Некромантия. Задачи и упражнения - Мара Вересень

И отчалил. Вот за что мастера Става люблю, так это за высокопоэтичные сравнения. Кстати о вампирах. Дан будто только и ждал, когда Став меня одну оставит. А я надеялась подремать… Дан устроился там же, где и гном. Тоже предложил еды, но я отказалась. Нарыла на поясе энергетик. От одного вида пузырька с бодряще-неприятной жидкостью стало легче, а уж после приема и подавно. Потом как-нибудь отосплюсь.

– А ты тут чего? Я думала усвистал давно.

У вампира задергался глаз и клыки наружу полезли. Он еще не сказал ничего, а меня уже разбирал дурной смех от предвкушения. Или бодрящее зелье по основательно встряхнутым мозгам ударило.

– Видьку погрузил. Выехал, все нормально, потом через пару часов вышли как мальчики налево, вернулись, я ему – запрыгивай, а этот альтернативно одаренный возьми и прыгни со всей дури. Передок промял, управляющий контур в решето, печати в кашу. Еще упал и кеглей своей защитку переднюю высадил. …! …! Чтоб его гули в мозг клевали. Я полдня на дороге торчал, как дурак, пока какой-то теплокровный магмобиль зверюгой на прицеп не взял. Пока допинались обратно в Корре, пока я этого трепещуя упаковал, чтоб не сбег, пока нашел, кто мобиль починит…

– Нашел?

– …! …! Какой прекрасный город! Мастерские по ремонту за каждым, глядь, углом!

– Куда дел?

– На стоянке возле отеля оставил.

– Трепещуя?

– Трепещуй в номере. Вспышку над ним повесил, дернется сбежать – мало не покажется, с его-то светобоязнью. А Холинский марти где? Опять под арестом? Одолжишь?

– Дан, ну ты нахал, мог бы хоть для вида спросить, как я.

– Зачем? И так вижу, что скелетом наружу. А за пустым сочувствием это не ко мне, можно подумать, тебе легче станет.

Действие энергетика оказалось на диво коротким и меня снова прибило.

– Станет, когда ты меня до кровати довезешь. Магмобиль в лопухах возле старой ремонтной аэро-вышки у ангара. Ключи в кармане. – Дан воодушевленно просиял, разворачиваясь ко мне, и я добавила: – В куртке в нижнем боковом справа.

Вампир притворно вздохнул, добыл брелок-активатор и вымелся. Спустя некоторое время я, отмытая до скрипа и в первой попавшейся под руку рубашке упала в постель.

Сонно провела рукой по лежащей рядом подушке. Подумала, что скорее всего, Мар сам в этом номере жил и на этой кровати спал. Представила рядом его лицо, упрямую морщинку между бровей, густые щеточки ресниц на сомкнутых веках, губы, гладкую черную прядь, лежащую на щеке еще одной затейливой линией поверх привратного знака, пустившего щупальца рун вверх по шее и на скулу. Вот уголок рта дрогнул. Не спит – знает, что рассматриваю. Я протянула руку убрать несуществующую прядь и начарованный морок-воспоминание поплыл и развеялся. Мигнул перстень. Хорошо, что я не стала его трогать там, на пустоши, и было теперь чем заполнить пустоту внутри. С магией помогло. Жаль от выматывающей тоски это не спасало. Я предложила силу роду… Может в этом все дело? В том, что я предложила? Но какая, к демонам, разница, кто сделал этот первый шаг? Или я чего-то не понимаю… Темный изумруд мягко затлел рисками. Я сжала руку в кулак, пряча камень внутри ладони. Я скучаю… Я… Где ты?

Я не надеялась на ответ. Мы были слишком далеко. Но это ненадолго.

Потом пришел сон и желанная тьма обняла со спины. Руки пробрались под рубашку. Горячие… Они были везде, но хотелось больше. Больше горячих рук, больше жадных поцелуев. Пусть хотя бы так, во сне. Вывернулась из уже расстегнутой одежки, прижалась всем телом и куснула за одну из дразнящихся губ. Кажется, слишком сильно. Во рту стало солоно. Волна дрожи… и он перестал сдерживаться. Невозможно. Сладко. Слаще, чем когда-либо.

Пальцы смяли губы, запирая внутри сорвавшийся крик. Кончик языка коснулся ложбинки между ключиц. Поцелуй. И еще один, туда, где бешено бьется пульс.

– Надо же, какая шумная… – сыто проурчала тьма, шумно вдыхая мой запах, скользя кончиками пальцев по коже, прижимая бьющуюся жилку на коже сначала пальцами, потом губами.

Отодвинулся, а я потянулась следом, к невидимым темноте губам, за новым поцелуем, привычно зарываясь руками в волосы на затылке. Удерживающий их шнурок соскользнул, и шелковистые пряди мазнули по запястьям. Длинные. Гораздо длиннее, чем были, когда мы виделись.

Я резко открыла глаза и села. Ледяное дыхание грани обсыпало разгоряченную, покрытую испариной кожу мурашками. Тьма клочьями метнулась в стороны и забилась по углам. В комнату из щели между шторами вяло сочился свет. Я была одна. Руки жгло, словно я сунула их в камин. Ярко и яростно пылал изумруд на правой, гневным золотом сияла на левой вязь эльфийского браслета, как будто он не лежал где-то в моей комнате в Нодлуте, а был здесь, на запястье. Сердце… не билось, нет. Оно замерло.

На моей коже – следы от пальцев и губ, и внутри патокой тает наслаждение. Постель в полном беспорядке, рубашка, в которой я ложилась спать… не на мне. А значит, произошедшее – не сон.

Бросилась к магфону, запуталась в простыне, упала. Пока в панике набирала номер – несколько раз ткнула не туда.

– Холин, – неожиданно быстро отозвались с другой стороны. – Мика…

– Мар… Мар, скажи, что это был ты… Сейчас, здесь. Или это просто сон, пусть это будет сон!

– Я в Штиверии. Что случилось?

– Мар… – зажала рот ладонью, отпустила, вдохнула, пытаясь успокоится, но голос дрожал и срывался. – Я… Ясен. Он… был здесь. Он был здесь со мной. Он был… со мной… Мар…

Мар…

Магфон скользнул из ослабевшей руки, сполз по ноге и ткнулся в ковер. Я поднялась, наткнулась на рубашку, набросила. Часть пуговиц куда-то делась. Одна оказалась в постели, еще одна – рядом с кроватью, на полу. Отчего-то казалось важным найти их все, но одной по-прежнему не хватало. Той, что у самого воротника. Я продела в петельку мизинец. В передавленном кончике запульсировала кровь. А сердце все еще не билось. Или я просто не слышала. Потому что пришла тишина. Густая, в которую можно кричать.

Где ты?!..

Так уже было? Нет. Так – не было.

Холодно…

Холодно…

Мне холодно…

Где?

Междуглавие

До начала оставалось немного. Участники раскланивались, занимали места за столами. Заседание комиссии по чрезвычайным ситуациям, больше похожее на