Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки - Стивен Стюарт

Никто в то время не отдавал себе отчета, что отделение Шай, занятое делами, связанными с англичанами, — в то время самое важное в составе Шай — после провозглашения независимости полностью потеряет свое значение. Весь материал об англичанах, накопленный в течение долгих лет, можно было без ущерба для Израиля отправить вместе с британским флотом, покидавшим страну.

А вот Еврейский дивизион, переименованный к 1947 г. Бен-Гурионом в Управление внутренних дел, был единственной организацией, отвечающей требованиям текущего момента. Его картотека, его опыт — это и было то, что требовалось для создания организации, ведающей вопросами внутренней безопасности. И только один человек по своему опыту и осведомленности мог эту организацию возглавить. Этим человеком был Исер Харел, по стечению обстоятельств оказавшийся руководителем организации, занимающейся делами, которые никогда раньше его не интересовали.

Когда на свет появляется любое новое государство, вопросы внутренней безопасности сразу же становятся для него решающими, а в Израиле это было особенно важно. После создания Израиля лидер Иргуна Менахем Бегин вышел из подполья и заявил, что его организация поступает в распоряжение правительства для борьбы с арабами. 1 июня Бегин подтвердил, что отряды Иргуна вольются в состав израильской армии, за исключением иерусалимских, поскольку в течение осады Иерусалима различные группы сопротивления (как левые, так и правые) действовали самостоятельно.

Можно было предположить, что ультраправые националисты примирятся с необходимостью действовать открыто. Однако 11 июня 1948 г. произошло два важных для Израиля события.

Первое — Организация Объединенных наций добилась соглашения о перемирии между арабами и израильтянами, которое вступало в силу с шести часов вечера того же дня. Статья седьмая Соглашения была сформулирована так: «Ни одна из заинтересованных сторон не будет ввозить в страну военные материалы».

Второе — явно вступающее в противоречие с первым. В тот самый момент, когда израильские представители подписывали Соглашение, из Порт де Бу, близ Марселя, отчаливало старое судно, приобретенное Иргуном у Морского флота Соединенных Штатов. Судно носило имя «Альталена» (это был псевдоним Зеева Жаботинского, известного публициста и сторонника Иргуна). Оно было до отказа нагружено винтовками, пистолетами, патронами и ручными гранатами. На борту, кроме того, находились 800 добровольцев из Америки и Европы, готовых воевать с арабами в рядах Иргуна. Так вопиющим образом было нарушено только что подписанное соглашение о перемирии.

Несмотря на это, Бен-Гурион поначалу даже не стал возражать. Он договорился с Менахемом Бегином, что оружие будет выгружено тайно, вдали от пунктов наблюдения, в глухом месте Кфар Виткин, расположенном в сорока пяти километрах к северу от Тель-Авива.

Было условлено, что двадцать пять процентов доставленного оружия получат защитники Иерусалима из группы Иргун, а остальное поступит в распоряжение регулярной армии.

Однако Бегин изменил свое отношение к вопросу о дележе оружия еще до прихода «Альталены».

Комиссия по установлению мира усиленно трудилась в это время в Каире, и Бегин опасался неизбежного, как он считал, предательства со стороны Бен-Гуриона и временного израильского правительства. Израильское правительство оказалось перед лицом катастрофической перспективы — гражданской войны, т. е. ситуации, когда еврей будет стрелять в еврея!

Бывшие солдаты Иргуна дезертировали из частей израильской армии на юге страны и направлялись на Кфар Виткин разгружать оружие с «Альталены». Даже стоящие на границе иракские войска не могли препятствовать их действиям. Бен-Гурион этого допустить не мог. Разгрузка должна была вот-вот начаться, когда солдаты ударного подразделения из бригады Александрони открыли огонь. Солдаты Иргуна капитулировали, но Менахем Бегин, находящийся уже на «Альталене», отдал капитану приказ идти в Тель-Авив и стать там на якорь на виду у всего города, напротив отеля «Риц». Это был открытый вызов Бен-Гуриону.

