Ледяная гвардия - Стив Лайонс

— Факты говорят сами за себя, — настаивал Блонский. — Один из нас проснулся и, увидев, что остальные спят, воспользовался возможностью уничтожить вокс-передатчик — нашу главную надежду выполнить это задание.

— Почему ты смотришь на меня? — закричал Пожар. — Я видел, как ты смотрел на меня, когда это говорил! С тех пор, как мы сели в «Термит», ты только и делаешь, что критикуешь меня и сомневаешься в моей верности.

— Я думаю, личная слава интересует тебя больше, чем служение Императору, — изрек Блонский. — Такую позицию я считаю опасной.

— Даже если все так, — возразил Гавотский, — это не доказывает вину Пожара.

— Ты обвиняешь меня, — резко отреагировал Пожар, — потому что тебе самому есть что скрывать. Что скажешь, Блонский? Что-то я не видел тебя, когда мутант набросился на меня. Что ты делал, когда погибал Борщ?

— Он сражался рядом со мной, — сказала Анакора. — И делал то, что от него требовалось.

— Да-а? — недоверчиво протянул Пожар. — Тогда, возможно, следовало бы присмотреться к тебе. Как ты ухитрилась выжить на Астарот Прим, когда вся твоя рота погибла? Мне все известно о том случае, Анакора. И о тебе самой я порядком наслышан.

— Сержант Гавотский прав, — вмешался Стил. — Никто из нас не может быть вне подозрений.

— Разве что мы с Грэйлом можем поручиться друг за друга, — сказал Баррески.

— Можете? — спросил Палинев. — Нет, я ни на что не намекаю… Понятно, ты знаешь, что Грэйл не мог здесь оказаться, но может ли Грэйл то же самое сказать про тебя? Он же не видел тебя, пока выслеживал мутанта.

— Я знаю Баррески с первых дней службы, — сказал Грэйл. — Кроме того, я знаю: самое последнее, что он мог сделать, — причинить вред своей любимой технике. Помните, он нашел вокс-передатчик.

— Тогда остается наш товарищ Михалев, — продолжил Блонский, который пока еще ничего не сказал в свою защиту. — Он вообще редко высказывает свои мысли вслух, но уж если начнет говорить, расскажет больше, чем надо.

— Я всегда следовал приказам, — прошипел Михалев, покраснев.

— Но не всегда был с ними согласен, не так ли? А теперь скажи мне, Михалев: тебя правда очень волнует то, что Император считает твою жизнь менее ценной, чем жизнь исповедника Воллькендена?

— Есть еще одна возможность, которую никто из вас не рассматривал, — сказал Стил. — Предателем могу быть я. — Как он и рассчитывал, после его негромких слов наступила гнетущая тишина.

— Все вы знаете об аугментике в моем мозге, — продолжал он. — Скверна Хаоса не затронула мое сердце, но что, если она проникла в мой разум?

Едва придя в себя от потрясения, ледяные гвардейцы принялись уверять командира, что этого не может быть и что Император не позволил бы такому случиться. Но полковник, подняв руку, приказал им замолчать.

— Я просто высказал предположение, — произнес он. — Мы не можем быть в этом уверены. И пока мы этого не знаем, ничего не добьемся, бросаясь друг в друга обвинениями.

— Полковник прав, — сказал Гавотский. — Я был рад видеть наш отряд сплоченным. И мы должны ценить эту сплоченность. Завтра нам снова в бой, и как боевые товарищи мы должны доверять друг другу.

— Как бы то ни было, я предлагаю, чтобы полковник проверил каждого из нас на предмет мутаций, — сказал Блонский. — И еще: на остаток ночи нужно поставить одного часового снаружи корабля и двоих внутри.

Пожар притворялся спящим.

Анакора и Михалев сидели рядом. Стил согласился с предложением Блонского усилить охрану. Пожар не хотел, чтобы они увидели, что он не спит, и нашли бы повод заподозрить, что его мучает совесть. Тыльная сторона его правой руки чесалась, но он не решался ее почесать.

Он не знал, почему сделал это…

Он пробудился от яркого беспокойного сна, точнее, наполовину пробудился. Ему понадобилась целая минута, чтобы понять, где он находится, узнать в спящих людях своих товарищей, увидеть на полу рядом с люком вокс-передатчик, вспомнить…

Он видел во сне, как Стил связывается по этому передатчику с Имперским Флотом. Там ему сказали, что поиск исповедника становится слишком опасным, что за его отрядом вышлют другой челнок и что Крессиду нужно оставить новым хозяевам. Подробности сна Пожар помнил смутно, но помнил, как целая армия культистов и мутантов осмеивала ледяных гвардейцев, которые спасались бегством, не выполнив свое задание.

