Путь воина. Тренер-победитель о секретах успеха - Алексей Зинин

Кантемир Гусов, экс-заведующий кафедрой трудового права и права социального обеспечения Московской государственной юридической академии:

«Как любитель футбола, я, естественно, хорошо знал форварда Газзаева, по-спортивному злого, дерзкого, беспощадного. Представлялось, что и в обычной жизни – это гром небесный. Но когда Валера пришел поступать в наш институт, я открыл для себя в нем совершенно иного человека, спокойного, уравновешенного, очень строгого по отношению к себе, к своим поступкам и одновременно к людям, с которыми он общается. Не представлял себе, как он сможет сочетать учебу в нашем весьма серьезном институте с футболом. Но он сумел. Его сосредоточенность, основательность в учебе просто подкупали. Во все поездки он возил с собой кипы учебников, тетрадей, аккуратно выполнял все домашние задания, а появляясь в Москве, приходил в институт, буквально изводил всех вопросами.

Его, например, совершенно не устраивала «тройка» по тому или иному предмету, если к ней клонилось дело, он требовал, чтобы его спрашивали еще и еще. Госэкзамены он сдал на «пятерки».

После получения диплома ему даже предложили поступить в аспирантуру. Как раз в это время он ушел из московского «Динамо», и такой вариант подвернулся вроде бы как нельзя кстати. Было и другое предложение: из центрального аппарата Прокуратуры СССР. Валера даже прошел там уже собеседование. Но я-то видел и даже знал, что не променяет он футбол ни на что на свете».

Глава 8

Пока не работал, у меня дома говорили вполголоса

Уход из сборной стал для меня тяжелым, но терпимым ударом. Спасало, что у меня оставался ЦСКА, с которым нужно было завоевывать золото. Я и дня себе не позволил потратить на переживания. Смущало только то, что вся эта грязь, которую швыряли в меня как в тренера национальной дружины, переносилась на клуб. У меня есть сведения, что некоторые статьи были заказными. Наверное, кто-то хотел внести сумятицу в ЦСКА и скинуть нас с первого места, на которое мы взобрались еще на старте турнира. Один служитель пера на страницах газеты заявил: если армейцы сделаются чемпионами, это будет заслуга кого угодно, только не главного тренера. Он тогда не подозревал, что через полтора года этого тренера признают лучшим в Европе. Я с уважением отношусь к журналистам, со многими из них тесно общаюсь, но я не воспринимаю тех из них, которые производят на свет глупости. В 2005-м некоторые дописались до того, что Кубок УЕФА никому не нужен. Такое впечатление, что зря мы его выигрывали. Мода такая сегодня: в конкурентной борьбе выезжать на эпатаже, на мерзости, на интригах. А мы – «публичные герои» – всегда будем оказываться орудием в битве за тираж. И к этому надо быть готовым. И все же, когда такое давление обрушивают, когда так полощут, человек может дойти до крайности. Ведь у него есть семья, жена и дети, которые все это читают. А психика у них не такая крепкая, и ты начинаешь уже беспокоиться за них, и тогда ты способен совершить любой поступок.

Люди не думают о том, что наступит момент истины, когда придется отвечать за свои слова.

После победы в Кубке УЕФА мне было занятно посмотреть, что же теперь напишут горе-предсказатели, как они станут выкручиваться, как признаются в своей несостоятельности? Они поступили гениально: придумали версию, что Валерий Георгиевич изменился. Как можно в пятьдесят лет измениться?! Я не представляю. Это не я изменился, а они!

2003-й год оказался самым тяжелым в моей спортивной карьере. Единственное утешение – первое место. Да и то насладиться этой победой мне не довелось.

И вот здесь самое время вспомнить мой опыт сотрудничества с Николаем Толстых, из которого я извлек, что тренер и руководитель свои отношения должны четко разграничивать на личные и профессиональные. В идеале люди, делающее одно общее дело, должны быть друзьями и соратниками, понимающими чаяния друг друга. Но при этом каждому следует выполнять свои обязательства. Если одна сторона не выполняет, другая высказывает все, что думает по этому поводу. Если человек не исправляет ситуацию, с ним надо расставаться. Я жил в полной уверенности, что непосредственно на этих постулатах и основывается профессиональное сотрудничество. И именно так у нас с Евгением Гинером было, и уж тем более именно так дело обстоит сейчас.

Однако, буду откровенен, я так и не разгадал загадку, на каком основании руководство рассталось с тренером, приведшим команду к чемпионству. Кстати, сегодня я уже с трудом верю, что со мной так поступили. Кажется, это был сон. Жуткий и неприятный сон.

