На прорыв времени! Российский спецназ против гитлеровцев - Сергей Артюхин

— Насколько нам стало известно, Борис Михайлович, Гудериан более не командует второй танковой группой, теперь ею командует сам фон Клюге. — Сталин жестом попросил маршала продолжить.

— Основной удар наша группировка нанесет по двадцать четвертому танковому корпусу, с целью создания угрозы флангу остаткам сорок седьмого танкового корпуса. Одновременно с этим части четвертой армии совместно с Особой армией нанесут удар в районе Бреста по сорок шестому танковому корпусу вермахта. Учитывая, что «Великая Германия» фактически уничтожена, противостоять им будут только десятая танковая дивизия и моторизованная дивизия СС «Рейх».

— Уничтожению последней надо будет уделить максимальное внимание. — Молотов усмехнулся: — Представляете, как прозвучит: советские войска уничтожили Великую Германию и Рейх.

Члены совета ГКО заулыбались.

— Таким образом, в случае успеха сорок седьмой танковый корпус будет фактически окружен и вторая танковая группа прекратит свое существование. Мы окончательно снимем угрозу окружения наших войск в Белостокском выступе и создадим угрозу флангу четвертой армии вермахта. — Шапошников отвернулся от карты и посмотрел на Сталина.

— То есть, Борис Михайлович, мы окончательно сорвем планы немецкого командования?

— Более того, товарищ Сталин. Мы фактически создаем предпосылки для перехода в наступление.

— Ну, об этом еще пока рано говорить, товарищи. Нэ будем торопиться. Головокружение от успехов, как вы помните, ни к чему хорошему не приводит. Но вот вы, товарищ Ватутин, все же разработайте план на случай успеха. — Генерал кивнул.

— Теперь касательно Особой группы. В документах нам надо ее как-то называть. Поэтому, товарищи, надо бы нам придумать названиэ ее бригад. У кого какие предложения?

— У меня есть вариант, товарищ Сталин, — поднялся уже Берия. — Предлагаю назвать их Первой и соответственно Второй Особыми механизированными бригадами РВГК. Действующими в составе Особой армии РВГК.

— Еще есть инициативы?

Переглядывающиеся члены ГКО и генералы ничего не ответили.

— Хорошо, товарищ Берия. Примем ваш вариант. Всем спасибо, все свободны. А вас, товарищ Молотов, я попрошу остаться. — Частично просмотренные Сталиным «17 мгновений весны» даром не прошли. — Товарищ Молотов, будем с вами разрабатывать документ о статусе товарищей потомков. И вы, товарищ Берия, пожалуй, тоже останьтесь.

Пауль Хауссер с самого утра чувствовал себя отвратительно. Последние две ночи ему снились жуткие кошмары. Главными действующими лицами в них были Гитлер и Сталин. В последнем сне глава большевиков на чистом немецком спрашивал, что Пауль предпочитает: быть забитым до смерти, заморенным голодом или повешенным? А Гитлер уговаривал его выбрать голод…

К плохому настроению добавлялось предчувствие катастрофы. Фон Бок ходил весь осунувшийся и был совершенно не похож сам на себя. Что и неудивительно. До срока, данного Гитлером, оставалось всего ничего, а Минск стоял и сдаваться не собирался. Русские перебросили туда еще несколько дивизий и большое количество противотанковых орудий, значительно усилив оборону. Попытки взять город с налета закончились ничем, кроме больших потерь в технике и живой силе. А окружить его не удалось…

Хауссер вспомнил, как в качестве командира дивизии «Рейх» ходил навещать Гудериана. Тот выглядел ужасно. И дело было даже не в бинтах и синяках, не в гипсе и не в капельнице. Самым страшным для Пауля были глаза танкового гения Рейха. Они были потухшими и безжизненными, словно генерал был при смерти.

Эсэсовец грустно помотал головой, вспомнив, как он спросил о состоянии Гудериана у его лечащего врача. «Стабильное, средней тяжести, с тенденцией к улучшению» — это уже тогда удивило эсэсовца. Генерал живой, ну ранило его, ну контузия, но ведь это все пройдет, а мы тем временем победим. И вот в последнем теперь-то Хауссер был не уверен. И понимал причину потухших глаз своего бывшего командира. Если сначала он было решил, что это из-за того, что генерал-полковник не сможет принять участие в разгроме Красной Армии, то теперь он считал, что Гудериан попросту не верит больше в победу немецких войск. А учитывая обстановку на фронте…

Вчера вечером русские нанесли мощный удар по 24-му танковому корпусу. Тот начал медленный отход. Но приказ на выдвижение на помощь пришел в «Рейх» почему-то только сейчас, когда на часах значилось уже 13:00.

