За пригоршню чар - Ким Харрисон

У меня глаза стали круглыми, когда до меня дошло.

— Как демон…

Она кивнула.

О Господи. У меня заныло в животе. Освободиться можно, только обманом вынудив кого-то взять мое проклятие. Точно как поступают демоны.

Кери стояла возле мойки в моей кухне, яркое солнце лилось на нее, превращая в сказочную принцессу в джинсах и черно-золотом свитере.

— Это хороший выход, — сказала она и подула на чай. — Мне таким способом от дисбаланса не избавиться, слишком он велик, но если б я, к примеру, забралась в безвременье и предложила спасение оттуда похищенным людям, еще не утратившим душу, — как знать, возможно, кто-то из них согласился бы взять сотню лет моего проклятия в обмен на побег из безвременья.

— Кери! — в ужасе воскликнула я, и она успокаивающе подняла ладонь.

— Я туда не собираюсь, — сказала она. — Но если вдруг выпадет случай кого-то освободить, скажи мне, пожалуйста.

Айви изменила позу, а Дженкс выпалил:

Рейч в безвременье не пойдет!

— Верно, — сказала я и встала на шаткие ноги. — Я никого не попрошу забрать пятно, которое я взяла на свою душу. Не смогу. — Я взяла остатки Дженксова зелья и пошла к баку. — Я не черная ведьма.

Маталина испустила вздох облегчения, даже Дженкс слегка успокоился, встал потверже в лужице пыльцы — только для того, чтобы подлететь кверху, когда Кери изо всех сил хлопнула рукой по столу.

— Нет, послушайте меня, и внимательно послушайте! — крикнула она так, что я остолбенела, а Айви вздрогнула. — Я не превратилась в демона, хоть на моей душе тысячелетняя демонская сажа!

Щеки у нее горели, кончики волос прыгали.

Всякий раз, когда мы вмешиваемся в реальность, природа должна уравновесить наше воздействие. Чернота на душе — не зло, это обязательство заплатить за содеянное. Печать, а не смертный приговор. И со временем ее можно стереть,

Прости, пожалуйста, Кери, — пробормотала я, но она не слушала.

Ты невежественная, глупая, необразованная ведьма! — честила она меня. Я невольно съежилась от ее гнева, словно от удара кнута. — Ты говоришь, будто я злая, оттого что несу вонь демонского колдовства?

Нет-нет… — удалось мне вставить.

— Что Господь не будет ко мне милосерден? — пылала она зелеными глазами. — Что в страхе совершив одну ошибку, которая привела к тысяче других, я должна сгореть в аду?

— Нет. Кери… — Я шагнула вперед.

— Душа моя черна, — сказала она, внезапно побледнев. — И мне не отмыть ее до моей смерти. Меня ждут мучения, но не потому, что я злая женщина, а потому, что трусиха.

— Но именно потому я и не хочу в это лезть! — проныла я.

Она глубоко вздохнула, словно только сейчас поняла, что орала на нас. Закрыв глаза, она как будто пыталась взять себя в руки. Яростный гнев утих до слабого мерцания в зеленых глазах — когда она их открыла. При ее таких мягких обычно манерах трудно было помнить, что когда-то она принадлежала к высокой знати и привыкла командовать.

Айви осторожно отпила кофе, не отрывая от Кери глаз. Кистен выключил воду в душе, и наступившая тишина показалась громкой.

— Прошу прощения, — сказала Кери, опустив голову; завеса светлых волос спрятала ее лицо. — Я не имела права повышать голос.

Я поставила медный тигель на кухонный стол.

— Не переживай, — ответила я. — Ты права, я невежественная ведьма.

Она горько и смущенно улыбнулась.

— Нет, ты не виновата. Откуда тебе знать, если тебе не сказали? — Она разгладила джинсы ладонями, успокаиваясь. — Наверное, меня больше, чем я хочу признать, тревожит долг, который мне предстоит заплатить. Твое беспокойство из-за одного-двух проклятий, когда на моей душе лежит несколько миллионов… — Она едва заметно покраснела, и я подумала, не кажется ли мне, что уши у нее чуть-чуть заострены. — Я была к тебе совершенно несправедлива.

Ее голос зазвенел благородством. Слышно было, как у меня за спиной Айви положила ногу на ногу.

Брось, ничего страшного, — сказала я, холодея в душе.

— Рэйчел… — Кери сжала руки, пряча их дрожь. — Чернота от этих двух заклятий настолько мала, а выгоды они при этом несут такие большие! Дженкс спокойно доедет на помощь сыну, а ты сможешь превратиться в волка и сохранишь титул альфы Дэвида, которого заслуживаешь. Преступней будет этого не сделать и упустить возможность, чем честно заплатить требуемую цену.

Она взяла тигель с остатками зелья, а меня замутило при одном взгляде на него. Не буду я просить Дженкса допивать.

