Здравствуй, 1985-й (СИ) - Иванов Дмитрий

— Виталий Павлович, откуда? — фальшиво изумился я.

— Толь, выручи, я отдам вдвойне, — смотрит на меня воспитатель.

— Ладно, есть у меня один резерв, с тебя литр коньяка, — испытывающе смотрю на него.

— Всё! Решено! Завтра в город поеду поискать! — радуется он.

— Не надо искать, есть контакт, переплатишь, конечно, но мне надо, у Ленки днюха.

— Ипать копать, — вздыхает Виталик. — Вы ещё и набухаетесь скоро.

— Всё ровно будет, сам прослежу, — сказал я и ушёл за коньяком.

Я его давно перелил во фляжку, а жаль отдавать. Вдруг рука моя нащупывает в рюкзаке что-то круглое, похожее на бутылку. Роюсь и достаю ликер из «Берёзки»! Не брал я его! Бабуля, видно, положила. Один-то я Галине отнёс, а второй вот он. Тащу, не скрывая, его на улицу.

— Ох тыж! Откуда! ФирмА! — поражается простой парень Виталик.

— В «Берёзке» купил, в Ростове, не сам, конечно, но по моей просьбе, — рассказываю нехитрую историю напитка я.

Десантура довольна, и сегодня ДШБ в лице Виталия Павловича штурмует давно сдавшуюся крепость, да и хрен с ними.

На ужин идём в местную столовую и на рубль я обожрался — борщ, мясная котлета и макароны, салатик овощной, салатик крабовый, крабы настоящие а не обманка, компот, пара булочек «с повидлой», горячих, с пылу с жару. Ах да. Полстакана деревенской сметаны, не хуже чем дома у бабули. Надо ли говорить, что я задремал после ужина, слушая приёмник. Разбудил меня вопль — «горим»!

Выскочил, пнув дверь ногой, шум в фойе у мальчиков. Блин, света нет! Ага, самодельный кипятильник виноват.

— Вы совсем охренели? Сжечь нас хотите? — бушевал я. — Вот вам кипятильник нормальный, увижу самоделку — набью морду. — Пришлось жертвовать своим.

Пока изолировал провода лейкопластырем, пока искали банку для кипячения воды, прошёл час. У девочек, оказывается, есть чайник, некая Оксана позаботилась. Сон пропал. Просыпался в полвторого, в три, в пять, ходил в туалет — насмотрелся видов. Девочки во сне раскрывались. Приметил парочку на будущее.

Утром пришёл деревенский бригадир и стал предлагать работу. В кирпичный карьер никто не нужен был, а вот на ферму и на зернохранилище вакансий было много. Родниковский совхоз ещё сажал горох и время его уборки пришло. Я не лез никуда и молчал, со мной молчали все ребята из нашей вип-комнаты. Последняя вакансия — строительная. Какая-то пристройка к коровнику. Не особо охота месить раствор, а что делать? Поднимаю руку, а за мной следом ещё четыре моих соседа.

Тут, наконец, соизволила появиться Анна Дмитриевна, и на лице ни следа от вчерашней злости, Виталик появился ещё раньше, но по его лицу я ничего не прочёл, кроме как то, что он устал и не выспался.

— Все на завтрак, — дала команду Аня.

На сегодня уже завтрак для нас бесплатный, вернее, по талонам. Рисовая каша, яйцо варёное, хлеб с маслом и булочка. Надо с этими булками осторожнее, ещё растолстею.

На ферме, где мы должны были строить пристройку, нас ждал живенький сорокалетний мужик — Олег Андреевич.

— Сразу скажу, работа не сложная, но трудоёмкая, это минус. Из плюсов, вам за неё заплатят хорошо! Ждали шабашников, но они не приехали, вам же лучше.

— Что делать надо, старче? — пошутил я.

— Цемент там, песок тоже, воду брать здесь, месите раствор, а ты, любитель сказок — он указал пальцем на меня. — Со мной! Будешь помогать стенку класть!

— Шеф, сколько нам заплатят? — решил уточнить я.

— По триста рублей, но не за месяц, а за объём, сделаете меньше — получите меньше, сделаете раньше — уедете раньше, — ответил бригадир, легким движением готовивший половинки из целых кирпичей.

— А что делать кроме этой пристройки? — спросил я.

Глава 16

— Доски на полу вишь сгнили в коровнике, менять их будем. Освещение тоже — ни в пень, ни в коромысло, тут надо искать мастеров, и так ещё по мелочи — отозвался бригадир. — Две тысячи выделено.

