Газета День Литературы # 70 (2002 6) - Газета День Литературы

— Хорошее дело. Учитель, это самое то. Школа у нас добрая, отопление от кочегарки. Классы, правда, маленькие, но и детей-то нынче...

— А с учителями как?

— Н-ну, с учителями сложный вопрос, — Юрий Андреич, размышляя, пожевал губы. — На первый взгляд посмотреть — милое дело. Парни такие, лет по двадцать, нарядные, городские. Душа радуется. И историю парень ведет, и химию сейчас, и черчение. А если разобраться... Кхм... Вот глядите, Марина, закончил он институт, и ему в армию. На сколько там их сейчас? На год, на два... Но можно вместо нее у нас поработать, в такой вот школе...

— И что здесь плохого? — удивилась Марина расстроенному голосу соседа. — Наоборот, кажется...

— Да вообще-то так-то так... Только ведь как срок кончается, они уезжают. Все как один, без задержки, сейчас же. И учат так же, без интересу. Согласны?

— В этом плане — да. Но уезжают потому ведь, что условий, наверное, нет.

Игорь на эти слова громко хмыкнул, Марина вздрогнула, потупилась и не продолжала.

— Эх, хорошо у вас, — разбил паузу Юрий Андреич, — но идти надоть. Старуха там, чувствую, уже рвет и мечет. Еще возьмет на ферму побежит, искать, — налил себе и Игорю по полстакана, у Марины еще осталось с прошлого раза. — Давайте-ка на посошок. К семи на ферму опять, опять с коровами там...

— А личная корова у вас есть? — встряхнулась, сбросила обиду на ухмылку Игоря гостья.

— Е-есть. И корова есть, и курицы, и свинью по весне берем, и скоро вот помидоры в целлофане появятся.

— Никогда так, вживую, коров не видела.

— Да ниче интересного, — поморщился Юрий Андреич. — Мычит, сено жрет без отдыху, навоз потом из-под ее ворочать не переворочать. Доить в шесть утра подыматься... Ну, вздрогнем давайте!

Выпили и он, покряхтывая, явно нехотя, встал.

— Счас жена накинется. Когда при ей пью — пожалуйста, а на стороне... — И другим, деловым тоном предупредил Игоря: — Бутылку не затеряй, вернуть надо будет. — Надел шубейку, шапку, потоптался в пороге, остановил взгляд на Марине. — Не знаю, еще увидимся, нет, так вот я попросить хотел вас, если можно. Игорек, только ты не обижайся, ладно? — Тот молча пожал плечами. — Вы, Мариночка, все-таки подействуйте на него как-нибудь, чтоб зажил нормально. Ведь нельзя же так. Что это?.. Сами же видите... Ладно?

— Я попробую... гм... но это вряд ли в моих силах.

— Ну, как-нибудь... построже как-нибудь.

— До свидания, Юрий Андреич? — потеснил его за порог хозяин.

— Да, бывайте. Не сердитесь только.

— Да вы что, все нормально...

— И часто вы так? — Марина потихоньку начала убирать со стола.

— Раз в неделю, иногда реже.

— Ну, это нормально, я уж думала...

— Нет, не нормально. Завтра насмарку.

— В каком смысле?

— Работать не смогу, голова не та будет. — Игорь присел на корточки, поорудовал кочергой в топке. — Хотя что — у Бога, как здесь любят выражаться, дней много. — Положил поверх углей пару березовых поленьев, прикрыл дверцу, поднялся. — Н-да, все поверить никак не могу, что это ты. Как ты вообще решилась, за тридевять земель, в такой дубак?

— По дурости, наверно... Сама не знаю. Что-то как бы толкало... А холодильника, конечно, нет?

— Вон сенки — лучше любого холодильника — минус сорок градусов, мгновенная заморозка.

— А летом как?

— Ледник есть, если что. Да я без холодильника вполне обхожусь.

Марина вздохнула:

— При желании без очень многого обходиться можно.

— Вот именно. Обилие удобств развращает.

— Слушай, тебе надо бы в монастырь лучше уйти.

— К сожалению, — теперь вздохнул Игорь, — я в Бога не верю. И тем более, никому не хочу подчиняться, особенно после армии... может, природе только, но с ней не поспоришь. — Он сел на кровать, зевнул, потер глаза.

— Что, — в голосе Марины послышалась то ли жалость, то ли ласковость, — спати хочешь?

— Да наверно... Что еще делать...

— Можно поговорить, например. Тебе не интересно, как в Красноярске? Как там твои многочисленные друзья?

