Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки - Стивен Стюарт

Сионизм, казалось, должен был прекратить свое существование. Однако еврейская молодежь в Европе отреагировала иначе. Те, кто раньше не помышлял о сионизме, стали сионистами. Те, кто уже были сионистами, решили уехать в Палестину.

Исеру Харелу еще не было восемнадцати лет, а иммиграционную визу выдавали с восемнадцати. Первый раз в жизни он воспользовался подделанным документом, в котором было указано, что он родился в 1911-ом, а не в 1912 г. В январе 1930 г. он отправился в путь. На железнодорожной станции в Двинске он простился с родителями и получил от местных сионистов револьвер и запас пуль. Это не было подарком ему, Харелу. Револьвер он должен был передать Хагане, которая отчаянно нуждалась в оружии. Через Геную Исер Харел прибыл в Яффу и увидел землю, о которой так давно мечтал. На борту парохода появился член Еврейского иммиграционного управления и предупредил: «Англичане будут производить досмотр вещей и искать оружие. Если у кого-нибудь оно есть, выбросьте его за борт. Если хоть у одного из вас окажется оружие, они откажут в праве на въезд всем».

Почти все этому совету последовали. Но не Исер. Он выпотрошил хлебную буханку и упрятал в нее револьвер и пули. Затем аккуратно прикрыл буханку грязным бельем. Рюкзак — весь его багаж — в таможне осмотрели небрежно. Молодой парень, не внушающий подозрений, явно бедный.

«О'кей», — сказал англичанин, и будущий шеф израильской разведки очутился на Земле Обетованной.

Харел начал свою жизнь в Палестине с работы в кибуце, недалеко от Тель-Авива. Он не принимал участия в выступлениях Хаганы. Приехав в Палестину, чтобы обрабатывать землю, он и стал ее обрабатывать. Целеустремленный человек, он трудился на апельсиновых плантациях, заворачивая каждый золотистый плод в бумагу и тщательно упаковывая. Он отвлекся от этого занятия только для того, чтобы поухаживать за молоденькой девушкой из Польши, которую звали Ривка, и затем жениться на ней — ко всеобщему удивлению в кибуце. Потому что Харел был сосредоточенным и не слишком веселым молодым человеком, к тому же необщительным. Ривка, напротив, была веселой, забавной и хорошенькой девочкой, совершенно неутомимой в танцах. Тем не менее они поженились и были очень счастливы.

В 1935 г. Исер Харел оставил кибуц после бурной ссоры, первой из серии тех, которые непрерывно возникали у него на протяжении всей его жизни. И он, и его жена, много работали сверхурочно, вне кибуца, для того чтобы собрать деньги, необходимые на оплату приезда родителей.

В конце концов им это удалось и обе семьи — и Исера, и Ривки — приехали в Палестину и поселились в Шефаиме. Несмотря на то что в кибуцах проповедовали идеалистические принципы общежития, люди оставались, как везде, людьми. Как будто и частная собственность ликвидирована, и равенство существует, а чувства зависти и недоброжелательства не исчезают.

Ривка случайно услыхала, как двое кибуцников, комментируя приезд ее и Исера родителей, утверждали, что он был оплачен кибуцем, который будто бы и сейчас их обеспечивает. Обвинение было и лживым, и несправедливым. Узнав об этом от расстроенной жены, Исер пришел в бешенство, и на следующий день вся семья покинула кибуц. У них не было ни денег, ни имущества. Но работу они всегда могли найти. Экспорт апельсинов из Палестины был единственным и важнейшим источником иностранной валюты для еврейской общины. И всегда были необходимы люди для сбора урожая и упаковки. Исер, Ривка и ее сестры неплохо устроились. Харел не интересовался более политикой и, казалось, путь его ясен: он без особого труда станет одним из преуспевающих бизнесменов, которые начали появляться в Палестине. Складывалось впечатление, что на этом пути уже ничего его не остановит.

Началась вторая мировая война, и в Исере проснулись идеалистические устремления, которые когда-то привели его в Палестину. В первое время после начала войны он стал богатеть. Британская армия покупала фрукты, которые Исер уже не только паковал, но и выращивал. И вдруг деньги перестали его интересовать. Исер решил пойти добровольцем в британскую армию.