Он действовал инстинктивно: видел, что Грэйл оставил свой пост и что теперь за ним никто не следит. Все было именно так, как предположил Блонский, — один лазерный выстрел, одно нажатие на спуск. Пожар даже не думал, что звук выстрела услышат остальные. Когда ледяные гвардейцы проснулись, Пожар быстро улегся на одеяло и сделал вид, что тоже едва проснулся, хотя его сердце колотилось в груди и по спине тек холодный пот.

Теперь его правая рука чесалась невыносимо. Он осторожно повернулся, чтобы до нее можно было дотянуться левой. Как и предлагал Блонский, Стил с Гавотским проверили всех на предмет мутаций. Пожар был уверен, что пройдет проверку, и все же испытал огромное облегчение, когда действительно ее прошел. Вердикт заставил его вновь поверить в себя, убедил в том, что хоть он и не мог объяснить своих действий, но поступил правильно. Сделал это ради Императора.

Почесав правую руку, Пожар застыл в ужасе, когда почувствовал на ней что-то незнакомое и странное, чего не было еще час назад, — выросший клок шерсти.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

До уничтожения Крессиды 23 часа 53 минуты 42 секунды

Первая лавина была небольшой.

Ледяные гвардейцы ее ждали. Но все, что они могли сделать, — приготовиться к моменту, когда снег заскользит под их ногами, и надеяться, что вслед за маленькой лавиной не сойдет большая.

Этим утром перед ними встал выбор: идти в крепость Мангеллана, бывший улей Йота, по проторенной дороге, где вероятность встречи с противником была гораздо выше, либо попытаться пройти туда по коварным снежным холмам. Стил поступил не так, как поступает большинство командиров: он вынес вопрос на открытое обсуждение. Все это время солдаты почти не разговаривали между собой, разве что обмолвились парой фраз.

Обвинения, прозвучавшие прошлой ночью, продолжали довлеть над ними. Даже Палинев, который вел разведку впереди, докладывался гораздо чаще, чем вчера, словно думал, что его длительное отсутствие может возбудить подозрения. Возможно, он был прав. Все следили друг за другом, и Стил вряд ли мог их в этом упрекнуть. Он тоже следил за ними.

Они подождали, пока уляжется снег, и молча отправились в путь.

Когда обогнули холм, на горизонте показались очертания улья. Идти до него оставалось несколько километров. От открывшегося зрелища у Стила скрутило желудок. Все крыши в городе были покрыты толстым слоем снега, стены — коркой льда. Казалось, это не настоящий город, а его ледяная модель, вырезанная в натуральную величину. Не оставалось сомнений в том, что распространившаяся на Крессиде зараза Хаоса крепко удерживает улей Йота в своих тисках. Город был осквернен ею настолько, что сама мысль о его восстановлении казалась безнадежной.

Этим утром бойцы отряда Стила сошлись во мнении, что безопаснее противостоять стихии, нежели последователям Мангеллана. Даже Пожар не слишком настаивал на том, чтобы идти к улью по главной дороге, и вообще был какой-то апатичный — то ли из-за событий прошлой ночи, то ли из-за раненой руки. Стил не мог точно сказать.

Полковник уже начинал сомневаться, правильный ли они сделали выбор.

Все его солдаты выросли на Вальхалле, и здешние природные условия были привычны для них. Им казалось, что они знают, какие опасности таят в себе снег и лед, и оставались бдительны в отношении признаков угрозы. А если случится худшее, как, например, на замерзшем озере, они думали, что знают, как минимизировать последствия. Будь это отряд с любой другой планеты, все давно уже были бы покойниками, но для ледяных гвардейцев Вальхаллы это как утренняя прогулка.

Но, как заметил Гавотский, когда они проходили сквозь ледник, вода на этой планете тоже заражена скверной Хаоса, и поэтому снег и лед здесь не всегда ведут себя так, как должны.

Вторая лавина оказалась гораздо больше.

В том, что кто-то ее вызвал, Стил никого из отряда винить не мог. Лавина начала сходить высоко над ними и обрушилась как цунами. Возможно, она была естественным следствием сильного снегопада — недавно выпавший снег просто соскользнул с обледенелой поверхности. Но то, что лавина сошла именно в этот момент, выглядело подозрительно.

Ледяные гвардейцы, за исключением Палинева, рассредоточились по склону горы, но на всякий случай далеко друг от друга не отходили. Лавина шла прямо на них, и была достаточно широкой, чтобы накрыть всех восьмерых.

Максимальному риску подвергались Баррески и Грэйл, которые находились ближе остальных к центру лавины, где скорость движения снежной массы была максимальной. Они знали, что от лавины, скорость которой достигала двухсот километров в час, не убежать, и в последние секунды перед тем, как она их настигла, лишь успели рвануть к ее краю.