— Пятьсот себе берёшь? — сразу посчитал я.

— Возьмешь с вами, — тоскливо сказал Олег Андреевич, глядя как оба Петра пинают пустую консервную банку.

— Ты меня слушай, — легко повернул сухонького мужичка к себе лицом. — Работать будут как стахановцы, ты скажи, с деньгами нас не кинут?

— Директор совхоза — кум мой, — вместо ответа похвастал Андреич.

Пришлось стать бригадиром, начали мы не с досок пола, а с пристройки. Главное что? Фундамент!

Перед бетонированием подготовили участок. Первый этап включал в себя земляные работы. Для этого нам понадобились колышки и веревка, которыми сделали разметку местности. После того как территорию разметили, приступили к рытью траншеи. Дно вырытой траншеи заполнили слоем щебня. В качестве основы под бетонную смесь сделали опалубку из деревянных досок. Опалубку я лично проверял уровнем, который нам выдал бригадир. Цемент, судя по надписям на мешках, был сотый, бетон я самолично решил делать марки семьдесят пять, один, два, четыре. Цемент, песок, гравий. Бетономешалки не было, зато были Казах и Аркаша. Справились не хуже. Сачковать я не давал никому, для этого я в начале работы, видя, что Бейбут филонит, пробил ему пресс. Бейбут, отдышавшись, стал работать как ударник коммунистического труда, остальные тоже прокляли тот день, когда встретились со мной. К концу рабочего дня опалубка была залита бетоном. На обед мы не ходили, заливали бетон слоями через каждые два часа, уплотняли самодельным вибратором. Андреич смотрел на нас с видимым интересом, но молчал пока.

— Жрать охота, — сказал осмелевший наконец Бейбут, остальные, судя по всему, были с ним согласны. Ужин был с семи до восьми тридцати в столовой, мы пришли под занавес.

— Закрываемся! Раньше приходить надо, — взвизгнула толстуха повар, или кто она там.

— Ужин на всех! — я положил пятерку перед крикушей. — Бетон заливали, даже не обедали, и это сверх талонов.

— Ой, талоны, нужны они мне, — ловкая толстая лапка убрала пятёрик в карман халата. — Машка! Неси мужикам что осталось! Да живее!

Талоны? Да ну вас. Талонов этих в столовой было немерено, а вот наличных денег нет совсем. Скупились колхозники. Поэтому нас накормили от пуза. Были и блюда с обеда, вроде рыбы хек, и с завтрака, вроде овощного салата. И с ужина — котлетки с пюре.

Мои архаровцы ели как не в себя. А я радовался, что смогу немного заработать. Мне Андреич сказал, мол, сделаем объём — можем ехать домой, он договорится.

С некоторых пор, мои знания в строительстве он ценил очень высоко, а умение поддерживать трудовую дисциплину посчитал за дар с небес.

— Клава Митривна, — обратился я к старшей по столовке, так как к ней обращались подчинённые. — По пятерке вам приносим, а вы уж нам ужин оставляйте. Рабочий день у нас ненормированный.

— Андреич, конечно, жук, таких парней себе забрал, — одобрительно согласилась Клава. — Машка! Иди сюда!

Машка, уже начинающая полнеть деваха лет двадцати, подошла моментально, Клаву тут уважают.

— Маша! На ужин хлопцам оставляй еду, и в обед на коровник относи на пятерых!

— Сделаю, теть Клав, — мурлыкнула Маша и осмотрела нас, задержавшись взглядом, почему-то, на Аркаше Славнове.

Хотя, что странного? Он выглядел умнее нас всех вместе взятых. Я лишь ухмыльнулся и оставил ещё пятерку на завтра.

— Так, со всех по рублю за сегодня, и по рублю за завтра, — выйдя из столовой, потребовал оплатить расходы я.

Отдали сразу, но Аркаша спросил про оплату рабского, как он выразился, труда.

— Сотки по три каждому, вроде дают месяц, но если быстрее сделаем, то уедем раньше, — не стал скрывать вводную я.

— А не обманет? — вскинулся Бейбут, но видя, как я разминаю кисти рук, добавил. — Да не обманет, я бы не стал.

А кисти рук я стал разминать не просто так, навстречу нам шла компания местных, вроде и числом почти одинаковым с нами, всего шесть человек, но сильно покрепче обоих Петров и уже тем более Аркаши. Один прям очень здоровый, под два метра, кулаки — гири, и орет: