На благо чужого мира. Выходец - М.А. Гард

Разобравшись с делами, к нему присоединился Роберто, а через пару минут зашел ир Алессоро с невысоким седовласым мужчиной. Его представили как Иглима Трума, парень в ответ кивнул. Слуга сел за отдельный столик чуть в стороне от них, чему Кукушкин весьма обрадовался, так как англичанин советовал по мере возможности с незнакомыми людьми не заговаривать, пока он не выучит язык и ему не придумают «легенду». А так если сидеть раздельно появлялась возможность нормально общаться с норкфольцами.

- Значит так, Морт уже в норме, выдвигаться будем сразу после обеда, мы и так задерживаемся. Уж не обессудьте молодой человек, сегодня вновь ночуем в полевых условиях.

- Да мне нормально, ир Алессоро. Мы с друзьями не раз ходили в походы… раньше. Вот через недельку привыкну к седлу, натру нужный мозоль и совсем все будет замечательно.

Рассмеявшись, Роберто хлопнул своей ручищей парня по плечу:

- А наш Кальвадос-то с юморцом оказался!

- Да уж, без оптимизма нам никак, - улыбнулся в ответ старший. - Только теперь не забывайте смотреть в оба. В этом мире еще хватает неприятных происшествий в виде разбойников. – Чистильщик лишь немного упомянул о возможных опасностях, желая сохранить случай с недавним нападением временно в тайне и рассказать лишь вышестоящему руководству. Новоиспеченного слугу также предупредили лишний раз не болтать об инциденте.

Пообедав и ополоснув липкое от пота тело на заднем дворе, они взяли снаряжение и направились к лошадям. Своего простоватого коня, на котором Бертон приехал в Триззумский отдел, пришлось отдать Труму, не бежать же ему следом за господами. Хозяин таверны, для приличия немного поворчав, все-таки продал им лошадку, благо для таких случаев глава «аглицких чистильщиков» всегда с собой брал несколько лишних золотых мельсов[4]. Но, как известно, «лишним» золото никогда не бывает, что подтвердилось и в этом случае.

Когда ир Алессоро уселся на своего высокого коня красно-гнедой масти с гордым изгибом шеи, вычищенном до блеска и нетерпеливо переступающим с ноги на ногу, создалось впечатление, будто аристократ восседает на чистокровном дорогом жеребце.

Как позже узнал Кукушкин, теперь уже откликавшийся на свое новое имя Кальвадос, лошади СОУП действительно были чистокровными и весьма недешевыми. И хотя его Фурм также имел неплохую родословную (правда другой породы) и выучку, но по сравнению с Мортом и Нельсоном, конем Роберто, он смотрелся менее грациозным или грозным.

И вот они снова в пути, на этот раз группой в четыре человека. Иглим, как и подобает слуге ехал на небольшом расстоянии позади остальных. Воспользовавшись этим и широкой дорогой, новобранец поравнялся со старшим англичанином и расспросил о дальнейшем пути следования.

- Сейчас поедем на ют[5], то есть на запад, мимо Ирка, крупного города. Заезжать туда не будем, как-нибудь потом побываешь. Обогнем лес и дальше прямиком в Райволас, имперскую столицу. По пути поселений хватает, но есть отрезок пути, где придется пару ночей провести под открытым небом. Сегодня как раз такой случай представится, - негромко рассказывал Кальвадосу чистильщик на английском, периодически вставляя слова на риосском, чтоб парень за время поездки немного подучился.

Услышав краем уха незнакомую речь, Иглим Трум слегка напрягся. Незнакомец до этого не произнес при нем ни слова. В обязанности работника вовсе не входило интересоваться делами своих работодателей, но бывшему почтарю тем не менее стало любопытно – где это за короткое время хозяин раздобыл этого чудаковатого чужеземца. «Уж не в лес ли за ним ездил?» - усмехнулся своей шутке старик, на самом деле не столь уж далекой от правды.

Вот так они и следовали: позади молчаливый пожилой слуга, периодически о чем-то разговаривающие чужеземец с ир Алессоро и здоровяк Роберто, посматривающий по сторонам цепким взглядом из-под насупленных кустистых бровей. Щадя лошадей, но и поторапливаясь, путники ехали то рысью, то легким галопом, но все же, как и думал Бертон, ночевать пришлось в поле.

Вечером они съехали с дороги, местность была каменистой, сказывалась близость Иркского побережья, и пришлось уделить немного времени на поиск удобного места. Уже изрядно стемнело, но Бертон не зря продолжил путь когда начались сумерки – здесь протекал ручей. Пока Иглим занимался лошадьми, Роберто подогревал мясо на небольшом костерке. Ир Алессоро читал какую-то небольшую книгу, придвинувшись к свету костра. И ничем не занятому парню ничего не оставалось, как любоваться чужим звездным небом, расположившись на своем одеяле, и прислушиваться к окружающим звукам.

Следующие несколько дней прошли тоже спокойно, дорога становилась все менее каменистой, и теперь петляла через луга и рощи. По мере отдаления от Ирка начинались равнины с сочной высокой травой, пастбища и поля крестьян на более плодородной почве.

И так как деревни встречались уже частенько, ночевали путники на постоялых дворах. Правда, приходилось потесниться – этот тракт, соединяющий столицу и морской порт, служил основным путем для торговцев, почтовых экипажей и различных путников.

Порой, если позволяло время, Бертон Алессоро со своими людьми заезжал в стоящую в отдалении от тракта деревушку – там все-таки имелось больше спальных мест.

И уже когда оставалось два-три дня умеренного хода до столицы империи, путники остановились в подобной деревушке с нехитрым названием Полевка. В небольшой таверне кроме них разместился среднего достатка купец, также не поленившийся ради удобного ночлега съехать с главной дороги, два клерка и малочисленная группа деревенских, по поведению и виду – вряд ли из Полевки.

На ужин принесли пару запечённых с травами кур, тушеные овощи в горшочках, большущий каравай хлеба и блюдо пирожков с ягодами и капустой. Алкогольного они ничего не брали, своих людей ир Алессоро держал в строгой дисциплине, что было немаловажно в СОУП. Сейчас Иглим Трум ужинал сидя за отдельным столом – на этот раз обстановка их не стесняла, и они могли общаться на английском. Но спеша добраться до крыши над головой они давно ели и здоровый организм требовал пищи, так что с разговорами пришлось повременить.

Тем не менее, даже ужиная обычно настороженный капитан чистильщиков и сейчас прислушивался к разговорам и прочим звукам в зале постоялого двора. Клерки сидели впереди них, их тихий разговор о делах не представлял интереса. То же самое с купцом