Игорь пожал плечами:

— Да нет, прости, не интересно, и друзей перезабыл уже.

— А Женька, кстати, с Лизой заявление подали.

— Куда?

— Ну, куда — в загс.

— И гостья задержала на Игоре взгляд, ожидая, удивится он или нет; но лишь снова пожал плечами.

— Через месяц свадьбу планируют. Приедешь?

— Если пригласят, может... Не знаю.

Замолчали. Игорь развалился на кровати, прикрыл глаза, Марина сидела у стола, постукивала пальцами по истертой клеенке. Наконец, она не выдержала:

— А этот Юрий Андреич интересный человек, кажется. Хотя я ведь раньше с такими никогда не сталкивалась... И разговаривает забавно — целое сплетение диалектов. Материал идеальный для курсовой.

— А-а...

— И правда, что ты ни с кем тут не общаешься?

— Да почти. А зачем? Ну их.

— Встретила тут твою маму случайно. Хотела спросить, как ты, но не решилась. Кажется, сильно они переживают.

— Что им переживать? Живу сам по себе, их не напрягаю.

— Но ведь всю жизнь так же нельзя.

— Почему? Они вон, — Игорь кивнул на занавешенное одеялом окно, — всю жизнь здесь почти так же живут. И в большинстве не алкаши, работают, как могут.

— Они здесь родились. Это их мир...

— Ах! — на минуту оживился Игорь, — какие мы городские — умные! — Но он тут же снова обмяк. — Извини, что-то злюсь... просто мне здесь лучше, чем там... — Его рука натолкнулась на лежащий рядом чемодан. — Во, давай я тебе почитаю. Может, станет понятней...

— У тебя язык заплетается. Лучше потом.

— Как хочешь.

В печке пощелкивало, воздух комнатки прогрелся, и было почти душно, попахивало древесным дымком.

— А ты-то замуж не собираешься? — спросил Игорь бесцветно.

— За кого?

— Ну, хоть за этого, за сына замминистра?

— Ты же знаешь его имя, зачем так... А вообще-то — с ним не получилось.

— А так бы вышла?

— Да.

Игорь отметил, насколько это "да" было сказано твердо, сочувствующе вздохнул:

— Жалко тогда... — А продолжил уже с явной издевкой: — Вам ведь таким надо жить, и жить хорошо. Сыновья замминистров в подавляющем большинстве живут не хуже людей...

— Перестань! Лучше так, чем по-твоему. Прав твои сосед — ты-то вообще не живешь.

— Я как раз и живу. Хм... Прямо как в детском саду: "Я — лучше!" — "Нет, я! "...

— Да, давай не будем об этом. Кстати, а удобства, которые во дворе, имеются?

— А? — Игорь не сразу сообразил. — А, это... За поленницей стоит, увидишь. Сегодня луна. — И не преминул похвалиться: — В прошлом году поставил, новый. Яма — два метра глубиной!

ГостьЯ надела шапку и, сжавшись, будто ныряла в ледяную воду, толкнула дверь. Рванувшийся ей навстречу пар действительно напоминал что-то жидкое...

Игорь потянулся, зевнул широко, со стоном. Поднялся. Вынес в сенки бачок с капустой, тарелку с остатками сайры. Не зная, чем еще занять себя, снова пошуровал в печке кочергой, кое-как всунул туда полено.

— Ну и колоту-ун! — Вернулась Марина, радостная и румяная. — Бр-р! А небо какое, видел? Все в звездах. И снег так хрустит, — совсем стекло!

— Да, в городе такого неба не увидишь, — тоже приподнято, гордовато отозвался Игорь.

— В городе окна, как звезды, и фонари. Мне, в принципе, окна и фонари больше нравятся. — Позвякивая штырьком умывальника Марина вымыла руки. — Слушай, а чай у тебя имеется?

— Сейчас вскипячу. — Игорь поставил на чугунную плиту печки чайник, когда-то блестящий, а теперь покрытый жирным и пыльным налетом. — Чай у меня отличный. Купил тут десять пачек "Беседы", теперь кайфую. Вот сахара, извини, нет. Варенья зато...

— Я не пью сладкий.

— Фигуру держишь?

— Да.

Опять твердое, открытое "да"...

— Чаек, чаек. Сейчас выпьем, взбодримся. — Игорь прошелся по комнатке-кухоньке, помахал руками. — Сыт, пьян, случай неожиданный... Тяжело, тяжело. и эта борода дурацкая. Смешно я с ней выгляжу?