О смелом всаднике (Гайдар) - Борис Александрович Емельянов

Бежать было поздно. Дмитрий Воробьев, поправив на груди пионерский галстук и прошептав другу Сашке на всякий случай: «Будь готов!» — смело шагнул вперед.

Человек встал ему навстречу и отдал честь по-военному. Несмотря на жару, на голове у человека была шапка, круглая и высокая, как в книжке на командире Кочубее, а из-под шапки глядели на ребят веселые и добрые голубые глаза.

— Здравствуйте, — сказал Дмитрий, увидев по глазам незнакомца, что страшного тут ничего не будет.

И Сашка эхом повторил за ним:

— Здрасьте!..

— Здравствуйте, народ! — сказал человек. — Очень хорошо, что пришли. Наверно, вы люди ученые — геологи или гидрологи? — серьезно спросил он, увидев в руках у Митьки старый плотничий молоток, а в руках у Сашки железный прут, выдернутый из кровати.

— Нет, — сказал Дмитрий Воробьев.

— Да, — сказал Сашка Герасимов.

— Искатели мы, — сказали они оба вместе, осторожно, так, чтобы не было понятно сразу, что они здесь ищут.

Незнакомый человек очень обрадовался.

— Искатели! — повторил он. — Милые! Я же сам искатель. Нашел я недавно у моста камень…

Сашка и Митя закашлялись и покраснели.

— Написано на нем: «Расведчики». Через букву «с». А слово пишется через «з». Слышите: з-з-з-з! Как муха! «Нетра» разведываете? «Недра» нужно писать через «д». И на камне нужно выколачивать через «д».

— Это мы еще в прошлом году выколачивали, — хмуро сказал Митя.

— Когда были во втором классе, — пояснил Сашка. — А вы почему нас знаете, а мы вас нет? Откуда пришли?

— Я пришел издалека, — сказал незнакомый человек. — Из Москвы. Зовут меня Аркадий Гайдар, и если вы обо мне слышали, то тем лучше.

— Про Гайдара мы слышали, — недоверчиво сказал Митя. — Только вы на него совсем не похожи.

— Я понимаю, — сказал Гайдар (а это и на самом деле был он). — Трудно поверить первому встречному человеку на слово. Но вот мое удостоверение личности…

— «Гайдар Аркадий Петрович!» — прочел Митя храбро, но почему-то застеснялся и сказал тихо: — Его зовут Сашкой, а меня Дмитрием.

— Это почему ж такая разница в обращении? — спросил Гайдар весело.

— Он поотчаянней, — сказал Дмитрий. — Характер такой. Так и зовут.

Осторожно, не вступая сначала в разговор, Сашка обошел Гайдара по кругу и незаметно поковырял ногтем кожу на желтой его сумке. Кожа была настоящая. Сумка настоящая. Гайдар настоящий.

— Про Чука и Гека вы написали? — спросил Сашка из-за спины Гайдара.

— Я, — ответил Гайдар.

— И про Тимура?

— И про Тимура — я!

Тогда от изумления и восторга Сашка выскочил вперед и, так как подходящих слов одобрения подобрать не мог, треснул изо всей силы своим железным прутом по красному камню.

Видно было, как посыпались белые искры, в воздухе запахло паленым, а Гайдар вдруг закричал: «Тише!»

Сашка и Митя очень испугались неожиданного крика.

Гайдар сразу вытащил из желтой сумки тетрадку и толстым зеленым карандашом нарисовал на первой странице красноармейскую звездочку с расходящимися во все стороны лучами, а потом, на следующей странице, он написал крупными буквами слова: «О горячем камне», — три раза подчеркнул их и обвел рамкой.

Немного пониже он написал слово «дед» и, пристально поглядев на Митю, на его вьющиеся белые волосенки, нарисовал рядом со словом «дед» смешную рожицу и под ней надписал: «Ивашка Кудряшкин».

Как зачарованные смотрели мальчишки на всю эту хитрую писательскую механику.

Гайдар после слова «Кудряшкин» поставил точку и оглядел ребят очень довольными глазами.

— Неподалеку отсюда, в Домодедове, — сказал он медленно, — жил на селе одинокий старик, плел корзины, подшивал валенки и сторожил от мальчишек колхозный сад…

Сашка и Митя переглянулись.

— В этот колхозный сад, — продолжал Гайдар, — полез за яблоками мальчишка… Ивашка Кудряшкин.

Сашка облегченно вздохнул.

— Полез, — продолжал Гайдар, — но зацепился штанами за гвоздь ограды и был сторожем пойман. Мог бы, конечно, старик отхлестать Ивашку крапивой. Но старик сжалился над Ивашкой и отпустил его на все четыре стороны.

Гайдар остановился и задумался. Мальчишки молчали и не шевелились.

— От стыда и горя, — продолжал Гайдар после небольшого раздумья, — Ивашка побежал куда глаза глядят, а глаза его в это время глядели в нашу сторону. Где-то в этих местах он нашел волшебный горячий камень…

Ребята ахнули.

— …и было на камне написано, что если его разобьешь, то можно жизнь начинать сначала… Вот ты, Сашка, бьешь куда попало железной палкой, а вдруг попадешь по волшебному камню, разлетится он на куски, и останешься ты в третьем классе на второй год…

При этих словах Сашка усмехнулся, но от камня отошел подальше.

— Благодарный Ивашка Кудряшкин привел старика к этому камню, — рассказывал дальше Гайдар. — Думал он сделать доброе дело: пусть, мол, старик помолодеет, жизнь начнет другую и проживет ее богато и спокойно. Но старик от богатой жизни отказался. Была у него своя, советская молодость, и прожил он жизнь трудно, но честно… Где-то здесь валяется, ребята, неразбитый горячий камень. Полез я его искать, да вот с вами разговорился.

Гайдар перевернул на всякий случай набок огромный красный валун, но никакой надписи на холодном спокойном камне не было.

Печально улыбнулся Гайдар и попросил ребятишек, чтобы они проводили его до деревни и помогли найти комнату на два или три дня, потому что ему рано еще отсюда уезжать. Надо поискать поблизости, не валяется ли где-нибудь этот Ивашкин камень.

Митя и Сашка с радостью согласились помочь хорошему человеку и провели его знакомой тропинкой в деревню.

Светлую чистую комнату сдала Гайдару Сашкина мать. В комнате стояли кровать, стол, стул и цветок фикус, а Гайдар попросил еще и чернильницу и ручку. У главного «писателя» в доме — у Сашки — все равно были каникулы.

Окна в комнате Гайдар открыл настежь, а занавески задернул. Очень тихо сидели под окном на завалинке мальчишки, но Гайдар в комнате сидел еще тише. Только слышно было, как скрипело по бумаге Сашкино перо № 86. Скрип у него был приметный, со свистом, и Сашка его сразу узнал.

Вечером собрались на мосту под Пахрой новлинские, ямские и сьяновские ребята. За Гайдаром послали депутатов — пусть, мол, всем расскажет про волшебный камень, а то, может быть, Сашка и Митя что-нибудь напутали.

Гайдар на мост пришел, но рассказывать не стал, а вынул из сумки тетрадку, ту самую, в которой нарисовал днем в каменоломнях пятиконечную сияющую звезду и смешную кудрявую рожицу. Теперь все страницы тетрадки были исписаны резким, упрямым почерком. Каждая буква стояла отдельно от другой, и казалось, каждую букву Гайдар поворачивал так и сяк, вкривь