Маленький дьявол - Ирина Оловянная

Сейчас победитель диктовал свои условия. И в отличие от этого идиота Тиглатпаласара,[18] был весьма умерен.

Мне показалось, что я знаю, чем заняты по крайней мере восемьсот терабайт на диске в компе синьора Мигеля.

— Опять поедем в резиденцию, — сообщил мне проф за завтраком.

— Новая работа?

— Да.

От привычки напускать туману на самые простые вещи проф так и не избавился. Неважно, как именно мне придется сунуть голову в пасть льва (на гербе Джела изображен лев), я узнать всегда успею.

Уже знакомый вагончик метро; зверское сканирование на входе; знакомая гостиная.

Синьор Мигель поднялся нам навстречу.

— Поздравляю, — сказал он профу, пожимая ему руку, — подлодка нам не помешает, а метод просто великолепен. В вашем стиле. С боевым крещением, Энрик, — добавил он, пожимая руку уже мне.

— Спасибо, но я не могу считать это первым боем. Слишком много было всего…

— Все предыдущие были в кресле.

— Для меня это, ну… не важно, что ли.

Синьор Мигель убрал свою неестественную улыбку:

— У меня есть для тебя работа, очень важная и очень сложная.

— И очень срочная? — спросил я.

— По счастью, нет.

У меня отлегло от сердца: сложная работа быстро не делается.

Синьор Мигель включил изображение на большом экране. Это была фотография какого-то небоскреба.

— Узнаешь?

— Нет, я же не бываю в городе.

— Это новое офисное здание корпорации Вальгуарнера. Восемьдесят этажей, новейшая тепловая защита от прослушивания, тройное сканирование, датчики напряженности на каждой стене, двойной плотности сеть против минироботов, и это еще не все. В этом здании есть одна вещь, которая мне очень нужна.

— Объем, вес, местоположение? — Я решил быть профессиональным и деловитым.

— Чип, размерами пять на пять миллиметров, приклеен к стене в одной из комнат на четвертом этаже.

— Сигнализация?

— Никакой, это наш человек оставил.

— Известно, в какой комнате?

— Известно даже, на какой стене. Но наши аналитики не смогли придумать способ провести туда, скажем, мини-робота, даже если бы там не было сети против них. Вот здесь, — синьор Мигель протянул профессору компакт-диск, — все, что мы знаем об этой крепости.

Дома проф перекачал себе на комп «досье небоскреба» и бросил компакт-диск мне:

— Хватит приходить на готовенькое, иди думай! Вечером обсудим.

Ну ничего ж себе! Да я уже год мечтаю, чтобы мне позволили принимать участие в разработке маршрутов — и вот, пожалуйста, я, оказывается, нахально «прихожу на готовенькое». Ладно, обижаться некогда, тут думать надо.

Следующие два дня я безвылазно просидел за компом, изучая систему охраны здания, так что профессор силком отправлял меня тренироваться.

Еще через несколько дней я наметил маршрут первого выхода и отправился посоветоваться с Мышем. Засидевшийся без дела Храбрый Парень был готов идти хоть в кошачий приют, так что советчик из него оказался никуда не годный. Неважно, лишь бы на рожон не лез.

Наутро мы с Мышем были готовы к работе. Меня опять облепили датчиками — проф не оставляет попыток как-нибудь понять природу моего дара. Они мне почти не мешают, а специальный усилитель упрощает Контакт и делает связь надежной.

Ну, пошел! Беготня по канализации не доставляет удовольствия ни мне, ни Мышу, зато она может быть опасной — мы с Парнем пережили там уже немало приключений. Отбиться от одной крысы — дело нехитрое, но крысы редко встречаются поодиночке. Тогда нас спасает скорость и сообразительность: ни одна крыса, например, не поверит, что можно пролезть сквозь металлическую вибрирующую спираль или пойти туда, где так явственно пахнет кошками.

На этот раз до цели мы добрались почти спокойно — две мелкие стычки в местах, где нам приходилось покидать идущие высоко вдоль стен кабели, не в счет. Одна из крыс просто испугалась раскрытого веером мышиного хвоста.

От пучка света убежать нельзя, но пока бластер повернется… Круто! У них, что же, ни одной крысы в здании нет? Оп, его дублируют. Вверх — уничтожать собственный силовой кабель ни один дурак не будет, наверняка у бластеров стоят ограничители. То место, где Мыш только что стоял, и то, куда он мог бы отпрыгнуть, по мнению устроителей этой засады, уже обуглились. Ладно, пойдем поверху. А зачем крысам транспортер? А, понял, в конце там мясорубка — создают запас фарша на случай осады? Или как?

С Мыша явно хватит. Надо уходить. Отступление, не триумфальное, но необходимое.

Дома бедный, обиженный Мыш залез на мое плечо и свернулся там, накрывшись хвостом.

«Мыш, знаешь, чего я боюсь?»

«Ну чего?»

«Щекотки. Ты хоть усами не шевели, а?»

Проф был не слишком доволен компании Мыша за обедом. Я рассердился:

— Как что-нибудь опасное — так Мыш…

— Вряд ли ему подойдет то, что едим мы, — примирительно сказал проф.

— Ничего, Мыш прекрасно умеет себя вести, и вообще ему нужно успокоиться.

После обеда я опять устроился за компьютером, а Мыш перебрался ко мне на колени. Что это с ним? Раньше он так себя не вел. Спрашивать Парня нельзя — получится, что я хочу от него избавиться. Медосмотр ему сегодня же. Жаль, что мышиных психологов на свете не существует. Мыши есть, а психологии нет.

Что-то я все дела забросил с этим небоскребом. А в почтовом ящике, между прочим, письмо от Ларисы. Хам я распоследний — кто бы по шее дал! Первое письмо должен был написать я. Кажется, она пока не обиделась, но если я откажусь пойти вместе погулять… Решительно выпятив подбородок, я отправился объясняться с профессором.

Я вроде той подводной лодки — бьюсь в стенку, которой нет. Хотя еще два месяца назад она была. Правда, меня довезут на элемобиле до охраняемой зоны, а потом, в определенное время, заберут. Ничего не поделаешь, время военное — надо терпеть. Официально мир заключен, но от всяких эксцессов никто и никогда не застрахован. Осчастливленный, я сел писать ответ Ларисе.

Пока я тренировался, проф устроил Мышу медосмотр.

— Энрик, — сказал он мне за ужином, — знаешь, сколько живут лесные мыши?

— Нет, — ответил я, холодея.

— Около трех лет. А нашему Мышу уже больше двух, и всякие приключения не добавили ему здоровья. Парню пора на пенсию. Хорошо только, он не знает, что смертен.

— Как это? Он же прекрасно знает, что попадать под удар бластера нельзя.

— Он реагирует на непосредственную опасность. Звери счастливее нас — они не знают, что умрут. Мыш проживет еще полгода, вряд ли больше.

Я погладил Мыша по шерстке — пусть нам с ним больше вместе не работать, но он все равно мне дорог, и я позабочусь, чтобы ему было хорошо.

Глава 17

Перед свиданием мне пришлось поднапрячься и выучить карту той фешенебельной части Палермо, которая контролируется нашей корпорацией и по которой нам с Ларисой можно гулять. Я же там никогда не был.