Миры Отверженных. Метаморфоза - Кирилл Андреев

Талан пожал плечами. — Не знаю, но мне показались очень знакомыми его глаза. Мне кажется…

Эрдэнэ схватила мальчика за руку. — Ты тоже это увидел?

— Да о чём вы тут все галдите? — Хильдебальд переводил глаза с одного на второго подростка. — Вы можете говорить понятней?

— Ид хочет сказать, что вы, взрослые, нам не верите. Вы не поверили нам, когда мы все говорили, что видели свои отражения. Да и когда Ида спасли от утопления, его тоже спас его двойник. Такой же, как он. Вы, взрослые, говорите, что мы всё выдумываем. А мы ничего не выдумываем, — с обидой произнесла девчонка.

— Ну ладно обижаться, рыжеволосая. Продолжай, что именно ты хотел этим сказать? — Хильдебальд перевёл глаза на талана. — Я не буду тебя перебивать.

Ид продолжил. — Я случайно встретился взглядом с этим быком. И они мне показались знакомыми. Как у того мальчика талана, который меня спас в нашем озере. И они были скорее печальными, чем бешеными. Он словно был очень несчастен.

Вандал изумлённо взглянул на мальчишку. — Ну у тебя и железные нервы, лягушонок. Как по мне, так свирепее глаз, как сегодня, я в жизни не видел.

Хильдебальд повернулся к Эрдэнэ. — Тогда ты что видела, рыжая, если ты ему всё время поддакиваешь? Тоже глаза, полные печали?

Вандал насмешливо покачал головой. — Это что получается, что дети оказались храбрее взрослого воина, повидавшего много чего на своём веку?

— Нет, я не видела глаз. — Эрдэнэ слегка покраснела и запнулась. — Я сама сначала закрыла глаза от страха. Но это только от неожиданности. А потом я вдруг почувствовала, что от быка идёт какое-то необычное тепло, и мне стало понятно, что этот бык мне точно ничего плохого не сделает.

Вандал аж подпрыгнул от злости. — Да что вы всё время какую-то ерунду несёте! Этот лягушонок непонятно что лепечет, уж не знаю, стоит ли верить детёнышу моего врага, а у тебя сумасшедшая бабка, от которой никогда не знаешь, что ожидать. Ну и как мне вам верить?

— А вашему сыну вы не верите? — в запальчивости вымолвила Эрдэнэ. — Уж Промиусу поверить-то можно?

Хильдебальд опешил от неожиданности и замотал головой. — Ну да, он ведь тоже, как и вы, несёт такую же чушь. Пока я понимаю лишь то, что я ничего не понимаю. Где ложь, где детские вымыслы, а где реальная правда. На этой ненастоящей планете меня всё это реально достало.

— И меня тоже, но я знаю, что делать, — из кустов вышел Леонтий.

— Ну, наконец-то, проснулся. Ну что, навалялся вдоволь, пока мы тут быка прогоняли, — нарочито вызывающе произнёс Хильдебальд. — Ты не хочешь объяснить, почему решил действовать не по плану, и из-за тебя мы теперь не знаем, где скрываются эти трусы?

Леонтий потёр голову, — Не кричи, голова раскалывается. Во-первых, вини во всём этого быка, а во-вторых, все вопросы завтра. Я слышал почти весь ваш разговор. И меня также достало, что мне всё пересказывают с чужих слов. Я хочу сам понимать реальную картину того, что здесь происходит. Будут ли действительно искать нашего лягушонка или нет, и как далеко от нас наш дом, и насколько наши надежды обоснованы. И я знаю, что мы должны для этого сделать.

Римлянин выдохнул, закашлялся и потёр грудную клетку. — Уже скоро темнеет, так что быстрее лезем наверх, к кораблю. Лягушонок откроет нам эти штуки, в которых мы прилетели сюда, и мне сделают так, чтобы я понимал язык зеленокожих. И утром я хочу сам послушать, что говорит эта летающая железяка. Я хочу сам всё понимать.

Хильдебальд вскочил. — Не думай, римлянин, что ты здесь самый хитрый. Я тоже хочу это знать, а также понимать то, о чём разговаривает эта рыжая девчонка со своей бабкой. Идёмте же скорей, а то в темноте мне совсем не улыбается взбираться по скале.

Ид тронул Эрдэнэ, — А как же твоя бабушка? Ты не боишься, что она нас потеряет?

— Кто? Цэрэн? Ха, — усмехнулась девочка. — Да это мы скорее все потеряемся, чем она. Она сама по нашим следам поймёт, куда мы ушли.

Через полчаса компания уже была на вершине скалы. Местное светило уже совсем закатывалось за горизонт и окрашивало его в багряные краски. Мальчик невольно залюбовался закатом.

— Если бы моя бабушка была здесь, то она бы сказала, что скоро польёт дождь, — тронула его за плечо Эрдэнэ.

— Дождь это хорошо, — мечтательно произнёс мальчик.

Рыжая хмыкнула, — Ну это кому как, и смотря в какое время. Давай, пошли, не будем злить этих взрослых. Уж больно они нервные.

— Да-да, пошли, — вздохнул Ид.

Спустя некоторое время, уложив в капсулу римлянина и вандала и заложив в программу сна познание языков и понятий, маленький талан понял, что ему точно сейчас не уснуть.

Ид вылез из незакрытой капсулы и тихонечко, чтоб не разбудить заснувшую Эрдэнэ, подошёл к капсуле, с лежавшим в ней Леонтием. Вот лежит человек, которого до сегодняшнего дня он боялся больше всех. Римлянин на него постоянно ругался и повышал голос. И вот сейчас он в его полной власти, такой большой и в тоже время такой беспомощный. Талан скорчил несколько смешных рожиц и показал язык, после чего сам невольно засмеялся.

Ид открыл входные шлюзы корабля и вышел наружу. Появившийся свежий лёгкий ветерок приятно обдал лицо. Мальчик сел на землю, потом лёг на неё и стал смотреть на звёзды, после чего, незаметно для себя, уснул.

Утром Ид проснулся от того, что ему показалось, что кто-то на него смотрит. Он протёр глаза и увидел смешливое лицо Эрдэнэ. Он рывком сел и тут же понял, что, оказывается, он лежал головой не на земле, а на каком-то плотно сложенном куске губчатой материи.

— Это я нашла здесь, на корабле, — улыбнулась Эрдэнэ. — Я проснулась ночью и увидела, что тебя нет, увидела открытые двери, а потом и тебя, уснувшего. Я хотела тебя разбудить, чтоб ты лёг в капсулу, но было так жалко тебя будить. Вот, пришлось хоть как-то сделать тебе сон поудобней.

— Спасибо, — сказал смущённый Ид. — Раньше обо мне так заботилась только мама.

— Да ладно тебе, подумаешь, просто принесла ему подушку. Тоже мне забота? — вспыхнула от смущения Эрдэнэ. — Жалко мне тебя стало, вот и всего. Такой несчастненький, лежишь сам по себе. Хорошо хоть, что дождя не было, а то всего бы промочило. Вон как грозы сверкали вдалеке. Хотя нет, тебе же наоборот нравится, когда идёт дождь.

Девочка хмыкнула. — Ладно, всё это ерунда. А ты вставать, что ли, не собираешься? Может, пора