Я не Поттер! - Марина Броницкая

Мун, Нотт, Паркинсон, девочки–близнецы Патил, затем Салли–Энн Перке и, наконец…

— Снейп, Гарри!

Я плелся к злосчастной табуретке, глох от аплодисментов, безуспешно пытался встретиться глазами с отцом, и садиться на данный предмет мебели категорически не хотел. Но оглядев его со всех сторон, и вздохнув парочку раз, уселся, как мне показалось — на гвозди! Вокруг продолжали восторгаться личностью Мальчика–Который–Выжил, но в большинстве своём восторгались вынужденно, а как иначе — директор же наблюдает! Слизерин обрывал ладоши сильнее всех, но смотрел не на меня, а на своего декана, и старался угодить именно ему. Грифиндор обязан был хлопать — это же Грифиндор! Остальные рукоплескали по разным причинам — я ведь герой, в конце то концов!

— Минуточку внимания! — профессор МакГонагалл подняла руку, но шум не утихал. Когда то же самое проделал директор — все враз затихли. Профессор благодарно кивнула в его сторону и несколько раздраженно продолжила: — Все вы слышали, кто такой Гарри, и знаете, какую роль он сыграл в нашем с вами нынешнем благополучии, — она обвела взглядом зал, словно искала подтверждения своим словам. — Однако правила Хогвартса писаны для всех, и ни для кого не делается исключений, ни для кого! — раздался недружный хор одобрения. — Гарри, по причине родственной связи с деканом нашей школы, будет проходить распределение на один из трех факультетов, исключая тот, которым руководит его многоуважаемый родственник! — на этих словах из‑за стола слизеринцев послышался грохот.

Кинув туда взгляд, я увидел спины Драко и Забини, мальчишки кого‑то усердно вытаскивали из‑под скамьи. Судя по рыжей шевелюре вытаскиваемого — с удивлением на этот раз не справился Рон.

— Но Гарри совсем не расстроился, и убедил директора, что не будет расстраиваться и в дальнейшем, правда? — не дождавшись ответа, она принялась нахлобучивать на меня свою драгоценную шляпу. Тетя Петуния выкинула бы её сразу же, как только увидела такое безобразие на моей чистой голове! Стоп! Я мысленно прокрутил слова декана Грифиндора назад: «…и убедил директора, что не будет расстраиваться и в дальнейшем…» Подняв глаза, я увидел, что слизеринцы уже не хлопают, а отец смотрит прямо на меня. Его взгляд красноречиво говорит, что я должен быть сильным, очень сильным. Но в моём сердце бил колокол, а его тяжелый звон отдавался дрожью по всему телу. Я просто не смог не понять, как же страстно директор хочет меня оградить от зеленого факультета и друзей…

— Ну что ж, я слышу ум и ощущаю силу, но сила силе рознь… — шляпа, наконец, заговорила. — Её с избытком, осмелюсь я заметить, но нет в тебе безумия отваги, и жизнь свою ценить научен ты сильнее остальных… — она резко замолкла. — Ты смел! Рука твоя творит деянья быстро, без раздумий. Но те деянья не несут тепла… — голос будто удивлялся. — Мой друг, и знания твои лишь губят! Нет, Гриффиндор не ждет тебя! — уже хорошо, хоть Грейнджер приставать не будет, подумал я. — Ты так хитер, что и Кандида не прельстилась бы твоим талантом, и доброта в тебе тускнеет с каждым днем… Как быть тогда, куда тебя направить? Не Пуффендуй, не Когтевран, ни Годрика юнцы? — наступила гнетущая тишина, по крайней мере, в моей голове. — Однако вижу я твоих друзей, отца, обид глубокую пучину и предрекаю, Гарри, непомерно сложный путь… Раз так, дарю тебе уединенья сладость, покой и шанс на радость — СЛИ… Ммм… Ммм…

Внезапно я ощутил прохладу, рукой нащупал собственную макушку и ничего там не обнаружил. Профессор содрала шляпу! Я оглянулся на отца — тот сцепил пальцы с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Его злость и беспокойство накрыли меня горячей волной. Отрешенность бездонных черных глаз могла обмануть кого угодно, но я — сын, а не кто угодно!

— Мы договаривались, и директор тебе говорил… — шипела Минерва МакГонагалл за моей спиной, прикрыв шляпе рот ладонью. — Или повторить?! — что повторить, я понял сразу. Раздался легкий хлопок — кто‑то применил заклинание Увещевания. Оно действует лишь на магических существ и такие же предметы. Волшебники на него никак не реагируют. В быту оно очень полезно — урезонивать разбушевавшихся садовых гномов или злобных эльфов, ворующих все подряд, приходится довольно часто. Я почувствовал досаду. Что же тогда можно свершить гораздо более сильными заклятиями? И неужели наследие самих основателей можно одолеть чарами домохозяек?!

Оказывается — можно. Профессор извинилась за заминку, сказала, что, мол, забыла шляпу предупредить и быстренько надела головной убор обратно, пока магия не выветрилась. Вероятно, именно это только что и произошло.

— Грифиндор! — заорала многострадальная шляпа и поставила жирную точку в этой бессмыслице.

Но я так просто не сдался. Со стула теперь уже моему декану пришлось своего новоиспеченного ученика просто стряхивать — и это совсем не образное выражение! Потому не только Дамблдор, но и некоторые сообразительные студенты Хогвартса все же поняли, как сильно я хочу на материнский факультет… Уизли входили в их число, разумеется. Однако добравшись до скамьи под красным знаменем, я плюхнулся на неё, принялся широко улыбаться, здороваться со всеми, кто этого хотел, и вообще вести себя так, словно ничего не произошло. Меня так учил отец.

«Скрывая себя, ты обретаешь преимущества, которые помогут победить, — говорил он, — и не имеет значения, где побеждать — в жестокой войне или безобидной детской игре…»

Глава 4

— Отец! — я ворвался в кабинет, споткнулся о порог и запутался в полах мантии. Но в процессе освобождения из её пут споткнулся, а вернее стукнулся, еще и о шкаф. На его полках тут же задребезжали всевозможные колбы и банки с заспиртованными в них животными и растениями.

Вызванный моей персоной шум, да и сама моя персона, незамеченными не остались, только вот не отцом, а Аргусом Филчем! Смотрителя я и раньше видел, естественно, но вот знаком с ним не еще был. Старик трогательно прижимал к себе свою знаменитую кошку — миссис Норис, стоял посреди помещения и шмыгал носом. Его сгорбленная фигура и красные от слез глаза, которые он промокал своим клетчатым шарфом, не вязались с образом злобного сумасшедшего, а именно таким его обрисовал мне мой сосед по комнате — Симус Финниган. О мистере Филче ходили легенды больше напоминающие страшные сказки, но, похоже, я только что узнал, что не всем легендам стоит верить…

— Болеет? — поинтересовался я сочувственно.

Мистеру Филчу не понравилось мое сочувствие, он сердито отвернулся, пытаясь перестать всхлипывать, но ответил:

— Недоумки с твоего факультета постарались! — голос его прерывался от горя и обиды. — Бедная моя кисочка…