Книгоиздатель Николай Новиков - И. Мартынов

Новиков принял все меры, чтобы избежать банкротства, реально нависшего над Компанией. Недостаток наличных денег он восполнял путем «промена» собственных книг на пользовавшиеся спросом издания других типографий и «платежа книгами кредиторам за братые разные материалы». Существенным подспорьем для дальнейшего расширения дела служила подписная плата на «Московские ведомости» и многотомные издания, надежно гарантировавшая распространение значительной части их тиража, а также доходы от печатания «разных особых мелких пиес, как-то: объявлений театральных, маскерадных и других, векселей для купеческих контор, питейных контрактов, ярлыков и прочих мелких известий, которые все по причине их множества и малого расхода в материалах, на них употребляемых, приносили прибыли весьма много». В целом же прибыль Компании в иные годы достигала 80 тыс. руб., что позволяло не только своевременно рассчитываться с кредиторами, но и вкладывать деньги в новые предприятия [78]. Именно поэтому уважение и доверие компаньонов к деловым способностям Новикова первое время было непоколебимо, и хотя формально всеми делами Компании управляла комиссия из семи человек, он был подлинной душой и хозяином всего дела.

Естественно, что новиковские типографии не могли существовать исключительно за счет рукописей, поступавших «самотеком» от авторов, вольных издателей и казенных мест. Основную часть продукции составляли книги, выпускавшиеся на средства Новикова, а затем Типографической компании. Охотно передоверяя своим помощникам те или иные административные функции, Новиков почти всегда лично вел переговоры с авторами и переводчиками, заказывал им полезные, с его точки зрения, в идейном или коммерческом отношении сочинения, просматривал приносимые рукописи и определял их пригодность к печати.

Взаимоотношения автора и переводчика с издателем в России XVIII в. складывались довольно трудно, так как они практически не регулировались никакими юридическими нормами. Закон, в какой-то степени охранявший права издателя книги, не распространялся на авторов неопубликованных произведений. Поэтому каждый, желающий увидеть свою книгу напечатанной, а тем более получить от этого доход, вынужден был либо издавать ее собственным иждивением, либо искать богатого мецената, либо продавать рукопись учреждению или частному лицу, которые брались оплатить типографские расходы. Далеко не всякий автор располагал достаточными средствами для издания своих трудов, однако даже при полном расчете с типографией перед ним вставала не менее сложная проблема реализации отпечатанных книг.

Еще в июне 1759 г. президент Академии наук граф К. Г. Разумовский издал указ, согласно которому типографскому начальству предписывалось принимать у приватных лиц, сочинивших или переведших «сверх должности своей» какие-либо «полезные» книги и выплачивать им вознаграждение «книгами или деньгами из Академической книжной лавки». К сожалению, ни это, ни последующие распоряжения академической администрации не устанавливали точных размеров авторского вознаграждения, а также не содержали никаких критериев для определения степени полезности того или иного сочинения. Явное предпочтение, отдававшееся трудам членов Академии наук, вынуждало большинство русских литераторов — служащих других ведомств — искать более сговорчивых покупателей для своих рукописей. С появлением вольных типографий их владельцы, как правило, одновременно становились активными издателями. Были среди них люди честные и принципиальные, видевшие в печатном станке могучее средство для распространения просвещения, однако нередко встречались и алчные дельцы, нещадно эксплуатировавшие труд литературных поденщиков.

В этих условиях издателю приходилось быть особенно деликатным и щепетильным в отношениях с авторами, если ему хотелось, чтобы они работали на него не за страх, а за совесть. Как свидетельствуют дошедшие до наших дней документы, Новиков быстро сумел найти верный подход к таким полезным для его предприятия людям, как А. Т. Болотов, М. И. Веревкин и В. А. Левшин. Конечно, между ними случались недоразумения, и все-таки книги, сочиненные и переведенные этими неутомимыми тружениками, заложили фундамент материального благополучия новиковского издательства.

Еще находясь в Петербурге, Новиков установил деловые связи со своим былым однокашником по университетской гимназии, видным дипломатом и переводчиком Я. И. Булгаковым. Издание многотомного «Всемирного путешествователя» Ж. де Ла Порта первоначально предполагалось осуществлять на паритетных началах, согласно которым переводчик и Новиков делили пополам все расходы за печатание книги и доходы (за исключением авторского гонорара), полученные от ее реализации. Трения между компаньонами начались с того, что Булгаков не внес в типографию причитавшейся с него суммы, и Новикову пришлось одному нести все расходы. Огорченный неаккуратностью старого знакомца, он предложил ему продать свой перевод, обещая выплачивать гонорар в размере 200 руб. за каждый том «Путешествователя» и сверх того 25 авторских экземпляров. «Больше сего, — писал Булгакову Новиков 15 июля 1779 г., — пропозировать вам не смею, в рассуждении того, что велик увраж, но если в течение продажи увижу я от него выгоды, то будьте уверены, что я не корыстолюбив»[79]. Переводчик нашел для себя более выгодным продолжать издание «Путешествователя» на прежних условиях с новым компаньоном, а Новиков, несмотря на понесенные убытки, предпочел ради сохранения деловой репутации уладить это дело миром.

Далеко не все авторы и переводчики, с которыми приходилось работать Новикову, были столь несговорчивы, как Булгаков. «Наидостопамятнейшим» в своей жизни назвал один из самых энергичных тружеников русского просвещения Андрей Тимофеевич Болотов день 2 сентября 1779 г. когда, отправившись по делам в Университетскую типографию, он впервые познакомился там с ее арендатором; Новиков очаровал гостя «отменною ласкою и благоприятством». «Он был, — вспоминал Болотов, — человек в науках и литературе весьма знающий… и можно было с ним обо всем говорить», так что уже в самые первые минуты беседы «слепилась» между ними крепкая дружба. Светский разговор неожиданно для ученого провинциала завершился деловым предложением Новикова возобновить под новым названием издание первого в России экономического журнала «Сельский житель», прекратившего свое существование в марте 1779 г. из-за «малого числа бывших на него пренумерантов» Новиков назначил автору «Экономического магазина» ежегодный гонорар в размере 400 руб. (с 1781 г. — 500 руб.), в два раза превышавший вознаграждение, которое выплачивал ему издатель «Сельского жителя» — X. Ридигер, а сверх того 15 авторских экземпляров каждого номера. Сделка оказалась на редкость выгодной для обеих сторон. С каждым годом деловое сотрудничество Новикова с Болотовым расширялось. Публика охотно покупала нравоучительные сочинения, драмы и переводные немецкие романы потоком шедшие в Москву из города Богородицкого. Еще за несколько месяцев до ареста Новиков готовил второе издание «Экономического магазина»[80].