Беглец. Второй пояс (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

Из стражи Тамим всего трое пока оставались в сознании. Но это уже бесполезно. Воины. Таким числом техник меня не пронять.

Я сделал ещё шаг, затем нанёс пробный выпад, на этот раз используя второе созвездие Звёздного Клинка, и вдруг лицо Агоста потемнело, исказилось. На миг мне показалось, что всё вокруг заволокло густым, тёмным дымом или туманом.

А затем мир прояснился.

От боли, что пришла вместе с темнотой.

Дарсова тьма!

Я на миг нырнул духовным зрением в тело. Но не для того, чтобы толкнуть энергию в меридианы техники, а чтобы отправить её в центральный меридиан, к голове. Успел оценить цвет средоточия — почти половина энергии в запасе, перенёсся к узлам головы, окидывая Синюю Жемчужину. В трёх местах она оказалась пробита щупальцами тьмы, что хлестали из стороны в сторону, оставляя после себя туман ран и даже выбираясь за пределы тела.

Как это произошло? Почему сейчас, когда у меня ещё так много силы в запасе?

Ответа у меня не нашлось. Я видел лишь, что щупальца поглотили мою стихию в тех местах, где пробили Жемчужину и только духовная сила сдерживает их от того, чтобы они сожрали остальное. Сдерживает, истаивая на глазах. Я влил в Жемчужину то, что домчалось сюда по меридианам и вернулся в обычный мир.

Вовремя!

Едва успел убрать голову в сторону, наконечник копья лишь скользнул по щеке.

А вот меч Агоста отбить не удалось.

Вспышка, удар в грудь. Я не стал использовать Опору или Покров, положившись лишь на амулет.

Оружейная техника Агоста отшвырнула меня на три шага, давая мгновение отдыха и возможность подготовиться к битве. Цена? Потеплевший амулет защиты на груди.

Стражник с копьём скривился, вскрикнул от боли, но техникой перенёсся на четыре шага вперёд, на расстояние удара копьём. Пошатнулся, ловя равновесие с раненой ногой. Перед ним тут же возник Агост, готовый прикрыть его от моих ударов.

В спину потянуло тёплым ветром, а через мгновение в меня ударили техники, бесследно исчезнув в Духовной Защите. Только тьма перед глазами стала на несколько мгновений гуще.

Стражник с копьём прохрипел:

— Чего это с ним такое, господин? Что за чернота из него лезет? В него вложил силу Предводитель?

Агост отрезал:

— Нет! Это выглядит не так. Узнаем, что это, когда схватим его.

Я скривился, вглядываясь в его бледное лицо через полосы тьмы, которые то и дело мелькали перед глазами.

Как я ошибся в Агосте. Сначала решил, что передо мной изнеженный сынок богатого Тамим. Не привыкший самостоятельно решать дела, не привыкший лицом к лицу сходиться в бою, где ставкой его жизнь.

Может, так оно и было, может, до этого дня в жизни Агоста и бывали только тренировочные поединки с верными семье стражниками или любящим учителем. Может, но сегодня он очень и очень достойно держится. Достойно Сарефа Тамим.

Беда в том, что мне совсем не хочется умирать здесь или попадать в руки Тамим пленником. Один раз я уже позволил себе сдаться. Не сегодня, не в шаге от выхода с Поля Битвы. Пусть ищут меня в лесах, раз уж дали мне время воспользоваться моим талантом.

Я потянулся к последним двоим, что стояли у меня на пути, тем, что называл духом. И невольно скривился: словно ухватил два шипастых шара, которые радостно впились в мои ладони.

Мгновение я перекатывал их, пытаясь понять, какой из них прочнее. Затем с досадой выдохнул. Что за вопрос? Или это равные по силе амулеты, или же у сына главы города амулет лучше. Значит, стражник с копьём. Жаль. Он и так едва стоит на ногах.

Я надавил, стражник вскрикнул, ухватился рукой за грудь. Агост вздрогнул, но вместо того, чтобы обернуться к своему человеку, напал.

Дарсов храбрец.

Я закрутил Пронзатель, грозя остриём Агосту, не давая ему приблизиться. Он увёл свой клинок в сторону, тут же рубанул им позади наконечника, испытывая на прочность древко. Через миг стегнул огненной плетью с другой руки, целясь мне в лицо.