Однако служить в британской армии ему не довелось. В Хагане ему без обиняков сказали, что это ее дело решать, кому идти на войну, а кому в спецшколу. По неизвестным Исеру причинам, а скорее всего чисто случайно, администрация Хаганы решила, что Исер Харел войдет в ее состав и будет обучаться в специальных подразделениях, которые готовились на случай неизбежной, как полагали, оккупации страны немцами. После небольшой подготовки, Харелу было поручено наблюдение за подозрительным немцем, который жил недалеко от Герцлии. Хагана предполагала, что он — нацистский шпион. Харел к заданию отнесся с полной серьезностью. Он проник в дом к немцу и обнаружил в подвале прекрасный печатный станок, целый набор чернил и стопки свежеотпечатанных денег. «Шпион» оказался просто старомодным фальшивомонетчиком.

Через несколько месяцев случилось так что в одном из подразделений Хаганы или Шай не хватало человека. Возглавлял тогда Шай необычайно одаренный Израиль Амир (в прошлом Зовлоцкий). Амир, человек упорный и способный, принадлежал к старшему поколению работников Хаганы. В 1948 г. ему было поручено командование вооруженными силами Хаганы во время осады Иерусалима. Приземистый, грузный, с седыми волосами, неприветливым лицом и резкими манерами, Амир производил впечатление человека малосимпатичного. К подчиненным он предъявлял очень высокие требования. Теперь ему был нужен человек, который бы с неослабевающим упорством занимался составлением списков, тщательно оценивал и отбирал поступающий к нему информационный материал и все это проделывал бы в обстановке полной секретности. Исер Харел понравился ему с первого взгляда.

Амир определил его на должность секретаря Еврейского дивизиона Шай. В то время Еврейский дивизион считался наименее важным и наименее престижным из подразделений Хаганы. В обязанности дивизиона входила слежка за евреями в самой Палестине. Задача была крайне неприятной, и тем не менее существенно важной. Хагана вела борьбу не только с арабами, время от времени — с англичанами, но и с группировками палестинских евреев, малочисленными, но опасными (они пользовались поддержкой ревизионистов в Соединенных Штатах и в других странах), которые не признавали доктрину постепенного приближения к статусу независимости, сторонником которой был Бен-Гурион.

И здесь Хагане приходилось вести борьбу на два фронта — с двумя крайне настроенными националистическими группами правого крыла. Обе считали, что тактика медленного, шаг за шагом, приближения к цели, результатов не даст. Путь к ее достижению — только один — бомбы и пули.

Самая значительная из этих фракций — Иргун — откололась от Хаганы в 30-е годы. Иргун выступил против официально принятой сионистской политики сдержанности по отношению к Арабскому терроризму. В 1938 г., после того как британские власти повесили одного из членов Иргуна за участие в нападении на арабский автобус около Рош-Пинна, группа стала активно действовать и против англичан. От Иргуна в свою очередь откололась небольшая группа активистов, получившая название «Штерн». Эта группа считала деятельность Иргуна недостаточно жесткой. И Иргун, и «Штерн» имели свою эмблему: зажатая в кулаке винтовка высоко поднята. Вокруг кулака вилась надпись: «Только так!»

Этих-то несогласных с политикой Хаганы деятелей и должны были разыскивать и нейтрализовать члены Еврейского дивизиона. Поначалу ни Иргун, ни «Штерн» никто всерьез не принимал. Оба объединения были малочисленны, и с помощью англичан с ними было нетрудно бороться. Когда Харел вошел в Еврейский дивизион, весь его штат состоял из начальника, секретарши и самого Исера.

Харел добился успеха далеко не сразу. Ему недоставало образования и известного лоска, которые отличали большинство его коллег в Шай. Однако двумя годами позднее, в 1944-ом, когда Харел возглавил Еврейский дивизион, он накопил уже огромный опыт. В бытность свою секретарем Еврейского дивизиона он собирал материал о численности организаций, противопоставляющих себя Хагане, вел картотеку, в которую заносил данные об отдельных ее членах, знакомился со структурой групп, выяснял, где они встречаются, где хранят оружие и направлял, если ему удавалось своих людей в эти группы.