Любовь не купишь - Хантер Мэдлин

Нет, это невозможно!

Словно читая ее мысли, его рука скользнула между ее бедер. Его пальцы нашли то средоточие всех ее ощущений, что так безудержно стремилось к удовлетворению.

Она вскрикнула от остроты наслаждения, но тут же вырвалась из его рук.

Его реакция была столь же сильной. Удивление сменилось недоумением, а потом и гневом. Потуже обмотавшись полотенцем, она отошла, отчаянно пытаясь разобраться в собственных мыслях и чувствах.

Она не хотела его рассердить. Ей хотелось объяснить. Но как объяснить?.. Причудливая, нелепая идея застряла в ее мозгу. Возможно, она ошибается, и, если заговорить с ним об этом, он не поймет. И все же она не хотела, чтобы он так прикасался к ней, пока она точно не убедится.

Он продолжал смотреть на нее, но тепло в его взгляде сменилось холодной непроницаемостью. Кристиана чувствовала себя страшно глупо, стоя посреди комнаты в одном полотенце, и не знала, как выйти из этого положения.

– Ну что ж, Кристиана. Если ты не хочешь отдаться мне сейчас, я подожду, – наконец вымолвил он.

Она вздрогнула. «Отдайся мне», – умолял ее Стивен в тот день. Она думала, что он предлагает ей выйти замуж. Но похоже, это имело какое-то иное значение. Неужели она все поняла совершенно неверно?

Ей необходимо с кем-то поговорить. Сейчас же. Но с кем? С Джоан. А достаточно ли просвещена Джоан?

Дэвид направился к двери. «Сегодня ты очнешься от грез», – сказал он, и она очнулась. Пробуждение было ужасным.

– Я не вернусь, Кристиана. Пусть будет по-твоему. Сегодня я узнал, что Эдуард будет присутствовать на нашей свадьбе. Если я понадоблюсь тебе до этого, ты знаешь, где меня найти.

Он повернулся, чтобы уйти. В сумятице мыслей, одолевавших Кристиану, вдруг всплыл один мучивший ее вопрос.

– Кто вам Франс ван Хорст?

Вопрос был неожиданным и нелогичным, поэтому застал Дэвида врасплох, но он быстро взял себя в руки.

– Он фламандский торговец. У нас общие дела.

Он лгал. Кристиана кожей чувствовала это. «Боже милостивый, осталось всего двенадцать дней, а я совсем его не знаю».

Потрясение обострило ее интуицию. Масса пробелов в сведениях о Дэвиде вдруг стали вполне очевидными. Она просто не замечала их раньше, не обращала на них внимания.

Например, таинственные встречи с Франсом ван Хорстом. Загадочные поездки, которые он столь часто предпринимал. Каким образом он оказался на короткой ноге с Эдуардом? Зачем просил ее руки и собирается платить огромный выкуп? Почему его слуга напоминает солдата? Откуда ему известно, что Стивен не приедет? А ведь он точно это знал.

Наконец она заговорила.

– Кто вы? На самом деле?

Вопрос вновь застал его врасплох. На кратчайшее мгновение маска упала с его лица, и в глазах цвета морской лазури она увидела бездну чувств. Потом маска вновь была водружена на место, и он улыбнулся. Это была легкая, ничего не выражавшая улыбка.

Он открыл дверь.

– Вы знаете, кто я, миледи. Я – лондонский торговец, заплативший целое состояние за право уложить вас в свою постель.

Она стояла, по-прежнему придерживая полотенце, и слушала его удалявшиеся шаги.

На ее последний вопрос он ответил на том же языке, на котором он был задан. На прекрасном французском, с истинно парижским выговором.

Наступила глубокая ночь. Все во дворце стихло, и Кристиана выскользнула из постели. Леди Идония спала мертвым сном. Неудивительно, она вернулась после прогулки с Сиэгом раскрасневшаяся, со сверкающими глазами и выглядела гораздо моложе своих тридцати восьми лет. Без шарфа, со спутавшимися волосами, она без особого жара пробормотала что-то осуждающее в адрес самого Дэвида и его самоуверенного слуги.

Кристиана добралась до кровати Джоан и тронула ее за плечо. Вокруг была кромешная тьма, и это вполне устраивало ее. Она чувствовала себя полной идиоткой и не хотела видеть, как развеселится ее подруга.

Наконец Джоан проснулась.

– Это я, Кристиана. Мне нужно поговорить с тобой. Это очень важно.

