Краткая история масонства - Роберт Гулд

Другие примеры существования множества собраний, которые в определенном смысле «растворились в одном», также сходны с традиционными «собраниями» масонов. Они дошли до нас в разнообразных формах благодаря транскрипции переписчиков старинных Конституций. Действительно, обычаи (или действия) различных объединений, собиравшихся как вместе, так и по отдельности, сохранялись вплоть до недавних времен. Главный день встреч многих гильдий и ремесел соответствовал судебному дню или собранию дворян, когда проводился ежегодный разбор по круговой поруке. Однако подобное событие могло произойти в городах лишь после того, как суд низшей инстанции при бейлифе вышел из-под юрисдикции шерифа. Поэтому мне представляется, что обычай масонских собраний появился гораздо раньше и, возможно, не позднее того времени, когда власть шерифа простиралась повсеместно.

Однако нет никаких оснований верить, что английские средневековые масоны встречались на законных (или законодательных) ассамблеях для того, чтобы передавать дела, связанные с их искусством. Сохранились свидетельства, показывающие, что они обычно собирались на законные (или незаконные) собрания (конгрегации или тайные встречи), чтобы нанести удар законодательной деятельности. Об этом я дальше и собираюсь поговорить.

Крушение надежд из-за эпидемии Черной смерти (чума в Европе в 1348–1349 гг. – Пер.), обрушившейся как смерч и опустошившей континент, все-таки было меньшим злом, чем принятие Статута о работниках. «Мор, – полагает Штуббс, – несмотря на то что нес несчастья, уменьшил количество работников и привел к лучшей оплате оставшихся. Оплата же труда работников по статуту практически приравняла их к рабам». Установление правительством фиксированного размера оплаты труда сразу же вызвало массовое недовольство, рост которого привел к бунту в 1381 году.

«Статут о работниках» 1349 года, о котором я пишу в «Истории масонства», регулировал стоимость сырья и оплату труда «каменщиков (бетонщиков) и всех других ремесленников и работников». Однако такой порядок оказался неэффективным, его сделали более обязательным и перевели в форму закона (статута) в 1350 году.

Заработная плата «мастера вольного каменщика» устанавливалась в 4 пенса в день, причем данная сумма не зависела от уровня его мастерства. Поэтому статут в некотором роде оставался распоряжением на бумаге, ни на что не влияя, а только побуждая ремесленников уезжать из страны.

«Необычайно важно, – замечает исследователь архитектуры, – что перпендикулярные формы, называемые готическими, требовали определенной изобретательности и были преданы забвению в тот момент, когда ремесленники, обладавшие самобытным талантом (в то время они были многочисленны), полностью исчезли».

Вновь плату урегулировали в 1360 году, объявив «все союзы и сговоры каменщиков и плотников, а также решения их конгрегации, собраний, таинства и клятвы, которые они приносили или должны были принести, впредь и полностью аннулированными». Этот статут показывает, что масоны находились в оппозиции по отношению к закону, создав качественно отличные собственные правила, или Конституции.

Подушный налог 1380 года и вызвал в 1381 году восстание. Не все ясно с его организацией, но оно явно порождено проблемами, связанными с защитой статутов работников, когда количество нанимаемых по всей стране квалифицированных работников уменьшилось из-за войны. К 20 июня 1381 года ситуация стала настолько взрывоопасной, что 23 июня король Ричард II издал прокламацию, запрещавшую несанкционированные митинги. Похожий декрет, где запрещались любые собрания без разрешения властей, был издан 3 июля.

Статуты о работниках часто подтверждались и дополнялись. Примечательный случай произошел на седьмой год правления Генриха IV, когда было предписано, чтобы в «каждом округе раз в год все работники и ремесленники, проживавшие в нем, приносили клятву служить и осуществлять свою деятельность в форме, определенной статутами».

Похожая легализация продолжалась в 1414, 1423 и 1425 годах, последний из упомянутых лет привел к появлению примечательного статута Генриха VI, который следует сравнить с более ранним законом 1360 года и Королевским законом 1381 года. Все три из отмеченных мандатов, или запретов, были направлены против собраний, конгрегации и хартий рабочих. Два статута, 1360 и 1425 годов, – против работников, занятых только на строительстве.

