Кошки-мышки (сборник) - Каспари Вера

Вернувшись в гостиную, Лора спросила, не вызвать ли нам врача.

– Не знаю, – сказал я. – Он немолод и тучен, но не похоже, что у него удар.

– С ним так уже бывало.

– Как сейчас?

Она кивнула.

– Однажды вечером в театре. Уолдо страшно рассердился, что мы вызвали врача. Может, пусть просто отдохнет?

Мы сидели и ждали, как у палаты тяжелобольного.

– Жаль, что так вышло, – сказал я. – Если бы я знал, что это Уолдо, я бы его подготовил.

– Вы по-прежнему хотите проделать то же самое с Шелби?

– У Шелби нервы покрепче. Его не испугаешь.

Лора сердито прищурилась.

– Послушайте, вы же понимаете, что Шелби солгал. Я не утверждаю, что убийство – дело его рук, но он явно что-то скрывает. Ему придется кое-что объяснить, – сказал я.

– Конечно, он объяснит. У Шелби на все есть объяснение.

Она заглянула в спальню, чтобы проверить, как там Уолдо.

– Похоже, спит. Дыхание ровное. Наверное, нужно просто оставить его в покое.

Мы сидели и молчали, пока не затрещал входной звонок.

– Вы должны встретить Шелби и все рассказать, – сказала Лора. – Я не хочу больше никого пугать.

Она скрылась за маятниковой дверью, которая вела на кухню.

В дверь позвонили еще раз. Я открыл, и Шелби, оттолкнув меня, ворвался в квартиру.

– Где она? – воскликнул он.

– Так вы уже знаете?

Я услышал, как открылась дверь черного хода, и понял, что он встретил на лестнице Бесси.

– Чертовы женщины! – пробормотал я.

Из кухни вышла Лора, и тут я понял, что не Бесси заслуживает моих проклятий. Встреча любящей парочки оказалась чересчур образцовой. Они обнимались, целовались и прижимались друг к другу. Актер после дюжины репетиций с таким же изумленным видом шарил бы рукой в поисках носового платка. Точно так же, чуть отстранившись, вглядывался бы в ее лицо с восторгом мальчика-хориста. Всю сцену как будто отрепетировали заранее. Его нежность и ее радость.

Я повернулся к ним спиной.

– Ты счастлив, дорогой? – спросила Лора сладким, как патока, голосом.

Шелби что-то прошептал в ответ.

Моя трубка погасла, но если бы я повернулся и взял со стола спички, эти двое подумали бы, что я подглядываю. Я сжал зубами холодный чубук. Они все шептались и шептались. Я взглянул на минутную стрелку своих часов, которая медленно ползла по циферблату, и вспомнил, как ждал в засаде, когда один тип выйдет из дома любовницы. В десять вечера было всего четыре градуса, а после полуночи температура упала ниже нуля. Тогда я лежал в снегу и думал о бандите, что нежился в объятиях жирной шлюхи. Я повернулся и увидел, как руки Шелби скользят по золотистой ткани платья Лоры.

– До чего же трогательно! Какая несказанная нежность! Джульетта восстала из могилы! Приветствую тебя, Ромео!

К Уолдо вернулись не только силы, но и насмешливость.

– Прошу прощения за небольшой приступ эпилепсии, – сказал он. – Это у нас семейное.

Он оттолкнул Лору от Шелби, расцеловал в обе щеки, закружил, словно в вальсе.

– Добро пожаловать, чаровница! Ну и как ты себя чувствуешь после возвращения с того света?

– Успокойся, Уолдо.

– Я спокоен как никогда, моя прекрасная зомби. Я тоже воскрес. Известие о твоей смерти чуть не свело меня в могилу. Раз уж мы оба восстали из мертвых, нужно отпраздновать чудо жизни. Давайте выпьем!

Лора направилась было к бару, однако Уолдо загородил дорогу.

– Нет, дорогая, сегодня никакого виски. Будем пить шампанское.

Уолдо поспешил на кухню, крича по дороге Бесси, чтобы та сбегала к Москони и купила вина, название которого он написал на бумажке.

Глава 8

Лора и трое мужчин пили шампанское. Вполне обычное для Лоры и двоих мужчин дело, вроде Дня воссоединения, и даже Бесси восприняла ситуацию со стойкостью бывалого солдата. Казалось, они готовы продолжить с того момента на прошлой неделе, когда кто-то резко изменил их жизнь, позвонив в дверь и разнеся голову девушки выстрелом из дробовика. Именно поэтому на их встрече присутствовал я, третий мужчина.

Подняли тост за Лору, и я сделал глоток. Оставшееся шампанское так и стояло в бокале, пока из него не вышли последние пузырьки газа.

– Что это вы не пьете? – поинтересовался Уолдо.

– Вообще-то я на работе, – ответил я.

– Он самый настоящий педант, – сообщил Уолдо. – Пролетарий-сноб с пуританской совестью.

