Требуется жадная и незамужняя - Лена Валевская

— Сейчас, миленький, потерпи, мама что-нибудь придумает, — ворковала я, быстрыми шагами направляясь к дому. Малыш теперь лежал у меня на руках. Прохладное тельце казалось неживым, и это заставляло двигаться быстрее.

В холле никого не было. Я прислушалась. Голоса доносились откуда-то со второго этажа. Крадучись, добралась до двери в мой коридор и медленно, как можно меньше издавая шума, ее отворила. И выдохнула с облегчением. Коридор был пуст. Никогда он не казался таким длинным. Я неслась по нему почти бегом, обнаружив, что силы, которых, видимо, оставалось совсем немного, начинают меня покидать. Если так продолжится дальше, мы с ребенком ляжем помирать на пару. Стиснув зубы, я поднажала и вбежала в свою спальню.

Так, теперь ищем убежище. Куда мы спрячем малыша? Так, чтобы никто не нашел, кроме мамы? Одной рукой прижимая к себе лютика, другойраспахнула шкаф. Пустых полок нет, но такую можно организовать.

А если его станут искать в первую очередь здесь, в моей комнате, прошиб меня холодный пот. Мозг по-прежнему не торопился включаться в работу, ловя остатки дурмана. Голова слегка кружилась, а по телу разливалась предательская слабость. Потихоньку начинали дрожать мышцы.

Ну же, соображай! Где не смогут найти маленькое насекомоподобное тельце? Под кроватью? На балконе? Куда мне спрятать лютёнка?!

Почему-то казалось, они обыщут тут всё, перевернув комнату вверх дном. Нет, пока они знают, что Лют в особняке, он будет в опасности.

Пока будут знать…

А если?..

Наскоро соорудив в шкафу подобие мягкого теплого гнезда, я закрыла дверцы шкафа и бросилась обратно, в сад.

Дыхание срывалось, в груди саднило, а сил двигаться почти не оставалось. Но я заставляла себя, уже не бежала, а шла, но упорно, не останавливаясь. Не выходила на дорожку, пряталась среди деревьев, надеясь, что из окон особняка оставалась невидимой. Лес возник передо мной темной стеной, и тут же к горлу подкатила паника.

Я сделала шаг, потом другой. Густые кроны шуршали над головой. Всё, достаточно. Под завесой лесных деревьев я добралась до границы, где обрывалась или начиналась ухоженная тропинка, ведущая в сад.

Теперь нужно подождать, когда хоть кто-нибудь появится в саду и заметит отсутствие сферы.

Стоять пришлось недолго. И хотя выход из дома с моего места не просматривался, зато перекресток дорожек, где я провела два с половиной месяца своей жизни, был виден прекрасно.

В какой-то момент меня накрыла паника от мысли, что анасар ограничится видом из окна и сразу же бросится на поиски в мою комнату. Но всё получилось так, как я и планировала. На перекрестке тропинок появилась фигура.

Пора!

Даже не важно, кто это, сам хозяин или его слуги. Мне нужны были очевидцы.

Уже не таясь, я побрела навстречу к тому, кто засвидетельствует — жена анасара вышла из леса.

Из леса, а не из своей комнаты.

Свидетелем стал сам анасар Ле.

Он смотрел на меня широко раскрытыми от удивления глазами, не упустив из виду явно не беременный живот.

— Ты родила… — констатировал он, словно и не ждал этого знаменательного события. Или надеялся на более благоприятный для него исход, до которого должно было пройти еще полгода? Так этот вариант отпал сразу же, как только малыш проявил свои удивительные способности, разве нет?

— И тебе здравствуй, дорогой муж, — улыбнулась я как можно спокойнее, хотя хотелось отпинать муженька ногам.

Понимаю, он не успел ни то, что полюбить, даже банально привыкнуть, и у народного «стерпится — слюбится» в нашем случае просто не было шанса. Но всё же надеялась на слегка иной прием после вынужденной разлуки на такой огромный срок.

Я дошла до Ле Ёна и остановилась, ощущая сильное головокружение. Перед глазами всё плыло, а мышцы дрожали и гудели. До особняка я уже не дойду. Не смогу.

— Женя, где Лют? — повысил голос дорогой муж.

Ух ты, меня впервые назвали по имени? Насколько помню, анасар никогда не обрался ко мне иначе, кроме как «дорогая жена».

— В лесу, — не моргнув глазом, а, главное, совершенно честно ответила я. Не моя вина, что муж не уточнил, какого именно Люта имеет в виду. Может, взрослого. Так он действительно в лесу, там я его видела три месяца назад, и вряд ли он куда-нибудь убрался. А если про малыша, так уточнять надо. И что ты так всполошился? Сам же говорил, что детей Лютов уносят в лес. Ну, вот, какие тогда ко мне претензии?

— Ты… — Ле Ён аж задохнулся от переполнявших его эмоций. Но что он собирался мне высказать еще, я так и не узнала. Потому что, наконец, потеряла сознание.

Очнулась я в своей комнате, медленно выплывая из забытья. Перекатила голову по подушке и увидела дремлющую в кресле рядом с кроватью Ма. Кресла тут раньше не было, наверно, принесли специально для сиделки.

И тут меня как током ударило. Лютик! Метнула взгляд на шкаф, но тот был закрыт. Нашли? Искали? Он еще живой?! Я ведь его так ничем и не покормила после родов! А вдруг уже поздно? А если он…

Сколько я провалялась без сознания? Откинув одеяло, я спустила ступни на пол. Ноги слушались. Слабость еще сохранялась, но мне явно стало полегче. Ковыляющей походкой я добралась до шкафа и открыла дверцы.

Малыш лежал в той же позе, в какой я его ставила, безвольной тушкой распластавшись в импровизированном гнезде из маминых вещей. И, как и прежде, не подавал никаких признаков жизни.

А я даже не знаю, как определять пульс или дыхание у младенцев Люта. Осторожно погладила малыша по спинке и что-то ощутила. Нет, он не шевельнулся и не открыл глазки. Но вдруг от него по моей руке прошлось легкое и нежное тепло. Как отклик. Или ласковое: мама, не волнуйся, я еще с тобой.

Живой! Маленький мой, солнышко!

Я покосилась на спящую Ма. При ней я не могу ничего сделать.

Тихо-тихо прикрыв дверцы шкафа, я вернулась в кровать. И только после этого позвала служанку.

— Ма!

Она встрепенулась и обрадованно бросилась к кровати.

— Анасарана! Вы очнулись! Я так рада!

— Ма, что случилось?

— Ой, вы упали без сил, анасар принес вас в комнату. Позвал доктора, он проверил, сказал, что у вас на исходе энергия и сильное истощение. Как смогли, напоили вас живительным бульоном и лечебным отваром. Доктор оставил вам амулет, чтобы вернулись силы, и ушел. Как вы сейчас, анасарана? Есть хотите? Я мигом, принесу всё, что пожелаете!

— А