Приведем текст статута Генриха VI: «Ежегодное проведение масонами конгрегации и конфедераций в их общих собраниях попирает и нарушает добропорядочный образ действия и положения статутов работников, чем наносится огромный ущерб Общине. В этой связи наш упомянутый Господин король хочет помочь советом и вышезаявленным пожеланием, как с помощью специального прошения к упомянутым общинам, так и распоряжаясь и устанавливая, что подобные капители и конгрегации впредь не должны проводиться. Если все же они организуются, то их следует запретить, осудить как преступные, а все те масоны, которые прибудут в подобные капители и конгрегации, должны быть наказаны тюремным заключением, штрафом и выкупом в соответствии с королевской волей».

Положения этого акта впервые были извлечены из книги статутов Плотом, представлены в его «Описании франкмасонов» (1686) и с этого времени считались подтверждением «Легенды о ремесле», в которых говорится о ежегодном собрании Братства, или, иначе, о периодических собраниях управляющего органа (или Великой Ложи) всего Братства.

Действительно, менее легковерно думающие современные исследователи основываются на этом документе, как отражающем реальные события, воспрепятствовавшем отнесению древней легенды о Граале в область сказок и домыслов.

Сходные мысли находим в законе 1425 года (Генриха VI) и (как уже указывалось ранее) в первом статуте 1360 года (Эдуарда III). Совершенно неправдоподобно, чтобы статут, направленный на подавление незаконных собраний рабочих, утверждал аналогичные «общие собрания» как бесспорно признанные масонскими рукописными Конституциями.

Другие статуты относятся к объединениям, конфедерациям и изданию неразумных распоряжений, направленных на увеличение платы работникам, и датируются 1437, 1503, 1530 и 1536 годами. Действительно, данные акты ориентированы на все группы ремесленников, хотя торговые гильдии в них специально не упоминаются.

Законодательную деятельность можно, вероятно, описать как серию попыток исправить возрастающее количество злоупотреблений по отношению к ремесленным гильдиям. Более того, статуты слишком поздно попытались «рационализировать» традиционные отчеты ассамблеи, на которых требовалось присутствие всех членов ремесел, относившихся к каменщикам.

Закон, изданный в третий год правления Генриха VI (в 1425 году), практически не имел никакого значения, поскольку сам король впоследствии допускался в Братство. О реальных связях этого слабого монарха с масонами сведений нет, за исключением одного из вариантов легенды о Граале. Плот указывает единственный текст, напечатанный в «Журнале для джентльменов» в 1753 году, который, скорее всего, представляет собой перепечатку памфлета, опубликованного в Франкфурте в 1748 году. Он также содержит «Ответы на некоторые вопросы, касающиеся масонских мистерий, написанных рукой короля Генриха VI». Одно время его принимали за подлинный документ сообщества. Современные исследователи не разделяют данную точку зрения, рассматривая его как явную подделку, недостойную серьезного разговора.

Слово «франкмасон» впервые встречается в статуте 1495 года, хотя тот же самый термин, возможно, писался как «Вольный Каменщик», что явствует из более раннего акта 1444–1445 годов.

«Незаконное получение и передача знаков и символов» также отмечены в законе 1495 года (Генриха VII). Эти «знаки и символы» вовсе не являлись средством распознавания масонов, как соглашаются немецкие комментаторы статута, а являются только отличительными знаками.

Я уже говорил о некритическом подходе к масонским традициям у переписчиков древних Конституций, считавших их непреложным фактом. При всем своем легковерии они сами выказывают некоторый скептицизм к выведенным им и отмеченным фактам: «Если мы сподобимся разрушить то доверие, которое питаем к существовавшим традициям, то только для того, чтобы заменить их чем-то более ценным. Свести их к тому, чем они на самом деле являются, – означает отступить от истины. Поэтому надо использовать их в соответствии с направлением наших поисков, чтобы не прийти к противоположным выводам».

Глава IV

Что касается гильдий, то я действительно полагаю, что многое в них имеет относительно недавнее происхождение. Торговые гильдии, сохранившиеся в нашей стране, претерпели различные преобразования, создавшие ложное мнение об их происхождении, заслонив связь с профессией, давшей им название. Однако каждый, кто хоть немного знаком с древними законами и историей, заметит во внутреннем устройстве Лондонской компании множественные следы древних родственных союзов, «объединяющихся совместной едой, культом и положением в обществе».