Я был при исполнении, к тому же там присутствовала Лора, только это удержало меня от того, чтобы охарактеризовать его в выражениях, которых он заслуживал.

– Не сердитесь на нас, – попросила Лора. – Эти двое – мои лучшие друзья, и, конечно, им хочется отпраздновать мое воскрешение.

Я напомнил, что убийство Дианы Редферн все еще не раскрыто.

– Но мы-то ничего о нем не знаем, – заметил Шелби.

– Ага! Дух умершей на празднестве! – воскликнул Уолдо. – Может, выпьем в его честь?

Лора поставила бокал на стол.

– Уолдо, пожалуйста, – попросила она.

– Предложение весьма сомнительного свойства, – произнес Шелби.

Уолдо вздохнул.

– Какими ханжами мы стали! Это все ваше влияние, Макферсон. Как ходячий представитель Союза мертвецов…

– Будь добр, заткнись! – сказала Лора.

Она пододвинулась к Шелби. Тот взял ее за руку. Уолдо наблюдал за ними, как кот за мышиным семейством.

– Ну, Макферсон, раз уж вы намерены придать серьезности нашему счастливому воссоединению, поведайте, как продвигается расследование. Вы узнали, откуда взялась бутылка бурбона «Три Хорсиз»?

– Я сама ее купила, Уолдо, – тихо сказала Лора. – Знаю, что этот виски гораздо хуже того, что ты учил меня покупать, но однажды вечером я очень спешила и принесла домой «Три Хорсиз». Помнишь, Шелби?

– Конечно! – ответил Шелби, сжимая ее руку.

Казалось, они стали еще ближе, а Уолдо выталкивают на мороз. Уолдо налил себе еще шампанского.

– Скажите, Макферсон, были ли у этой малютки-модели какие-нибудь тайны? Возможно, она водила дурные знакомства? Известны ли вам секреты ее веселой жизни в Гринвич-Виллидж?

Уолдо явно использовал меня в своей игре против Шелби. Надо же, умнейший человек, прочитал практически все значительные произведения английской литературы – и не понимает, что какой-то невежа-полицейский может преподать ему урок! Я повеселел. Лайдекер лил воду на мою мельницу.

– Мой помощник вышел на след ее врагов, – сообщил я, придав голосу официальный тон.

Уолдо поперхнулся шампанским.

– Откуда у нее враги? – удивилась Лора.

– Возможно, в ее жизни было нечто такое, о чем ты не знаешь, – сказал Шелби.

Лора недоверчиво хмыкнула.

– Большинство этих девиц ведут сомнительный образ жизни, – уверенно заявил Шелби. – Насколько известно, бедняжка вполне могла путаться со всякими темными личностями. Взять хотя бы мужчин, которых она цепляла в ночных клубах.

– Откуда вы так много о ней знаете? – поинтересовался Уолдо.

– Ничего я не знаю, просто предполагаю, – ответил Шелби и повернулся ко мне. – Модели ведь часто бывают на дружеской ноге с представителями преступного мира, не так ли?

– Бедная Дайан! – сказала Лора. – Она была не из тех, кого можно ненавидеть. То есть, я имею в виду… она не умела испытывать по-настоящему сильные чувства. Даже не представляю, что кто-нибудь мог возненавидеть этого ребенка. Она была такая… в общем, хотелось ей помочь.

– Это Шелби так сказал? – спросил Уолдо. – Полагаю, он интересовался ею исключительно из филантропических побуждений.

У Лоры на щеках выступили красные пятна.

– Да! – с жаром воскликнула она. – Я сама попросила его быть с Дайан добрее. Правда, Шелби?

Шелби подошел к шкафчику и достал полено для камина, явно радуясь поводу отойти. Лора следила взглядом за его передвижениями.

– И ты, дорогая, просила его проявить особую доброту именно в прошлую среду? – спросил Уолдо нарочито невинным тоном, бросая при этом любопытные взгляды в мою сторону.

– В среду? – переспросила Лора, делая вид, что не помнит.

– Ну да, в прошлую среду. Или во вторник? Тем вечером на стадионе исполняли «Токкату и фугу ре-минор» Баха. Это ведь была среда? – Уолдо перевел взгляд на камин и Шелби. – Лора, когда ты устраивала вечеринку с коктейлями?

– Ах, это, – протянула Лора. – В среду.

– Жаль, что вы там не присутствовали, Макферсон, – обратился ко мне Уолдо. – Было очень, очень весело.

– Уолдо, ты ведешь себя глупо, – сказала Лора.

Но Лайдекер решил устроить сцену, и ничто не могло его остановить. Он встал с бокалом шампанского в руке и стал изображать Лору – радушную хозяйку на многолюдном приеме. Уолдо не только говорил высоким голосом и покачивал бедрами, как делают большинство мужчин, когда изображают женщин, у него оказался недюжинный актерский талант. Уолдо словно сам стал хозяйкой, которая переходит от гостя к гостю, представляет незнакомцев, следит за тем, чтобы не пустовали бокалы, предлагает бутерброды на подносе.