Мы провели последний матч сезона на Кубок страны, и Евгений Гинер на следующий день пригласил меня в офис. Встречаемся мы часто, рабочие вопросы возникают постоянно, поэтому никакого подвоха я не предвидел.

Евгений Леннорович – мужественный человек. Не моргнув глазом, он сказал, что клуб в моих услугах больше не заинтересован. Это для меня стало неожиданностью. Полнейшей! Тем не менее, к своему удивлению, я воспринял сие известие не так болезненно, как мог бы. Полагаю, что держался я предельно хладнокровно и не показывал свое душевное состояние. Единственное, я спросил: ко мне есть какие-нибудь претензии? Гинер ответил: нет.

Я встал и ушел. Без хлопанья дверью.

Когда оказался на улице, испытал потрясение. Внутри все протестовало, каждая клеточка вопила о том, что это неправильно! Сердце разрывалось, хотелось от этой боли убежать, укрыться. Я ведь впервые столкнулся с подобным явлением. Вдобавок это произошло в период оголтелой, зубодробительной критики. Обо мне полгода писали такое, что в голове не укладывалось. Выиграв чемпионат, я вроде бы многим «умникам» доказал, что они заблуждались. И вдруг новый удар. Причем оттуда, откуда не ждал. Вмиг почувствовал на своих плечах колоссальнейший груз всех этих страданий. Сел в машину и помчался домой. Наверное, нормальный человек всегда в горькие минуты рвется в семью. Дома старался выглядеть спокойным, попытался равнодушно сказать жене о случившемся – она в слезы. Я ее принялся успокаивать: «Белла, ничего страшного не случилось. Мы с тобой со многими трудностями справлялись, и эту переживем. Ко всему необходимо относиться философски». Близкие и друзья нашли теплые слова. Добавили мне сил. Как показывал опыт, самое тяжелое – это выдержать первую ночь после неудачи. Так вот, я не помню той ночи. Она не превратилась в кошмар!

Знаю одно: как бы жутко мне ни было, я никогда не опущу рук. И тогда я тоже думал о том, что нельзя сдаваться. Надо идти дальше, заниматься чем-то. Я был уверен, что я ни при каких обстоятельствах не сломаюсь, и на нашу улицу вновь придет праздник.

Дня три-четыре я приходил в себя и определялся с тем, что же буду делать в дальнейшем. Не прошло и недели, как я начал действовать. Принял участие в одном интересном проекте.

Жизнь – штука непредсказуемая, и мы обязаны быть готовы к любым ситуациям. Никогда нельзя уступать под натиском проблем. Или их нужно не замечать, или с ними нужно бороться! Настоящий мужчина должен держать удар, а неприятности воспринимать как почву для новых возможностей. Я каждое утро начинал с партии в теннис. Потом встречался с друзьями, решал бытовые вопросы, занимался делами. У меня все было расписано по минутам. Я не давал себе простоя.

Вместе с тем шло переосмысление случившегося. Я не вправе обвинять руководство клуба, а уж тем более Евгения Ленноровича. Он-то сделал все для того, чтобы я остался, но совет директоров очень хотел иностранца – тенденция в стране такая была. И сегодня я считаю своей большой победой, что российского тренера признали лучшим в Европе. Ну, а тогда… Я получил хороший урок на будущее. Когда мы составляем какие-то контракты, нам стоит учитывать все нюансы. И на данный момент они все учтены. Впрочем, у меня нет повода жаловаться на то, что осенью 2003-го я был выброшен на улицу. Все финансовые условия передо мной продолжали выполняться, я получал зарплату. В общем, никаких ограничений не испытывал, кроме того, что больше не являлся главным тренером. Гинер периодически звонил, советовался по селекционным вопросам.

Все познается в сравнении: отношение и к людям, и к игрокам, и к результатам.

Я ничего из той поры не забыл. Да, работая, я ошибался, и, наверное, всегда буду ошибаться. Это творческий процесс, все мы люди. Не ошибается только Всевышний. Тем не менее я давал результат. И сейчас его даю. И завтра буду давать!

Я не сомневался, что все встанет на свои места.

Полгода вне футбола я жил, по сути, не сталкиваясь ни с какими проблемами. Самое главное, что моя семья ни в чем не нуждалась, тем не менее на протяжении всего этого периода жена и дети дома разговаривали вполголоса, настолько переживали из-за того, что я не тренирую. Все близкие прекрасно знали, насколько для меня важно вернуться в спорт и всем доказать, на что Газзаев действительно способен.