Время перемен - Наталия Миронина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Господи, можно подумать, это вас спасет. Через год все окончательно развалится.
Мельников ошибся в одном – развалилось все через пару лет, в 1991 году. А пока Тамара Леонидовна, женщина практичная, пыталась организовать свадьбу дочери. С будущими родственниками познакомились, финансовые вопросы обсудили, но теперь настал момент конкретных решений.
– В каком ресторане будем праздновать? – задались вопросом матери. И после долгих поисков остановились на модном и недавно открытом первом частном ресторане на Кропоткинской. Когда Тамара Леонидовна упомянула этот ресторан, мать Стаса поморщилась и осторожно сказала:
– Как-то боязно. Может, лучше «Прагу»? Или «Арагви»?
– Если бы наши дети могли встретиться лет десять назад, это была «Прага» или «Арагви». Или «Берлин». Но сейчас… Продуктов нет, а цены ломовые. И договориться нельзя. Люди в этих местах еще не поняли, что времена капризных таксистов, швейцаров или рестораторов давно прошли. Они до сих пор думают, что диктуют они. А времена-то изменились. И к тому же я уверена, что на Кропоткинской можно будет договориться о своей выпивке и продуктах. А это важно. Не представляете, как легко можно отравиться сейчас паленым коньяком.
Перовы согласились, понимая, что Мельниковы сейчас лучше ориентируются в деталях происходящего. Впрочем, Тамара Леонидовна немного отстала от реальности – к моменту свадьбы цены в ресторане на Кропоткинской уже превышали и цены в «Арагви», и в «Праге». Но права была Тамара Леонидовна в одном – там можно было договориться. К владельцу ресторана поехал сам Петр Вениаминович. Он по-прежнему заведовал Мосстройтрестом, а потому у него были возможности договариваться. Владелец ресторана принял его в маленьком кабинете, где пахло котлетами.
– Нет вытяжки. И жильцы наверху жалуются на запахи. А это такая проблема – нужны специальные трубы, короба, ну, все, как в общепите. С меня же денег дерут. Говорят, «капиталист, плати».
Петр Вениаминович покрутил головой, прикинул объемы работы и сказал:
– Завтра пришлите мне толкового человека, сведу с кем надо, все сделают. Расценки старые, государственные. То есть почти ничего. Мы как раз один объект сдаем, там точно такие работы. Заплатите, когда сможете, но не позднее, чем через три месяца.
Владелец ресторана чуть не прослезился – справедливые жалобы жильцов не давали покоя, да и кабинет в запахах, сам владелец, пропахший едой, не были хорошей рекламой.
Тем временем Мельников приступил к разговору, ради которого пришел:
– Дочь у меня замуж выходит. Вот решили у вас…
– Я все понял, – владелец всплеснул руками, – все сделаем.
– Дорого не потянем. Но мы можем принести некоторые продукты. Можно?
– Сами понимаете, не одобряется, но для вас я сделаю любые исключения. И с нас свадебный торт. Это подарок от заведения вашей дочери.
– Неудобно, – тут уже Мельников растерялся, – я не могу согласиться.
– Все нормально. Я действительно капиталист, я даже заинтересован в таком мероприятии. И сделать торт – тоже заинтересован. Это же реклама. У нас же пока обеды, ужины, небольшие вечеринки. А тут – свадьба. Только один вопрос, можно ли будет сделать фото? Так сказать, светская хроника…
– А у нас есть светская хроника? Не в газете ли «Правда»? – рассмеялся Петр Вениаминович.
– Нет, в «Московском комсомольце», например. Там теперь разное печатают. Да и в других изданиях…
– Думаю, что можно и сфотографироваться. Потом, когда все это с треском повалится, будет что вспомнить.
– Вы против этого брака? – вырвалось у владельца ресторана.
– Я против бардака, который только-только начинается и неизвестно чем закичится.
– А… Не знаю, но мне сейчас нравится. Я чувствую, что многое смогу сделать.
– Это хорошо. Но вы молоды. А это придает силы. Я старше вас, и меня перемены пугают. Но спишем мое ворчание на возраст.
– Будет вам, все обойдется! – засмеялся собеседник.
На следующий день на «большом совете» Мельников отчитался:
– С рестораном договорился. Алкоголь принесем свой.
Перовы беспокоились:
– Нам неудобно, что вы хлопочете. С нас – организация транспорта. И, да – свадебный торт нам дарит ресторан.
Тут уже забеспокоилась Тамара Леонидовна:
– Что значит «дарит»? Во‐первых, мы не знаем, вдруг они сэкономят и его есть будет нельзя. А во‐вторых, если не сэкономят, то тем более неудобно. Мы же не нищие, и детей не хотим в дурацкое положение ставить!
С ней согласилась Зинаида Васильевна, и разговор о свадебном угощении не прекращался, даже когда стрелки часов перевалили за полночь. Удивительно, что этих разных людей такое событие, как свадьба, сделало друзьями. Все чаще и чаще Перовы и Мельниковы собирались вместе и не только по поводу предстоящего торжества. За чаем и рюмкой коньяка из старых запасов они обсуждали «текущий момент».
А вот детей это совершенно не интересовало. Так случилось, что родители взяли на себя заботу все организовать, но ни Лиле, ни Стасу они ничего не сказали. Внешне это выглядело так, словно жениться собрались несмышленые малолетки, которые не имели возможности что-либо организовать. А потому и права голоса не имели. От Лили не могло укрыться то, что Перовы часто стали появляться в их доме, а Стас теперь подолгу беседовал с Мельниковым о нефти, месторождениях в Сибири, о перспективах частных промыслов, но ни разу никто с ними не заговорил о предстоящем свадебном мероприятии. Лиля и Стас знали, что они расписываются в ЗАГСе шестнадцатого февраля, что приглашены в этот день родные и очень близкие друзья. Стас пригласил школьного друга и близкого приятеля из группы, Лиля планировала пригласить Киру. Но что родные уже запланировали свадьбу в ресторане, свадебный кортеж и другие мероприятия, они понятия не имели. Как-то, встретившись после лекций, Лиля сказала Стасу:
– Меня тошнит от этих зефирных платьев! Никогда этого не понимала. А сейчас тем более считаю это невозможным.
– Почему? – рассеянно спросил Стас.
– У меня стипендия пятьдесят тысяч. На какие деньги мы будем покупать такую роскошь? На родительские? Нет, не хочу.
Перов, который слушал это все не очень внимательно, вдруг взял Лилю за руку.
– Я как раз хотел с