— Все, что дает силу, имеет свою цену, — продолжила она. — Оставить Джакса и Ника без помощи потому только, что ты испугалась… Это выглядит чрезмерной… осторожностью.

Трусостью — было бы вернее, подумала я, глядя на Дженкса и чувствуя тошноту при мысли, что проклятие внутри меня ждет только сигнала — и я сама это с собой сделала.

— Я приму пятно своего проклятья, — отрывисто сказал Дженкс, глядя решительно и твердо.

На столе поперхнулась Маталина, детское личико исказилось от страха. Дженкс ей дороже собственной жизни.

— Нет, — возразила я. — У тебя всего несколько лет останется, чтобы от него избавиться. И вообще это моя идея и мое закля… мое проклятие. Я его на себя беру.

Дженкс подлетел мне к самому носу, горя крыльями и пылая лицом.

— Нафиг! — заорал он, мне отшатнуться пришлось, чтобы его видеть. — Он мой сын! Я беру проклятье на себя! Сам расплачусь.

Стукнула дверь ванной, и в кухню заявился Кистей — с легкой ухмылочкой, в помятой рубахе, волосы прилизаны, щетина блестит на солнце. Смотрелся он первоклассно, и сам это знал. Впрочем, самоуверенная ухмылка поблекла при виде угрюмой Айви за компом, расстроенных Дженкса с Маталиной, меня — откровенно испуганной, с переплетенными на талии руками, — и конечно, сердитой Кери, словно снова объясняющей простонародью, что она, аристократка, лучше понимает, в чем состоит их благо.

— Что тут было? — спросил Кист, выливая из кофеварки все, что там оставалось, в мою здоровенную кружку.

Айви с мрачным видом оттолкнулась в кресле подальше от стола.

Чары оказались демонскими проклятьями, они оставят пятно на душе Рэйчел. Дженкс передумал.

Я не передумал! — крикнул пикси. — Но я скорее фейри в зад поцелую, чем допущу, чтоб Рэйчел платила за мое проклятье.

Кистен не торопясь заправил рубашку в штаны и глотнул кофе, оглядывая кухню, вбирая запахи и читая по ним настроения.

— Дженкс! — возмущенно сказала я и вскрикнула, когда он подлетел к остаткам зелья и проглотил их, дергая кадыком. Маталина рухнула на стол маленьким солнечным зайчиком — до ужаса одинокая, она смотрела, как ее муж ставит под угрозу свою жизнь ради моей безопасности и ради спасения их сына.

В кухне было тихо, только из сада доносились крики детишек Дженкса, когда он с размаху бросил в тигель глухо звякнувший стакан.

— Ну и все на этом, я так понимаю, — сказала я, собираясь с мыслями и наклоняясь взглянуть на часы над мойкой. Мне это все не нравилось. То есть совсем.

Отчаянно стараясь не расплакаться (это было заметно), Маталина резко потерла крылья друг о друга с высоким звуком, больше всего похожим на пронзительный свист. Три секунды у нас было, чтобы приготовиться — после чего все семейство Дженкса ворвалось в кухню из арки. С ними ворвался резкий запах каминной сажи — похоже, пикси влетели в дом через каминную трубу.

— Вон! — крикнул Дженкс. — Я вам только из дверей смотреть разрешил!

Диснеевским кошмаром его потомство взметнулось вверх и облепило дверную притолоку. Их голоса будто дырки сверлили у меня в черепе — это они с визгом ругались за лучшие места. Айви с Кистеном откровенно морщились, и Дженкс еще раз повелительно свистнул. Все послушно уселись, переговариваясь шепотом на пределе слышимости. Айви ругнуласьсебе под нос, лицо у нее потемнело. Изящно двигаясь, Кистен прошелся по кухне, встал с ней рядом и перелил половину кофе из своей кружки в ее, пытаясь ее утихомирить. До заката Айви в хорошее настроение привести трудно.

— Ладно, Дженкс, — сказала я, думая, что собственноручно наложить на себя демонское проклятье — глупость выдающаяся, и что я могу даже не узнать, чем это кончится, если от него помру. Что скажет мама?.. — Едем?

Пиксенята на двери хором завизжали, Маталина, побледнев, порхнула к мужу.

— Будь осторожен, любовь моя, — прошептала она. Пикси обнялись напоследок, медленно взлетая в облаке золотых искр, и я отвела взгляд. Потом Маталина перелетела на подоконник, неровные взмахи крыльев бросали вокруг зайчики. Ее это все едва не убило, и мне было ужасно неловко — при том, что и правда это был лучший путь обеспечить Дженксу безопасность.

Стоя в луче света рядом с Маталиной, Кери уверенно кивнула. Кистен утешающе положил руку Айви на плечо. Вздохнув, я подошла к столу, с некоторой дрожью села на привычное место и взгромоздила на колени демонскую книгу. Книга была тяжелая, а кровь в ногах так и загудела, будто старалась пробиться наверх, к страницам. Да уж, ну и воображение у меня.