Хауссер был к приказу готов, отдав указание готовиться к выдвижению еще утром. И все еще надеялся, что они успеют помочь. В этом наступлении русские вроде бы не применили свои абсолютно неуязвимые танки, используя лишь только Т-34 и КВ.

Пауль грустно усмехнулся. Еще пару недель назад это были совсем не «всего лишь Т-34 и КВ». Но теперь, после уничтожения «Великой Германии»…

В 13:37 моторизованная дивизия СС «Рейх» выдвинулась вслед 10-й танковой дивизии на помощь 24-му танковому корпусу…

— Короткая! Огонь! — Звон вылетевшей гильзы подстегивает лихорадочный поиск новой цели.

— Цель справа! — Немецкий Т-2, пятясь, пытается уйти с поля боя.

— Огонь! — «Тридцатьчетверка» вздрагивает, и очередной танк фашистов пылает.

Бой идет всего полчаса, но каждая минута кажется вечностью. Советские войска уже побеждают… но окончательно еще ничего не ясно. Части 24-го танкового корпуса вермахта сражаются отчаянно. И эта конкретная часть, на этом конкретном поле — тоже.

А еще час спустя советские танкисты подсчитывали потери. Результаты были не слишком хороши — с одной стороны, задача выполнена, противник отброшен. Немцы потеряли довольно много танков и пехоты. Но и Красная Армия недосчиталась пары десятков машин. Несколько можно починить, но таковых немного…

Уже утром, после боя, лейтенант Голенко узнал, что был на краю гибели. И лишь благодаря одному из Т-34 группы прикрытия остался жив. Ну и благодаря летунам, обнаружившим несколько затаившихся танков фрицев и вовремя сообщившим об этом группе прикрытия. О том, что это были не летчики, а БПЛА Никита Голенко не узнает никогда.

Лейтенант Андрей Голенко понятия не имел, что еще несколько часов назад в сотне километров от него с фашистами сражался его прадед. Все, что он знал — это то, что вскоре они в очередной раз всыплют немцам.

Андрей уже побывал в нескольких танковых боях этого мира, в том числе поучаствовал и памятном избиении 17-й танковой дивизии. И ему понравилось! Еще в детстве, играя на приставке в очередной танковый симулятор или в стратегию, он представлял, как громит немцев. Он громил их в воздухе, на земле, на воде или даже одновременно везде. Но все же больше всего ему нравились именно танковые разгромы. Усмехнувшись, Голенко-младший подумал, что, наверное, именно эти увлечения и послужили причиной его поступления в танковое училище. Тем более что ему не удалось поучаствовать ни в крымском конфликте, ни даже в афганском.

Зато теперь-то уж он оторвется! Через несколько часов они атакуют очередную дивизию немцев. И даже не одни, а с помощью местных. БПЛА уже засекли повышенную активность фашистов. Готовятся к выдвижению, а как же! Под Березой сейчас активно давят немцев. Если еще не додавили. А наши парни уже готовятся. Сегодня будет последнее выступление тяжелых РСЗО из будущего. Затем их эвакуируют в тыл. Но этот концерт немцам запомнится, и запомнится надолго.

— Командир, вас капитан на связь вызывает. — Мехвод танка Голенко отвлек того от размышлений. Андрей залез в танк и переключил линию.

— На связи.

— Значит, так, Андрей. Займешь со своими ребятами позицию «двенадцать А», сейчас вам на тактической карте ее указывают, понятно? — Голенко посмотрел на мехвода. Тот кивнул, подтверждая получение данных.

— Получили, товарищ капитан.

— Вот и отлично. Замаскируетесь там, с вами будет еще звено лейтенанта Толкалина, на «бээмпэтэшках». Ваша задача — пропустить мимо себя половину колонны «Рейха». Атака — стандартно, после РСЗО и САУ. Твоя задача — добить выживших в центре колонны, понятно? В другие квадраты смещаться только по приказу. Это чтоб свои случайно не попали, понял? — Капитан Удоев был известен за свою любовь к добавлению в каждом удобном случае словечек вроде «понятно», «понял» и иже с ними.

— Так точно, товарищ капитан. Атака по центру, в другие квадраты колонны особо не смещаться.

— Ну ты смотри по тактической, может, там кому помощь потребуется или еще чего, это понятно. Рядом с вами, на позиции «двенадцать Б», будет звено Ибрагимова, Толкалин будет прикрывать и их тоже, так что смотри, не влети куда-нибудь.