Последовали потягивания и зевки, потом Джоан подвинулась, и Кристиана уселась рядом, накрывшись покрывалом.

– Джоан, мне нужно знать, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они женятся.

– О Боже! – воскликнула Джоан. – Ты хочешь сказать… никто еще… Идония не…

– Идония говорила. Когда мне было лет десять. Но мне кажется, я неверно поняла ее. – Кристиана прекрасно помнила слова наставницы. Все было очень кратко, конкретно и тогда показалось Кристиане глупым и неинтересным. Видимо, Идония сочла, что со временем здравый смысл заполнит пробелы, но до сегодняшнего дня этого так и не произошло.

– Осталось меньше двух недель до твоей свадьбы, Кристиана.

– Вот поэтому я и хочу знать.

– Да уж. Нужно время, чтобы привыкнуть к мысли об этом.

– Как долго?

– У меня это заняло три года. Замечательно.

– Ну так расскажи мне. Джоан вздохнула.

– Так. Скажи, ты видела когда-нибудь животных во время спаривания?

– Я живу при дворе с семи лет. Где в этих замках и дворцах можно найти животных? На конюшнях? Я же выросла не в загородном имении, как ты, Джоан.

– Святые угодники!

– Скажи мне прямо и без обиняков. Называй все своими именами.

Подруга глубоко вздохнула и стала объяснять. С каждым ее словом Кристиана чувствовала себя все большей дурочкой. С того момента, как Дэвид прикоснулся к ней, она подозревала подобное, но ее мозг просто отказывался это признать.

Внезапно до нее дошел смысл шуток на эту тему, непонятных слов в песнях. Рука Стивена, раздвигавшая ее бедра… Дэвид… О небеса!

– А может мужчина понять, делала ли ты это раньше? – осторожно поинтересовалась она.

Она даже в темноте почувствовала, как взгляд Джоан впился в нее.

– Обычно да.

Далее последовало разъяснение. Кристиана вздрогнула, услышав о боли и крови.

– Ты хочешь сказать, что занималась этим и не понимала, что делаешь? Это какая-то бессмыслица.

– Нет. Я думала, что это так. И сказала об этом Дэвиду. Джоан с трудом подавила смех.

– Вот это да! Обычно девушкам приходится объяснять, почему нет доказательств их девственности. А ты, напротив…

– Не смейся надо мной, Джоан. Это серьезно.

– Да. Он может решить, что ты солгала, чтобы отказаться от свадьбы?

«Да, может», – грустно подумала Кристиана. Рука Джоан коснулась ее.

– Кто это был? Ты такая скрытная. Неудивительно, что ты так переживаешь из-за этой помолвки. Я никогда не видела тебя разговаривавшей с мужчиной больше одного раза, разве что… Это он? Стивен Перси? О, Кристиана!

Она и не подтвердила, и не стала отрицать. Джоан догадалась, и Кристиана даже была рада этому. Ей стало легче оттого, что она наконец поделилась с кем-то этой мукой, хотя сейчас боль слегка притупилась.

Джоан нашла в темноте ее руку. Затем заговорила, осторожно подбирая слова:

– Я должна кое-что сказать тебе. Ты все равно об этом услышишь, при дворе вечно сплетничают. Дядя Стивена был на мосту, и мы с Томасом говорили с ним. Он получил сегодня послание из Нортумберленда. – Она сжала руку Кристианы. – Стивен был помолвлен десять дней назад. Их родители сговорились, когда они были еще детьми.

Резкая, нестерпимая боль пронзила ее сердце. Она росла, ширилась, достигла самых укромных уголков и всколыхнула все страхи, опасения и сомнения. Теперь они лавиной захлестнули ее.

– Я уверена, что он любит тебя, – успокаивала ее Джоан. – Семья заставила его так поступить. Так принято.

Ну да, принято. Мужчины женятся на женщинах, которых не любят, и развлекаются на стороне. Она внезапно со всей отчетливостью поняла, что комплименты Стивена были лживы, а ухаживания – бесчестны. Обычное обольщение, игра, чтобы скоротать время. И ведь он знал, что дома его ждет будущая жена. Возможно, угрозы Морвана еще подлили масла в соблазнительный огонь риска.

Она вспомнила о письме, которое послала ему. Смеялся ли он? Собственная наивность, в полной мере постигнутая ею сегодня, угнетала Кристиану. Но это пустяк по сравнению с тем, что она ощутила, узнав о помолвке Стивена. Тело бил озноб, сердце ныло и готово было разбиться на части. Она отпустила руку Джоан и вскочила.