Наследница поневоле - Даша Литовская

— Читать люблю… — рассеяно отвечаю я. — Гулять по улицам города, изучать старые здания. Да и вообще архитектуру. Есть в этом что-то… манящее. Когда представляешь сколько судеб могли видеть стены старинного дома…

Мужчина улыбается. Расслабленно, мягко, еле заметно.

— А как же шоппинг, путешествия, социальные сети? В последнем мир бывает красочнее реального. Да и блогеры сейчас делают деньги из воздуха.

Я уклончиво отвожу взгляд в сторону. Останавливаюсь.

— Без помощи Гугла не смогла бы отличить мировые бренды одежды друг от друга. Да и за границей я ни разу не была, обычно мой отдых ограничивается поездкой за город на речку. А социальные сети… — я с ухмылкой оглядываю себя и иронично развожу руками. — На инста-диву я не тяну. Сам видишь. Да и кому моя жизнь может быть интересна.

Конечно, мне бы хотелось сказать совершенно иное и увидеть в глазах собеседника молчаливое одобрение. Хотелось бы гордиться собой и с уверенностью говорить, что разбираюсь во всех современных трендах и ничем не уступаю его девушке. Но реальность такова, что со школьных времен ничего не изменилось. Света — королева, на которую мужчины сворачивают шеи, а я так и осталась в аутсайдерах, сколько бы не убеждала себя в обратном. Конечно, можно заставить себя поменять увлечения, научиться разбираться в одежде и безостановочно посещать салоны красоты. Но тогда это буду уже не я.

— Так что мы с тобой живем в разных мирах. Я не похожа на тех девушек, к которым ты привык. — холодно заканчиваю я, злясь не на него, а скорее на себя. Он всего лишь задал обычный вопрос, а привело это к тому, что я опять сравниваю себя с бывшей одноклассницей. Просто пора признать — мне никогда до нее не дотянуться.

Ярослав саркастично вздергивает бровь.

— Ты права. Я привык к другому. — с насмешкой произносит он, а я раздраженно отворачиваюсь. Кажется, даже эту фразу я произнесла только потому, что подсознательно хотела услышать «ты ничем не хуже». И что за глупая привычка всегда искать одобрения окружающих? — Но это не значит, что мне нравится то, к чему я привык.

Я недоверчиво поднимаю взгляд на мужчину. На красивых губах играет задорная улыбка.

— Ты интригуешь. — небрежно бросает он. Мне кажется, или в его тоне слышны нотки… Флирта? Боже мой, надеюсь я не путаю его с сарказмом.

В следующую секунду двери реанимации распахиваются. Внутри будто что-то обрывается, а затем сразу же завязывается в тяжелый напряженный узел. Буквально въедаюсь взглядом в уставшего доктора. Пытаюсь все понять по его выражению, пока он еще не произнес в слух самое страшное. Неосознанно жмусь ближе к Ярославу, будто он может меня спасти от ужасных новостей.

Доктор смотрит на меня внимательно, с осторожностью.

— Полина Андреевна… — напряженно произносит он, а мой камень на душе словно стал в сотню раз тяжелее. Таким тоном не разговаривают, когда все в порядке. Запахиваю полы кардигана посильнее. Тело бьёт крупной дрожью. — Мы провели операцию. Сейчас Ваш дедушка в тяжелом, но стабильном состоянии. Угроза его жизни отсутствует. Думаю, мы переведем его из палаты интенсивной терапии в ближайшие двое суток, и Вы сможете его навестить…

Доктор говорит что-то еще, но я его уже не слышу. Звук перекрывает шум грохочущего сердца прямо у меня в голове. Кажется, в этот миг я себя не контролирую вовсе, потому что руки и ноги тут же обмякли от невероятного расслабления, а по щекам хлынули ручьи теплых слез. Горло раздирает всхлипами, и я неосознанно утыкаюсь в грудь Ярослава, в надежде скрыть свою безвольную слабость от посторонних глаз. Плачу сильно. Неистово. Будто все напряжение, мучившее последние часы, за минуты выходит наружу, освобождая мою душу.

Он жив! И это самое главное! Он перенес операцию, а это значит, что я снова увижу его! Снова смогу улыбнуться, взять за родную руку в морщинках и поболтать о мелочах! Дедушка, как же ты меня напугал!

Не знаю, сколько проходит времени до момента пока я хотя бы немного беру себя в руки. Осознаю, что рыдаю на плече у постороннего мне мужчины. Слышу удаляющиеся шаги, а это значит, что доктор ушел, оставив нас наедине. Смутившись, немного отстраняюсь и тут же закрываю мокрое лицо ладонями. Всхлипываю уже по инерции. Плечи трясутся, а пальцы за секунду становятся влажными.

— Эй… — тихо произносит Ярослав и осторожно притрагивается к моим волосам. Чувствую себя жалкой, не смогла даже сдержаться и разрыдалась словно ребенок. Да еще и рубашку ему наверняка испачкала подтеками от макияжа. Даже взглянуть стыдно.

— Прости. — хриплю я осипшим голосом. Звуки выходят хлюпающие, гундосые, потому что нос тут же забило от слез. Медленно раздвигаю пальцы на руке, чтобы хоть одним глазком взглянуть на причиненный ущерб от внезапного потока моих эмоций.

Лицо Ярослава оказывается совсем близко. В паре каких-то сантиметров. Внезапно перестаю дышать.

Он бережно обхватывает запястье моей руки и убирает ее от лица. Смотрит сочувствующе. Даже немного растеряно. Закусываю губу до боли. Представляю как я сейчас выгляжу, и от этого не становится легче, а наоборот! Господи, ну почему я даже поплакать по-человечески не могу? Как девушки в фильмах, красиво и эстетично. У меня же сейчас наверняка черные щеки от туши, а из распухшего красного носа течет. Внезапные нелепые слезы хлынули с новой силой, заставляя меня вновь прятать лицо. Пытаюсь увернуться, скрыться от настойчивого взгляда, но Ярослав еще сильнее сжимает моё запястье. А затем отпускает и неожиданно обхватывает ладонями мокрые от слез щеки.

Растерянно распахиваю глаза. Смотрю на него. Темнота глаз топит, словно самый глубокий омут. Затягивает. Сердце странно подпрыгнуло в груди, а потом и вовсе перестало биться.

Мужчина наклоняется. Роняет взгляд на мои губы. Все происходит слишком резко, внезапно. Уже через миг я чувствую его теплое дыхание и вкус губ на своих.

Он целует меня!

Но анализировать не могу физически. Будто тону в его прикосновениях. Грудь простреливает что-то острое, щемящее. По телу скользят неуловимые импульсы, словно разряды тока.

Лишь мгновение. Один миг. Затем Ярослав отстраняется, быстро и нетерпеливо. Как будто и сам до конца не верит в то, что он только что сделал. Это даже и поцелуем то назвать нельзя, лишь соприкосновение губ.

Но, черт побери, почему внутри бушует настоящий вулкан эмоций? Слезы высохли моментально, а на смену им пришел какой-то неконтролируемый, отчаянный спазм. Такой сильный, что даже дышать больно! Грудную клетку сдавили тяжелые, стальные оковы и в миг на разум