Бегин провоцировал его использовать на глазах всей страны израильские войска против борцов еврейского сопротивления. Бен-Гурион, однако, не отступил. Он отдал распоряжение Пальмаху, который размещался неподалеку, взять мятежный корабль штурмом. На берегу штурмом командовал молодой офицер Пальмаха Ицхак Рабин, впоследствии премьер-министр Израиля. Орудие повернул в сторону «Альталены» Игал Аллон — будущий заместитель премьер-министра.

План Менахема Бегина был сорван.

Исер Харел получил приказ о расформировании вооруженных сил Иргуна. Люди Харела сновали по всей стране, разыскивая тайники, в которых Иргун хранил оружие, попрятавшихся офицеров и руководство организации. Инструкции Бен-Гуриона были четкими: все члены Иргуна должны присягнуть в верности государству и армии.

Харел с энтузиазмом и присущим ему упорством взялся за выполнение задания. Охота за членами Иргуна началась. На первых порах с ними обращались осторожно и обещали сохранить им звание и должность при переходе в ряды вооруженных сил Израиля. Харел лично вел переговоры с руководителями Иргуна и убеждал их занять руководящие посты в израильской армии. Они отказались, рассчитывая на победу Иргуна как политической силы в стране во время выборов. Однако новые демократические принципы испытание выдержали, и Бен-Гурион победил.

Оставалось справиться с объединением «Штерн».

В попытке разрешить противоречия между арабами и евреями ООН назначила посредником графа Фолке Бернадота, шведского аристократа. Он предложил мирный план, который предусматривал передачу арабам пустыни Негев. Это вызвало у израильтян гневную отповедь.

Спустя несколько месяцев, 17 сентября 1948 г., граф Бернадот проезжал в белой машине ООН по улицам Иерусалима. Машине преградил путь джип, из которого выскочили несколько вооруженных человек в масках. Бернадот был убит. Ответственность за убийство взяла на себя никому не известная организация Национальный фронт.

В тот же день, однако, Харел представил Бен-Гуриону доказательства, подтверждающие, что преступление совершено группой «Штерн». Никакого Национального фронта вообще не существует. Харел просил разрешения покончить с группой. Бен-Гурион колебался. Хотя формально эта группа не входила в состав Иргуна, он опасался, что действия против нее вызовут ответную реакцию со стороны воинских частей Иргуна и угроза гражданской войны снова станет реальной.

Харел убеждал Бен-Гуриона, что операцию можно осуществить быстро и без огласки. В его распоряжении были имена почти всех членов группы. Он изучил до подробностей всю структуру группы. Точно знал, где искать ее членов. Бен-Гурион сдался, хотя некоторые сомнения у него оставались.

Этой же ночью люди Харела, поддерживаемые воинским подразделением под командованием молодого лейтенанта Моше Даяна, ответственного за сектор Иерусалима, на территории которого произошло убийство Бернадота, начали облаву. Члены группы «Штерн» попрятались, но петля вокруг них затягивалась. Основными элементами в тактике Харела были быстрота и неожиданность. Ему удалось то, чего в свое время не сумели сделать англичане, — полностью уничтожить «Штерн» в качестве сколько-нибудь серьезной силы. Менее чем через две недели было обнаружено и конфисковано все оружие группы и ее секретная радиостанция, выяснены имена руководителей и начальников разведывательной службы, а также имена двойных агентов.

30 сентября, через тринадцать дней после гибели Бернадота, в Хайфе самим Харелом был арестован Фридман Иеллин — лидер группы. С этого момента она перестала существовать.

Генеральный прокурор Яков Шапиро выработал проект антитеррористического закона, смысл которого сводился к тому, что участие в деятельности организации «Штерн» или другой подобного типа считалось противозаконным. Он потребовал, чтобы все находящиеся в тюрьме члены объединения «Штерн» были отданы под суд. Харел с этим не согласился. Он считал, что отвечать перед судом должны только люди, причастные к убийству Бернадота. Всем остальным должна быть предоставлена возможность вернуться к нормальной жизни.