Капитализм и свобода - Милтон Фридман

Я прихожу к заключению, что автоматический товарный стандарт не является ни осуществимым, ни целесообразным решением проблемы установления кредитно-денежной структуры свободного общества. Он нецелесообразен, потому что с ним связаны большие издержки в виде ресурсов, использующихся для производства денежного товара. Он неосуществим, потому что не существует ни мифологии, ни общепринятых взглядов, которые сделали бы его эффективным.

Этот вывод подкрепляется не только вышеприведенными историческими данными, но и специфически американским опытом. С 1879 года, когда Соединенные Штаты возобновили золотые платежи после Гражданской войны, по 1913-й в США действовал золотой стандарт. Хотя он был ближе к настоящему автоматическому золотому стандарту, чем всё, что мы имели после Первой мировой войны, он все равно являлся далеко не стопроцентным золотым стандартом. Государство выпускало бумажные деньги, а банки выпускали большую часть средств обращения страны в виде депозитов; банковские операции строго регулировались государственными органами: национальные банки регулировались Контролером денежного обращения, а банки штатов — соответствующими банковскими органами. Количество золота, находившегося в руках казначейства и банков или непосредственно у частных лиц в виде монет или золотых сертификатов, варьировалось и составляло в разные годы от 10 до 20 % денежной массы. Остальные 80–90 % состояли из серебра, фидуциарных денег и банковских депозитов, не обеспеченных золотым резервом.

Задним числом может показаться, что эта система функционировала достаточно хорошо. Но в то время американцы так не считали. Одним из признаков недовольства явились в 1880-е годы дебаты по поводу серебра, кульминацией которых была знаменитая речь Уильяма Брайана о «золотом кресте»{10}, задавшая тон выборам 1896 года. Дебаты эти, в свою очередь, стали одной из главных причин глубокой экономической стагнации начала 1890-х годов. Возникли опасения, что США откажутся от золотого стандарта, вследствие чего доллар упадет в цене по сравнению с другими валютами. Это привело к массовому отказу от доллара и утечке капитала, вызвавшей дефляцию в США.

Следовавшие один за другим финансовые кризисы 1873, 1884, 1890 и 1893 годов подняли волну требований со стороны делового мира и банков о проведении банковской реформы. Паника 1907 года, когда банки дружно отказались выдавать деньги со счетов по первому требованию, наконец превратила чувство недовольства финансовой системой в решительные требования правительственных действий. Конгресс создал Национальную кредитно-денежную комиссию, и ее рекомендации, обнародованные в 1910 году, воплотились в Закон о федеральных резервах 1913 года. Реформы, начатые этим законом, пользовались поддержкой всех общественных слоев, от рабочего класса до банкиров, и обеих политических партий. Председателем Национальной кредитно-денежной комиссии был республиканец Нельсон У Олдрич, а главным сторонником Закона о федеральных резервах в Сенате был демократ Картер У Гласс.

На практике изменения в финансовой структуре, произведенные в соответствии с Законом о федеральных резервах, оказались куда более радикальными, чем рассчитывали его авторы и сторонники. В момент принятия этого закона во всем мире господствовал золотой стандарт, не вполне автоматический, но подходивший к этому идеалу куда ближе, чем все, что мы имели с тех пор. Никто не сомневался, что так будет продолжаться и впредь, и власть Федеральной резервной системы будет таким образом ограничена тесными рамками. Не успели провести этот закон, как грянула Первая мировая война. Начался массовый отказ от золотого стандарта. К концу войны Резервная система была уже не привеском к золотому стандарту, введенным для того, чтобы обеспечить обмен одной формы денег на другие и осуществлять контроль и надзор над банками. Она превратилась в мощный полновластный орган, способный устанавливать количество денег в Соединенных Штатах и влиять на международные финансовые условия во всем мире.

Полномочный финансовый орган

Создание Федеральной резервной системы стало наиболее значительным изменением в американских кредитно-денежных институтах, по крайней мере с тех пор, как был принят Национальный закон о банковском деле времен Гражданской войны. Впервые со времени истечения лицензии Второго банка США в 1836 году был учрежден отдельный официальный орган, наделенный предусмотренной законом ответственностью за состояние денежных дел и теоретически имеющий достаточную власть, чтобы обеспечить денежную стабильность или по крайней мере предотвратить явную нестабильность. В связи с этим поучительно сравнить то, что происходило до и после его создания, то есть, скажем, если взять два равновеликих периода — с конца Гражданской войны до 1914 года и с 1914 года до настоящего момента.

Второй период, несомненно, отличался значительно большей экономической нестабильностью, вне зависимости от того, будем ли мы измерять ее колебаниями денежной массы, цен или объема производства. Возросшая нестабильность отчасти объясняется последствиями двух мировых войн, пришедшихся на второй период и в любом случае ставших бы источниками нестабильности вне зависимости от наличной кредитно-денежной системы. Однако, если даже исключить войну и послевоенные годы и рассматривать только мирные годы, скажем, с 1920-го по 1939-й и с 1947-го по настоящий момент, результат остается тем же. После создания Резервной системы денежная масса, цены и объем производства стали явно менее стабильны, чем прежде. Период наиболее значительной нестабильности попадает, разумеется, на межвоенное время, когда несколько раз происходили резкие спады экономической активности (1920–1921, 1929–1933 и 1937–1938 годы). В истории Америки не было другого двадцатилетнего периода, на который пришлось бы целых три резких спада.

Это поверхностное сравнение не является, конечно, доказательством того, что Федеральная резервная система не сыграла роли в укреплении денежной стабильности. Возможно, трудности, с которыми столкнулась Система, носили более серьезный характер, чем при ранее существовавшей кредитно-денежной структуре, и оставайся та в силе, привели бы к еще большей денежной нестабильности. Однако это поверхностное сравнение должно, по крайней мере, побудить читателя помедлить, прежде чем он примет на веру, что такое старое, могущественное и разветвленное учреждение, как Федеральная резервная система, выполняет необходимую и целесообразную функцию и служит для достижения тех целей, ради которых оно было создано.

Внимательно изучив исторические данные, я лично пришел к убеждению, что различия в уровне экономической стабильности, выявленные этим поверхностным сравнением, в действительности объясняются различиями между кредитно-денежными учреждениями. Эти данные убедили меня, что рост цен во время и сразу после Первой мировой войны по крайней мере на треть объясняется созданием Федеральной резервной системы, что он бы не произошел, если бы продолжала действовать старая банковская система, что масштабы каждого спада экономической активности (1920–1921, 1929–1933 и 1937–1938 годы) явились прямым результатом определенных действий (или бездействия) резервного органа и не имели бы места при прежних денежных и банковских порядках. В эти и другие моменты вполне могла бы снижаться экономическая активность, но маловероятно, чтобы это привело к такому резкому снижению экономической активности.