказали, что хотите получить?
– Простите, Евгений, – крякнули на том конце линии, – мне почему-то казалось, что вы знаете. Понимаете, наши интересы совпадают и направление поиска тоже. Но вы уже нашли то, что мне нужно, и я не вижу смысла повторять этот долгий нудный путь. Лениво. Зачем мучиться, если можно купить готовый результат.
– Василий, вы опять не сказали, что именно желаете купить?
– Да? И в самом деле не сказал. Заболтался. Я хочу получить список детей, которые учатся в школе-интернате на Кольском полуострове. Только не говорите, что вы не понимаете, о чем идет речь. Вы разослали по профильным министерствам, архивам и отделам по связи с общественностью столько запросов, что о вашем интересе знает ныне каждая уборщица.
– Нет, – кратко отрезал Леонтьев.
– Подождите, не отключайтесь! – торопливо выдохнул собеседник. – Возможно, вы не совсем правильно меня поняли. Речь идет о сумме в три миллиона долларов. Чистыми, без налогов и страховых отчислений.
– А вы не боитесь, что я приду на встречу с полицейским патрулем?
– И что вы мне предъявите? – рассмеялся Березняк. – Интерес к открытой информации, доступной даже из газет и с сайтов, или ношение валюты в особо крупных размерах? Так ведь я чемодан с наличностью не принесу. Я принесу вам обычную пластиковую платежную карточку. Там рядом метро, в нем есть банкомат. Вы сможете легко проверить состояние счета, получить к нему доступ через интернет-банкинг, сменить пароли и коды доступа, а потом пользоваться средствами на свое усмотрение.
– Тогда просто: нет. Я информацией не торгую.
– Подумайте хорошенько, Евгений. Три миллиона долларов.
– Нет!
– До шестнадцати часов у вас еще есть время. Не делайте глупостей. Такой шанс выпадает человеку только раз в жизни.
– Можете не беспокоиться, Василий. Никаких списков я вам не продам… – Молодой человек отключил телефон и вернулся в кафе.
Официантка как раз расставляла на столе керамические миски с солянкой, но Катерины на месте не было. Женя, благо телефон еще оставался в руке, набрал ее номер – предупредить, что угощение остывает. Однако у девушки было занято.
– Ну, значит, не повезло, – пожал он плечами и взялся за ложку.
Однако к тому времени, когда он прикончил свою порцию, Катя так и не появилась, и Леонтьев с некоторым недоумением опять потянулся за трубкой. В этот раз девушка ответила:
– Жень, извини, мне тут понадобилось срочно уйти. Ты там за меня доешь, хорошо? Порции маленькие, а ты после тренировки голодный.
– Куда это ты так срочно сорвалась? – недоуменно спросил он… И тут же в голове щелкнуло: звонок! Ей тоже звонили. Молодой человек вскочил: – Не делай этого! Не отдавай им ничего! Не говори!
– Да чего такого? Ты знаешь, какие деньги они заплатят? Просто за список-то, ничего особенного!
– Это не список, это дети!!! – сорвался на крик Женя, спохватился, выскочил на улицу: – Ты понимаешь, что его не просто так ищут? Вспомни, откуда он взялся! Монастырская школа, убрус, война школ, пятьсот лет одних только архивов! Адмиралы и мичманы, опричники, твой чертов архимандрит Фотий, которым ты так восхищалась, – вот на этих людей гады охотятся! Неужели ты так и не поняла? Захватят детей, будут шантажировать ими родителей! Ты понимаешь, каково придется отцам и матерям? А малышам каково? Их ведь не пожалеют, их живьем резать будут и видео родителям посылать!
Катерина несколько мгновений молчала, потом трубка жалобно тренькнула: «вызов завершен». Он позвонил еще раз, но девушка сразу сбросила вызов.
– Три миллиона долларов… – вспомнил Женя. – Проклятье!
В бессильной ярости он с такой силой ударил кулаком по стеклу витрины, что оно загудело, а из кафе разом выскочили все официантки:
– Парень, ты чего, сдурел?! – Девушки встретили ненавидящий взгляд – и предпочли спрятаться обратно.
Женя Леонтьев наконец-то начал понимать, почему весной в него стреляли прямо в кабинете. Родители детишек из интерната узнали о сильном интересе постороннего человека к их чадам и испугались. Странно, что только кресло прострелили, а не башку. Лично Евгений предпочел бы перестраховаться…
Молодой человек вернулся в зал, через край выпил Катину солянку, оставил на столе деньги и поспешил на метро.
К мемориалу на Поклонной горе он примчался за полчаса до указанного времени, покрутился возле стелы, перед памятником, отошел дальше, выжидающе глядя по сторонам. Несколько раз пытался звонить Катерине – но она раз за разом упрямо сбрасывала номер. Оставалось только ходить широкими кругами, высматривая среди праздношатающихся москвичей и торопливых озабоченных туристов знакомую пигалицу. Женя был уверен, что сможет убедить девушку остановиться, не отдавать списков. В конце концов, не все в этом мире измеряется деньгами…
Тревога стала потихоньку отпускать, когда к четырем часам дня Катя так и не появилась. Отпустила – и разгорелась снова: а вдруг Березняк или кто-то из его помощников договорился встретиться с ней в другом месте?