Неповторимая любовь - Шеннон Дрейк

— Слоан…

— Сабрина, ты поняла меня?

— Да, да! Я вернусь вместе с сестрой и Ястребом.

— Поклянись.

— Разве клятвы вырывают угрозами?

— Я жду, Сабрина.

— Хорошо, клянусь, — с досадой выпалила она. Долго так продолжаться не могло. Никогда еще она не испытывала такой боли и смятения.

Ей хотелось, чтобы Слоан поскорее уехал. И чтобы он остался.

Он глубоко вздохнул.

— Нам придется прервать разговор. Джеймс говорит, что ты должна поспать. Отдохни, перед отъездом я снова зайду к тебе.

— Нет, Слоан, подожди, прошу тебя! — воскликнула Сабрина и неожиданно для себя потянулась к нему.

Озадаченный, он остановился, взял ее за руку и присел на край постели. Сабрина быстро опустила ресницы, изумленная непривычным ощущением спокойствия и уверенности, которое дало ей прикосновение Слоана.

— В чем дело?

— Я вернусь в Америку, я обещаю тебе. Но я не понимаю, зачем тебе…. — Ее голос утих, она подняла голову и обнаружила, что Слоан пристально смотрит на нее.

— Что тут понимать? Теперь мы супружеская пара.

— Но ты женился на мне только потому, что у тебя не было выбора. Подумай, какой станет наша жизнь…

— По-моему, это зависит только от нас. Почему бы нам не попытать счастья?

— Ты твердо намерен жить на Западе, среди…

— Среди дикарей? — бесстрастно подсказал он.

— Нет, сиу.

— Верно. А тебя манит роскошь Востока! Сабрина покачала головой:

— Роскошь безопасности. Из меня получится скверная жена. Я не привыкла к армейской жизни, я никогда не жила на границе…

— Ничего, справишься.

— Слоан, но ты же этого не хотел!

Он поднялся, не сводя с нее глаз, и погладил по щеке.

— Дорогая, я уже успел убедиться, что ты способна вести борьбу при любых обстоятельствах. Кому-то надо предупредить сиу о твоем появлении. Ты — опасный противник!

— Ты не хочешь развода потому, что предпочитаешь опасных противников?

Он усмехнулся:

— Развода я не хочу потому, что в тебе таится прекрасная и страстная женщина, и я намерен отыскать ее.

С этими словами Слоан покинул комнату.

Слоан стоял у камина. Ястреб подошел и обнял его за плечи.

— Мне жаль, что так вышло. Слоан кивнул:

— Спасибо.

— Впрочем, Джеймс уверяет…

— Знаю: Сабрина вскоре поправится. Должен признаться, я до рассвета молился о том, чтобы она не истекла кровью! Бог свидетель, я ничем не мог ей помочь…

— Слоан, ты ни в чем не виноват и должен понять это.

Джеймс утверждает, что выкидыши случаются даже у молодых и здоровых женщин, даже в самой спокойной обстановке. А Сабрина перенесла немало испытаний, и твоей вины в том нет…

— Но, узнав, что она ждет ребенка, я, естественно, заподозрил самое худшее. Вероятно, мои обвинения и поспешный брак стали для нее чересчур суровым испытанием.

— Слоан, не кори себя. У вас впереди долгая молодость, у вас еще будут дети.

— Думаешь? — усмехнулся Слоан. — Сабрина уже поговаривает о разводе.

Ястреб затаил дыхание.

— И что же? — осторожно спросил он.

Слоан покачал головой:

— Признаюсь, меня мучают угрызения совести, но будь я проклят, если сдамся без борьбы. Я уезжаю: здесь мне больше нечего делать, к тому же меня ждут на родине. Возможно, скоро придется уйти в отставку, но, несмотря на мои разногласия с командованием, я намерен покинуть пост достойно. Завтра я отправляюсь в путь и отплыву из Глазго. Но я взял с Сабрины клятву, что она вернется в Америку вместе с вами. Надеюсь, вы не задержитесь.

Ястреб кивнул:

— Я намерен провести здесь еще пару недель. Положение на родине становится угрожающим.

— Да, нам есть о чем беспокоиться, — кивнул Слоан.

— Только постарайся остаться в живых.

— Кого ты мне советуешь опасаться — индейцев или белых?

— И тех и других. И помни: в любом случае у тебя есть шанс! — напутствовал друга Ястреб.

Слоан пожал плечами:

— Буду осторожен. По пути я намерен проведать родных в Вашингтоне, но к концу января непременно вернусь в форт. Кампания, похоже, затянется на всю зиму, которая может быть суровой. Надеюсь, к концу февраля вы вернетесь?

— Все зависит только от воли Божией и погоды, — отозвался Ястреб.

Этим же вечером, когда гости и хозяева Касл-Рока начали рассаживаться за столом в большом зале, Сабрина спустилась вниз, изумив Слоана.

Она принарядилась и сделала изысканную прическу. Темные волосы и синие глаза казались особенно блестящими по сравнению с бледным лицом.

Слоан уже собирался сесть на свое место, когда заметил приближающуюся Сабрину. Невольно он шагнул навстречу, нахмурился и остановил ее у подножия лестницы, в двадцати футах от стола.

— Что ты здесь делаешь, черт возьми? — возмущенно спросил он, взяв жену за руку.

Сабрина ответила ему сияющей улыбкой. Из-за стола за ними неотрывно наблюдали Дэвид и Шона, Ястреб и Скайлар, все Мак-Гиннисы и даже добрый лекарь Мак-Грегор.

— Я прекрасно себя чувствую.

— Но послушай, Сабрина… — запротестовала было Скайлар.

Сабрина быстро перебила сестру:

— Все хорошо, честное слово. Мне приходилось читать о том, как служанки и рабыни сразу после родов возвращаются к работе на кухне, у корыта или на хлопковом поле. Конечно, я рада, что мне не придется собирать хлопок, но я вполне здорова, чтобы поужинать вместе со всеми.

— Сабрина, работать в поле тебе никогда не придется, — напомнил ей Слоан.

— Но я и вправду чувствую себя прекрасно и хочу побыть с друзьями.

Слоан оглянулся на Мак-Грегора, и тот виновато пожал плечами. Только он мог определить, сколько времени потребуется Сабрине, чтобы поправиться.

— Пожалуй, посидеть вместе со всеми за столом она в состоянии, — пробормотал Джеймс.

— Сабрина, ты же не рабыня, — возразила Скайлар.

— Мы американки, Скайлар, — с грустной полуулыбкой отозвалась Сабрина. — Бог создал всех людей равными, а в нашей стране совсем недавно завершилась война за свободу всех людей.

— Да, как человеческие существа мы все одинаковы, — подтвердила Скайлар, — но сложением ты отличаешься от какой-нибудь работницы!

Слоан вдруг поймал себя на том, что не верит ни единому слову Сабрины.

Стало быть, все люди равны… Все, кроме индейцев.

— Я не прочь занять свое место за столом, — мило произнесла Сабрина, взглянув на Слоана.

Тот медлил, по-прежнему убежденный, что ее место в постели.

Сабрина понизила голос, чтобы слышал только Слоан:

— Пожалуйста, Слоан, пропусти меня. Я не вынесу больше ни единой минуты в одиночестве.

— Ты выбьешься из сил, — раздраженно возразил он, досадуя прежде всего на самого себя. Весь вчерашний день Сабрина была бледна как полотно: ему следовало понять, что ей нездоровится. Такую бледность не могло вызвать отвращение к нему.