Я лишь на миг прикрыл глаза, оставляя защиту на амулет. Ударил Пронзателем в шею, тело, стопу Агоста, отгоняя его от себя. Три Звёздных Клинка заставили его отступить, а у меня перед глазами снова возникла тёмная завеса. Я выругался, отправил ещё в Жемчужину энергию.

Через миг ругался Агост. Он наконец обернулся и обнаружил лежащего на камнях стражника с копьём. А я воспользовался его промашкой.

Рывок к тем троим, что жалили меня техниками со стороны. Они пытались сопротивляться, но одно дело отправлять техники мне в спину, другое дело противостоять мне лицом к лицу. Пусть они и были Воинами едва ли не десятой звезды, но мне хватило пяти вдохов, чтобы двое, получив новые раны, наконец потеряли сознание от боли. Третий, к которому на помощь подоспел Агост, продержался чуть дольше. Ровно столько, сколько мне понадобилось, чтобы подчинить себе один из его контрактов.

Сон.

И Агост остался один.

Он снова огляделся. Никого из его людей не осталось на ногах. Лишь слышались глухие стоны.

Через миг он уставился на меня и прошипел:

— Тебе не скрыться от Тамим. Мы найдём тебя, куда бы ты ни забился.

Я потратил эти мгновения на то, чтобы задавить одно из щупалец тьмы, залатать дыру сеткой стихии, на которой нарастил толстый слой духовной силы. Но всё услышал, пусть и так, словно шёпот доносился из соседней комнаты, а потому попытался ещё раз закончить дело миром.

— Я не враг Тамим. Я непричастен к смерти ни Сарефа, ни Рейна. Я сражался бок о бок вместе с Сарефом!

— Говорить можно многое, — Агост оскалился. — Я не могу победить тебя, но заставлю пожалеть, что ты вообще связался с Тамим.

Через мгновение Агост уже оказался возле Купола изо льда. Стегнул его огненной плетью, швырнул что-то под основание. Тут же вверх рванул настоящий поток пламени, Рейка завизжала, когда лёд её защиты начал плавиться и пошёл трещинами.

Я выругался в десятый раз за эту схватку и Рывком перенёсся к Агосту. Прямо через огонь. Только он уже оказался на другой стороне. Несколько вдохов мы словно играли в детскую игру. Он убегал, я догонял. Он лупил по защите Рейки всем, чем только мог, я же подпитывал свою технику защиты используя Умножение Техник.

Остановились мы одновременно. Двойной слой потрескавшегося льда не позволял мне увидеть лица Агоста, но я слышал его тяжёлое дыхание. Похоже, зелье не обходилось ему даром. Чего он замер-то? Через мгновение дошло. Копит силы для удара, средоточие показало дно.

Но в отличии от Агоста, духовная сила не единственное, что является моим оружием. И сейчас я не о Пронзателе. И не об обработанных ядрах Зверей, которые, похоже, тоже у него закончились.

Раздался хриплый голос Агоста:

— Эй, как тебя там. Леград, выдающий себя за моего старшего, но не способный даже убить меня. Сдайся и Тамим будут милостивы.

Я рассмеялся, хотя мой смех больше походил на карканье Ужасного Ворона:

— Сдаться? После того как ты пытался убить… — Я спохватился только в последний момент, сообразив, что им и одного моего имени много, — мою ученицу? Я убивал и за меньшее.

Агост прошипел с той стороны льда:

— А за что ты убил моих старших? И как? В спину? Во сне?

Я промолчал, устав оправдываться и уговаривать. Повторить, что не убивал Сарефа? Сказать, что не трогал Рейна? Этот разговор нужно вести не в окружении окровавленных тел.

Сейчас, освободившись от напряжения боя, от необходимости каждые два вдоха спасать Рейку, мне понадобилось всего тридцать вдохов и запас духа из последних двух своих Указов, чтобы сломать артефакт Агоста и украсть один из его контрактов. Снова раздался голос Агоста:

— Или ты жалкий вор? Не бойся признаться. Наказание за воровство не такое серьёзное, как за убийство. Отец лишь выжжет тебе средоточие!

Я покосился на смутное пятно его силуэта и вписал в контракт привычные знаки: Сон, сорок тысяч вдохов. Агост рухнул. Спустя вдох и я устало опустился на землю. Ноги не держали, голова раскалывалась от боли, перед глазами то и дело темнело. И я даже не знал от чего. От боли в меридианах, от накативешей усталости тела, которое ещё не пришло в себя после сжигания жизни или от того, что тьма действительно залезла своим щупальцем в глаза и пытается выбраться наружу?