Комдив (СИ) - Берг Александр Анатольевич

Начальник разведки дивизии, майор Коржов с грустью смотрел, как группа уже капитана Никонова скрывается в подземном ходе, что бы выйти уже в немецком тылу. Сейчас он мог отдать всё, только что бы оказаться на месте Никонова и в ночной темноте резать немцев. К большому сожалению, его новая должность уже не подразумевала личные выходы во вражеский тыл, даже наоборот, запрещала это, слишком много он теперь знал того, что ни в коем случае нельзя было знать противнику. А группа капитана Никонова, выйдя из подвала неказистого дома, который не годился ни для чего, даже под постой немецких солдат, так как еще до начала войны его готовили под снос, а потому там ничего не было, ни окон, ни даже крыши, только горы мусора. Оглядевшись, и не заметив опасности, из захламлённого подвала заброшенного двухэтажного дома, вышло небольшое подразделение вермахта, и уже открыто двинулось дальше. Было как раз начало ночи, через некоторое время навстречу подразделению попался немецкий патруль, вначале всё было как всегда, вот только не успел командир этого подразделения подойти к патрульным, как те стали падать на землю, а в тишине ночи лишь слышался тихий кашель. Наганы с глушителями отработали на отлично, ими были вооружены почти все разведчики и диверсанты моей дивизии, хотя попотеть, что бы их выбить мне пришлось преизрядно. Быстро проверив патруль, это что бы подранки не остались, разведчики подхватили их тела и затащили в подвал ближайшего дома, где и скинули в глухой небольшой комнате, после чего закрыли дверь и набросали на неё мусора. Теперь найти остатки немецкого патруля было практически невозможно, а группа капитана Никонова двинулась дальше. На окраине города расположилась немецкая миномётная батарея, вот она и была сегодняшней целью разведчиков. Где именно было неизвестно, лишь примерный квартал, но поиски долго не продлились, и через час прочесав квартал её нашли. Сняв часовых, разведчики вооружившись ножами, принялись резать спящих немцев. Можно было конечно отработать их и из револьверов с глушителями, но это и лишний расход патронов и лишний износ глушителей, которые не очень долговечны и регулярно требуют обслуживания. Да даже тихий кашель при выстреле может разбудить спящего немца, вдруг попадётся кто с тонким слухом. Отработав всех миномётчиков, разведчики заминировали все миномёты и мины к ним, причём рвануть должно было всё вместе и одновременно, когда потревожат тонкую леску, которая опоясывала позиции миномётчиков. Рвануло уже под самое утро, когда разведчиков и след простыл, а они на обратном пути ликвидировали ещё один патруль противника. Выход прошёл просто удачно, собственных потерь нет, зато немцам как следует насолили. Наличие достаточного количества таких вот лазов на вражескую территорию позволяло моим разведчикам и диверсантам свободно и незаметно туда проникать и так же тихо уходить после того, как они уничтожали очередную группу немцев. Вскоре у противника началась тихая паника, все стали очень нервными, даже появились случаи открытия дружественного огня. Понять немцев было можно, если в твоём собственном тылу регулярно бесследно пропадают патрули, а достаточно небольшие подразделения рискуют утром не проснуться, то волей — неволей, но нервничать ты начнёшь. В городе было уже слишком много развалин, так что прятать тела патрулей было где, а неизвестность страшит ещё больше. Как говорится лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Если ежедневно часть патрулей будет просто бесследно исчезать, то это будет страшить намного больше, чем простое уничтожение патруля, когда утром найдут их тела. Если на других участках немцы, хоть медленно, но верно выдавливали наших бойцов, то на моём, вернее моей армии, они встали и ни какие их попытки не могли им помочь продвинутся хоть на один квартал вперёд. Хорошо подготовленная оборона позволила с минимальными потерями держать фронт, но в итоге через месяц мне через генерала Севастьянова всё же пришлось отдать приказ на отход к следующей линии обороны. Всё то время, пока мы держались, отдыхающие бойцы готовили новую линию обороны. Я не держал своих бойцов