Семь верст до небес - Юлия Туманова

— Юль, пей чай, остынет.

— Тьфу на тебя! Может, по городу прошвырнемся?

— Я уже нашвырялась сегодня. Хватит.

Юлька вдруг поняла, что еще мгновение, и подруга зарыдает. Вроде бы не бледнела она, не вздыхала судорожно, и взгляд был совсем обыкновенный, только чуточку грустный. А рыдания будто бы уже витали в воздухе.

— Ладно. Сиди пока, — бросила Юлька и умчалась в коридор.

— Ты куда? — пискнула вслед Алена.

Ответом был грохот входной двери. А через десять минут запыхавшаяся Юлька торжественно выставила на стол бутылку водки и банку огурцов.

— Не домашние, конечно, но, по-моему, есть можно, — сообщила она, вскрыла банку, принюхалась подозрительно и кивнула.

— Можно.

Алена посматривала на нее неодобрительно.

— Знаю, знаю, — еще интенсивней закивала подруга, — горе заливать, все равно что Сахару из детской лейки опрыскивать. А выпить надо. Хоть как ты смотри, надо!

— Какое еще горе? — прищурившись, спросила Алена.

Она не любила, когда ее жалеют. Даже если это была Юлька. Потому и не рассказывала ни про Алешку, ни про белое пальто из мечты, которое сегодня купил своей крале высокий и шикарный мэн.

Слово за слово, и не заметишь, как начнутся слезы и причитания. Саму себя она тоже жалеть не любила. Стыдно.

— Ален, горе, может, и не большое, но напиться хочется!

— Не большое? — Она встрепенулась. — У тебя что-то случилось?

Вот дура, а! Ну, какая дура! Сидит тут, вся такая независимая, и не желает, чтобы подруга о ее проблемах беспокоилась. О том, что у подруги могут быть свои проблемы, даже не подумала. Эгоистка чертова!

— Рассказывай, — велела Алена.

И Юлька, уговорив стопочку, завела долгое повествование о том, как ее притесняют на работе, в салоне красоты. Она старательно морщилась, хлюпала обиженно носом, ругалась и вроде бы совсем убедила Алену, что пьет исключительно по этому поводу. К тому времени, когда в бутылке плескалось на дне всего ничего, Юлька и сама поверила в свою несчастную судьбу. Но своего она добилась, так или иначе. Алена уже не куталась в шаль, не отводила печальных глаз и вообще перестала строить из себя Зою Космодемьянскую на допросе. Разрумянившись, она вместе с подругой оплакивала общее человеческое свинство. Потом незаметно как-то вырулила на белое пальто. Потом невнятно пожаловалась на Балашова.

Если бы Юлька могла адекватно реагировать, она бы самой себе выдала медаль за спасение утопающих. Потому как Алена выговорилась и расслабилась, но при этом ее самолюбие нисколько не пострадало.

Ох, как же Юлька не понимала этого самолюбия! В том смысле, что ее бесила просто подобная ересь. Ее саму хлебом не корми, дай поплакаться всласть в жилетку подруги. А эта всю жизнь держит себя в ежовых рукавицах.

Юлька знала ее родителей и была уверена, что это они виноваты. Их школа, чтоб ей провалиться! Деньги — блажь, дружба — иллюзия, утешение для слабых, разговоры по душам — вообще извращение. Разговаривать нужно исключительно о прекрасном. Например, как был написан «Тихий Дон», сам ли Шекспир писал свои сонеты или в чем именно секрет улыбки Моны Лизы.

Чем не тема для беседы?

Остальное — грязное белье, коим трясти значит унижаться. Проблемы? Решай самостоятельно. И никогда, слышишь, никогда, ни с кем, ничем нельзя делиться.

Человек приходит один и уходит один. Затем только, чтобы ознакомиться в этом мире с величайшими произведениями искусства, научиться ценить подлинную красоту и самоусовершенствоваться. Это слово особенно любила Аленина мать. В ее понимании оно означало, что Алена должна была с гордо поднятой головой носить пальто с разными пуговицами. Плевать на мнение окружающих и на собственный внешний вид. Главное — богатство внутреннего! Поэтому выкинь из головы раз и навсегда всякие глупые мысли — о мальчике, например, которому вздумалось зачем-то провожать тебя домой, — и подумай о том, почему у тебя четверка по истории, а вот Ленин Владимир Ильич никогда себе такого не позволял.

Иногда Юлька готова была расстрелять подружкиных родителей. Вот, например, в такие вечера.

Но, слава Богу, водка ударила куда нужно, и всякие глупые мысли из головы выветрились. И у нее, и у Алены. Время от времени полезно отключать тормоза, это Юлька знала совершенно точно.

В этот раз они, похоже, перестарались. За разговором Алена как будто машинально вытащила из холодильника початую бутылку мартини. Вечер потихоньку наполнялся весельем. Потом они пошли встречать Ташку, и та долго потешалась над подругами, с высоты своего возраста и трезвого состояния. Потом пошли провожать Юльку и долго не могли вспомнить, куда и зачем. Пока Ташка не подсказала.

Дома Алена бросилась к телефону и, упершись в стену тяжелым взглядом, полчаса накручивала диск. Пальцы онемели, спина затекла от неудобной позы, а она все сидела и вертела. Бесстрастный женский голос сообщал, что «абонент временно не обслуживается», часы на стене показывали одиннадцать.

— Мам, хватит, а? Иди спать, — потрясла ее за плечо Ташка.

Она упрямо потрясла головой.

— Я дозвонюсь! Вдруг что-то! — крикнула чужим, тонким голосом.

— Что?!

— Вдруг что-нибудь случилось, — старательно выговорила Алена.

Дочь посмотрела на нее взрослыми глазами. И столько в этих глазах было всякого разного, что Алена почти протрезвела.

— Ложись, — сказала она нормальным голосом, — я сейчас умоюсь и тоже лягу.

— Мам, да все с ним в порядке! Ну, может, зарплату получил, решил гульнуть…

— Ложись, Ташка, ложись. Та неожиданно послушалась и ушла к себе. Алена положила трубку, быстро подняла снова и внимательно прислушалась к гудкам.

Какая к бесу зарплата?! Никогда Лешка зарплату не обмывал, и гулянки были ему побоку. Что-то случилось, это точно. И случилось не сегодня и не вчера. Неужели дело в том самом выгодном клиенте, на которого муж буквально молился? Возможность сорвать большой куш изменила его до неузнаваемости.

Она бросила трубку на рычаг, негодующе и бессильно.

Или было еще что-то?

Что-то, ставшее важным для него, первостепенным, настолько желанным, что остальное — она, Ташка, ужин за круглым столом, «тутуновка» на выходных, споры, примирения, сериал «Петербургские тайны», который нравился им обоим, — перестало иметь значение.

Ведь ради чего-то торчит он в офисе целыми сутками!

И причина внезапного отчуждения между ними тоже там, в этом растреклятом офисе! На самом деле предстоящая сделка? Или… другая женщина, например. А может быть, кризис среднего возраста?

Любая версия имеет право на существование.

Но думать об этом ужасно глупо. Все равно что гадать на кофейной гуще. Алена никогда не верила в гадания и выстраивать предположения не любила. С чего же сейчас взялась?