Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Русская современная проза » Юморские рассказы - Борис Мисюк

Юморские рассказы - Борис Мисюк

Читать онлайн Юморские рассказы - Борис Мисюк

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 35
Перейти на страницу:

– О, какой же ты нежный! Мать моя женщина, как ты меня раздеваешь приятно, Валерик! Ва-ле-рик…

Не выпуская из объятий, он повернул ее набок, расстегнул на спине пуговицы (не застежки, не крючочки – кондовые пуговицы), освободил ее тяжеленькие, литые груди, продолговатые, козьи, как определяют их знатоки, и с удовольствием занялся ими. Ласкал неспешно, умело, ничего не скажешь. И она, уже готовясь отплыть на теплых струях тропической реки, ощущая спиной их текучий шелк, на дорожку еще комментировала, «выступала»:

– Ах ты лизун какой… хороший. Господи, да разве ж такому можно отказать? Нет, не сыскать такой бабы, чтоб сумела устоять перед тобой. Всё! Всё, я тебя уже хочу…

Старпом с «невестой» завозились активнее. Алка вдохновила и их. Ну а его-то подавно. Он свел ее козьи грудки вместе, – это был его «коронный номер», – и оба сосца взял губами одновременно. Она выдохнула томно, притом уже совершенно естественно, не наигранно. Боже, как давно с ней не бывало такого, целую вечность…

Замуж она вышла ровно в двадцать, подумать только, восемь лет прошло! А впрочем, не восемь, а все восемьдесят, да… Она досталась ему невинной, он тоже был не из гуляк. Это потом уже, потом он загулял. Нет, не по бабам – по вину. От безысходности пролетарской. Как кто-то сказал однажды: пролетарий – это от слова «пролетать», то есть сколько ни вкалывай, а всё в пролёте. Ни на квартиру, ни на дачу, ни тем более на машину, хоть лопни, не заработаешь. Вот он и начал трескать водку, как говорят его братья-слесаря с судоремзавода. Но они занимались этим смолоду (пролетарскую честь берегли), а он-то, непривычный, в разнос пошел. А ей каково? И так-то неласковый, молчун, а ныряя в бутылку, становился грубым, невыносимым, в постели особенно. Будто с железом, с дизелем каким расправлялся. И вдруг ревнивцем еще стал: не так да не туда смотришь, голову, гляди, отверну. И поколачивать начал.

Решили переменить судьбу, вместе пошли в море. За деньгами пошли. В перемену судьбы, может быть, уверовал только он, она – нет. С водкой на плавзаводе оказалось похуже, чем на берегу, зато браги – залейся. Она пять, нет, шесть кают знает, где живут браговары и где его всегда можно найти после смены. Судьба, как лодка без руля и ветрил, несла их явно на скалы. Оставалось лишь вовремя сигануть за борт…

Как у нас ломаются судьбы: нелады на работе – в школе, особенно когда директор – воинствующая дура (князь Потемкин о Екатерине: «Не приведи Бог под бабой ходить!»), да плюс скандалы дома, вот и хватит. И шкраба сорвало с якорей. А куда? Его коллега, тоже язычница, русский преподавала в младших, любила и отменно умела готовить, на пикниках была незаменима. Поваром в любой ресторан бы взяли. А нынче-то и спрос: кабаки что грибы растут, нэп ведь. Пригодилась бы кооператорам и историчка, зарывшая талант портнихи в хронологическую пыль. Видно, зубрилой-отличницей была, знала даты назубок и из детей выколачивала только это. Да, язычница и историчка себя найдут. И школа ничего не потеряет. А вот ему куда податься?

Так и оказался шкраб в море, на плавзаводе, заведующим УКП ЗШР, учебно-консультационным пунктом заочной школы рыбаков. И с ходу, с лету – в балдеж, вот ведь как бывает…

Вдохновение у старпома, как отметил Валерий, выдохлось скоро.

– Ну, чего же ты? – С досадой, впрочем благодушной, упрекнула его «невеста».

– Давай поспим, а! – В вопросительной вроде бы форме, но вполне приказным тоном, как говорят рулевому: право на борт, негромко скомандовал старпом и засопел, устраиваясь.

Много позже все объяснится очень просто: старпом с «невестой» уже вторую путину, больше года жили вместе. У Валерия же с ним был общий знакомый на берегу, который передал через него «пьяную посылку» старпому, как водится у старых морских волков. Так и очутился новоиспеченный зав УКП в старпомовской каюте на прописке. И учебно-консультационный процесс продолжался.