всё время на передовой, благо пока было достаточно людей, и я надеялся, что так будет и дальше. Неделя на передовой, а затем ротация в тыл на отдых, правда отдых заключался в строительстве укреплений, но бойцы были рады и такому отдыху, всё же не прямо под обстрелом противника. Эти укрепления начинали строить ещё сразу после нашего прибытия в Сталинград, просто всегда найдётся что улучшить, хотя бы укрепить подвал или первый этаж здания, неважно чем, металлическими балками, брёвнами или простейшей аркой сделанной из кирпича или камня. Уже все успели убедится в эффективности подобных усовершенствований, ещё ни одно такое укрытие не было разрушено при обрушении дома. Лишь в отдельных случаях, когда немцы использовали тяжёлые бомбы, которые взрывались не сразу, а с задержкой, что бы бомба успела своим весом пробить все перекрытия и взорваться уже в самом низу. И то, в некоторых случаях, когда нижние помещения были усилены сварными клетками из металлических балок с листами металла под потолком, хоть укрепление и практически разрушалось, но бойцы внутри частично выживали. А причина отступления банальна, выравнивание линии фронта, это когда мои соседи отступали слишком сильно, и то вскоре это прекратилось. Впечатлённые моей обороной. Вернее, как я всё у себя устроил, командующий фронтом вставил основательные пистоны своим командирам дивизий, и вскоре вся оборона города была построена по моему принципу. Тут могут спросить, а почему я раньше ни кому не посоветовал или не подсказал именно так сделать, а кто меня будет слушать? Кроме тех, кто меня уже знает, для всех остальных я молокосос, у которого ещё материнское молоко на губах не обсохло, наглый молодой выскочка, который умудрился пустив пыль в глаза начальства пролезть наверх. Где это видано, всего лишь чуть за двадцать, а уже полковник и командир дивизии, значит или чей сынок, или карьерист — жополиз, так чего такого слушать. Пускай пришлось в итоге отдать почти половину города, но дальше немцы продвинуться не смогли, окончательно встав.

Началась долгая позиционная война, Сталинград потихоньку превращался в руины, ни мы, ни противник снарядов не жалели, а потому линия обороны скоро стала отлично видна по поясу почти тотального разрушения домой в месте соприкосновения. Благодаря тому, что я своевременно распорядился укреплять подвалы и первые этажи зданий, то скоро вся линия моей обороны представляла из себя хорошо защищённые огневые точки. Обрушившиеся верхние этажи основательно заваливали крышу и теперь ни тяжёлые снаряды, ни бомбы не могли проломить их крыши. Немцы были вынуждены всё время подводить резервы. Так все попытки штурма наших позиций приводили лишь к одному, большим потерям среди нападавших. Но и мы не сидели на попе ровно, лишь послушно отбивая вражеские атаки, Мне сильно не нравилась вражеская артиллерия, и я предпринял ряд действий. После того, как мои орлы за несколько ночей уничтожили семь гаубичных подразделений вермахта, теперь каждое такое подразделение охраняла рота немцев, причём количество часовых ночью просто зашкаливало, а стоило только кому просто на миг задержаться, как сразу следовала тревога. В таких условиях работать традиционно стало невозможно, а потому мы сменили тактику работы. За прошедшее время мои разведчики стали настоящими универсалами, освоив почти все воинские профессии, а потому прихватив с собой батальонный миномёт и пару десятков уже готовых к выстрелам мин, они через подземные проходы выходили к заранее разведанному месту, устанавливали там миномёт, за пару минут делали два десятка выстрелов и сразу сматывались. На дело по прежнему выходили ночью, так что обстреляв расположившиеся в городе немецкие гаубицы, они сматывались. Кроме них с немецкой артиллерией боролись и мои орудия, так что нередки были артиллерийские дуэли, когда мы старались подавить артиллерию оппонента. Для немцев было трудней обнаруживать наши орудия, так как городская застройка мешала их акустической разведке обнаружить точное место расположения наших орудий, а маскировали мы их хорошо, так что даже авиации было трудно их засечь, а разница даже в квартал сводила все усилия по подавлению на нет.