К сожалению, несчастный шкраб увлекся. Несегодняшние вишни губ налились, как сегодняшние, словно даже и не сорванные еще. А он эту слабость за собой знал – лобызаться. И как только сочные девичьи губы попадались ему, оторваться – даже для более важных дел – долго не мог. Вот и сейчас…

Вообще-то он не так уж и избалован был вниманием десятиклассниц, как то казалось ревнивице жене. Худощавый, среднего росточка, заметно уже плешивый, он отнюдь не воспламенял аппетитов. Другое дело, что знал он вроде бы «слово петушиное», и кто сошелся с ним близко, расставались обычно с трудом, со слезами. И он, зная себя как потайного бабника, осторожничал с новыми знакомствами. Но тут, благодаря широкому морскому гостеприимству, усугубленному еще и посылкой, тормоза как обрубило. Алку, и без того нетрезвую, зацеловал он допьяна, зацеловал, заласкал, ну и, едва овладев, спекся. Она тоже не отстала, но… Ох, это коварное «но»! Она, во-первых, истосковалась по любви «за всю свою жизнь», а во-вторых, моложе ведь его на десять лет. Да, и когда он – на заслуженный отдых – отвалился спиной к переборке, она чуть не сразу стала ласкаться снова, прижалась к нему вся и так трогательно, благодарно поцеловала его в губы, таким целомудренным, детским поцелуем, что он ответил ей искренно и снова увлекся, и ему показалось, что уже воскрес из-под пепла огонь. Целомудрие и порок, видно, подвержены мощному взаимному притяжению. Но пепел, как это бывает при свежем дуновении, всего-то осветился на миг изнутри, огня не было, потому что нечему было гореть, увы. И она, уже созрев и перезрев под его ласками, от усталости еще более протяженными, не видя естественного их продолжения, такого жданного и желанного, опять встала на котурны и громко возмутилась, едва не разбудив старпома с «невестой»:

– Ты импотент, да? Боже мой, ну да, ты, видно, импотент!

Он закрыл ей рот поцелуем.

Привычная к грубому, оглобельному примитиву, она делила мужчин на жеребцов (кобелей) и импотентов, зная о последних понаслышке. И вот, пожалуйста, неожиданная возможность воочью, на живом примере убедиться. Ну и как же тут удержаться от «эврики»!

А все равно, все равно – у нее даже и это мило получается, подумал он и простил ей незаслуженное оскорбление. Простил за то, первое ее восклицание: «Господи! Я за всю свою жизнь…»

Красивая женщина, молодая, безвременно вянущая без ласки, скаковая лошадка, загнанная в стальную коробку цеха, прикованная к вороту-конвейеру, что она действительно хорошего видела в жизни? За что ей судьба такая?..

Ну да, продолжал размышлять в устоявшейся тишине шкраб, з а ч т о? За что дети в стране тоже ничего хорошего в детстве своем, то есть опять же «за всю свою жизнь», не видят? За что им вместо высокой поэзии и глубокой прозы подсовывают жвачку, припитанную ядовитой эссенцией идеологии? И в ту пору, когда душе человеческой положено отращивать крылья, они, бедняги, не видя света, тычутся слепо, шарят вокруг и расползаются на ощупь по норам-подвалам.

Светлый верх, тёмный низ – вот они, эстетические максимы, на которых растили и его, и он теперь должен растить. Одинаковых, похожих растить, стереотипных, удобных.

Светлый верх, темный низ – так, по каким-то неписаным (а может, писаным?) законам требовалось одеваться в торжественные дни: белая рубашка (девочкам – блузка), темные брюки (юбка). Так же были «одеты» и дома в городе: светлые, беленные стены и – черный, креозотово-вонючий, в лучшем случае мышастый, «под барашек», цоколь. И это, в общем-то, было неглупо, казалось даже мудростью: при наших-то «жидких асфальтах» и брюки, и цоколи забрызгать – раз плюнуть.

Светлый верх, темный низ – клятый, в мозги вдолбанный канон. Светлый верх – это второй этаж двухэтажной школы, ярко освещенная учительская, средоточие воспитательного садизма. Темный низ – подвал, жизнь, хоть и давящая сводами, а – вольница, пускай убогие, но – радости!..

Что она в самом деле видела, кроме убогого «удовлетворения» с пьяным мужем? Белая рубаха, черные штаны, иного не дано, черно-белый, бесцветный мир. Бескрылый мир. Бедная, бедная, бедная!

Рожденная жалостью теплая волна нежности медленно заполняла его существо. Он даже ощутил невесомость в руках и легкий, бесподобный зуд в кончиках пальцев. Они казались ему наэлектризованными. Он провел ими по ее лицу, шее, плечам, по козьим грудкам и дальше по телу, и она замерла, приятно парализованная его электричеством. Тело ее напряглось, и это напряженное, как перед бурей, затишье ответно передалось ему приливом силы. И он, уже впиваясь в нее, перед тем как взлететь на гребень страсти, успел подумать с сарказмом: Валерий Марленович, вы достойный сын своего отца, не зря же носившего в имени своем Маркса с Лениным, вы очень последовательно идете от максимума к минимуму. Раз уж не сумели приобщить учеников к сокровищам мировой литературы, то приобщайте теперь хоть так, хоть к этому искусству…

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 35
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Юморские рассказы - Борис Мисюк торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит