И будет вам счастье - Люся Лютикова

– Не знаю, – растерялась я. – Просто интуиция подсказывает мне, что водитель исчез неспроста. Так вы поедете со мной к его любовнице?

– Не могу, я ведь на работе.

– Господи, да бросайте вы эту работу! Жизнь одна! Через два дня мы, возможно, умрем!

На лице Сильвии отразилась борьба. После недолгого колебания она сказала:

– Я все понимаю, но сегодня и в самом деле не могу бросить Изольду Сергеевну одну. Ей нужна моя помощь, она еще очень слаба.

Ну, это спорный вопрос. Но в одном можно было не сомневаться: Тряпкиной фантастически повезло с прислугой.

– Ладно, как хотите, – отозвалась я. – Буду держать вас в курсе дела.

– Обязательно! Если я тоже что-нибудь узнаю, дам вам знать.

Мы попрощались, как старые добрые друзья, которые уверены, что скоро обязательно увидятся вновь. Но в дом Колтуновой для конспирации вернулись поодиночке.

Ленка собиралась в Москву, уже завела машину и согласилась подбросить меня до Бобруйской улицы. Всю дорогу она не проронила ни слова, что было абсолютно на нее не похоже. Высадив меня около супермаркета «Пятерочка», она неожиданно сказала:

– Эй, жалко, что ты не настоящая ясновидящая! А то погадала бы!

И, распугав визгом шин окрестных голубей, бордовый внедорожник рванул вдаль.

Да уж, образ ясновидящей оказался на редкость удачным, для расследования – самое то! Может, заявиться к Нине Шмелевой под видом гадалки? Ага, и сказать, что привели меня к ней третий глаз, четвертое ухо и тридцать третий зуб…

Тут меня поразила мысль: а что, если Сергей Кисляк и правда скрывается у любовницы? И если он действительно обрек на смерть меня и Сильвию, а потом убил Лисовика? Тогда передо мной стоит серьезная задача – задержать преступника, чтобы передать правоохранительным органам. Но как прикажете арестовывать здорового мужика? Галина Кирилловна хоть и говорила, что Сергей – «метр с кепкой», однако же я тоже не мастер спорта по дзюдо. Все упирается в грубую мужскую силу, а ждать помощи мне неоткуда. Руслан Супроткин испарился как раз в тот момент, когда был нужен мне больше всего…

Неожиданно у меня в сумке зазвонил телефон. На экране высветился номер Руслана. Легок на помине, женишок!

– Люська, у меня мало времени, – не здороваясь, заявил капитан. – Что у тебя случилось? Только коротко!

– Если коротко, то мне надо задержать преступника, который убил одного человека и обрек на смерть еще двух. Ума не приложу, как это сделать!

В трубке повисло молчание, наконец Руслан подал голос:

– Тогда давай рассказывай подробности.

Я поведала обо всем, что случилось со мной за последние двое суток. Уложилась в девять минут. Когда закончила, жених ехидно заметил:

– Если коротко, то тебе, возможно, надо задержать вероятного преступника, который, быть может, убил одного человека и, предположительно, обрек на смерть еще двух, так?

Я мгновенно вскипела:

– Ты прав, доказательств у меня нет! Но только лишь потому, что я – слабая женщина, которая вынуждена в одиночку сражаться с преступной бандой! А наша доблестная милиция, как обычно, умыла руки!

– Но ты ведь не обращалась в милицию, – возразил Супроткин. – И домработница Лисовиков, как ее – Сильвия? – тоже.

– Я к тебе обращаюсь! Ты ведь мне поможешь?

Это был прямой вопрос, который предполагал такой же прямой ответ. Но я его не услышала.

– Кто ведет расследование? – спросил капитан.

– Майор Голованов, Юрий Михайлович.

– Я уточню, – коротко бросил Руслан и отключился.

Он уточнит! Как будто я спрашивала курс доллара на завтра, а не умоляла о помощи! Да, определенно, я поспешила подать заявление в ЗАГС. Не тот человек, не тот!

Дверь первого подъезда оказалась распахнутой настежь. Кто-то из жильцов купил новую кухню, и грузчики бодренько таскали коробки до лифта. Я поднялась на третий этаж пешком. Дом был панельным, типовым, серии КОПЭ. Когда у меня еще не имелось своего жилья в Москве, я развлекалась тем, что изучала планировки всех типовых домов столицы и представляла, как живу в разных квартирах. Поэтому я точно помню: здесь на этаже должны быть две двухкомнатные квартиры! Учитывая, что этаж точно не известен – то ли третий, то ли четвертый, – в моем распоряжении имеются четыре варианта. Я позвонила в крайнюю правую дверь.

– Кто там? – спросил женский голос.

– Я ищу Нину Шмелеву, это, случайно, не вы?

– Нет, – отрезал голос.

Отлично, одним вариантом меньше. Я позвонила в следующую дверь, молчание было мне ответом. Поднялась на четвертый этаж и повторила попытку.

Дверь открыли без лишних вопросов. На пороге стояла дама примерно моего возраста, босиком и в ночной рубашке, поверх которой был наброшен халат. Впервую секунду я решила, что разбудила ее, и уже собралась извиняться. Но потом уловила запах, который не оставлял сомнений: дама пьет, и не первые сутки.

– Нина Шмелева?

– Я, – кивнула дама и сильно покачнулась.

Хороший экспромт должен быть хорошо подготовлен. Однако разговор с Русланом выбил меня из колеи, и я забыла придумать мало-мальски правдоподобную версию того, зачем сюда явилась.

– Я пришла к вам… – начала я в надежде, что спасительное решение родится само собой. Однако не родилось. Пришлось говорить прямо в лоб: – Я пришла из-за Сергея Кисляка… Вы ведь с ним знакомы, правда?

Дама издала кряхтение, которое можно было трактовать и как «угу», и как «не-а». Все-таки больше похоже на «угу».

– Вы одна в квартире?

– А ты чё, грабить меня собираешься? – прорезался у дамы голос.

– Нет, я хочу поговорить. – И неожиданно для самой себя я выпалила: – В общем, я законная жена Сергея!

Глава 17

Я идиотка! А что, если Нина знает, как выглядит супруга Сергея? Но было поздно, слово не воробей – уже вылетело!

– Врешь! – заявила Шмелева. – У меня на секунду остановилось сердце. – Его жена парализована, ходить не может.

Уф-ф-ф! Я развела руками:

– Как видите, могу. А кто вам сказал, что я парализована?

Собеседница запахнула халат на груди:

– Кто-кто, конь в пальто! Он и сказал, муженек твой!

– Значит, у вас все-таки роман… – Я постаралась придать голосу подобающее выражение – страдание, смешанное с яростью.

Любовница икнула:

– Не парься! Я его выгнала. Приперся ко мне вчера: «Нинок, я у тебя поживу пару дней, у меня неприятности!» А у меня, можно подумать, от него одни приятности! Надоело, что держит меня за дуру, вот и выгнала. Накрылся его «запасной аэродром» медным тазом! Теперь он полностью твой. Чао-какао!

Шмелева попыталась захлопнуть дверь, но я изо всех сил тянула ручку на себя:

– Подождите, есть разговор!

– Чего еще? Я же сказала: он твой!

Я лихорадочно искала повод остаться и в отчаянии крикнула:

– Сергей меня бросил!

– Правда, что ли?

Меня неприятно резанула радость в ее голосе. Любовница явно наслаждалась горем законной супруги.

– Правда, – зачастила я, – вчера бросил, собрал свои вещи и ушел. Не знаю даже, что теперь делать.

– Снимать штаны и бегать! – хохотнула Нина. – Ладно, чего на пороге стоять, проходи! Только у меня не убрано.

Последняя фраза свидетельствовала о том, что Шмелева все-таки не алкоголичка. Это подтверждала и обстановка квартиры – следов длительных запоев не наблюдалось. Обычная московская «двушка» в доме десятилетней давности. У хозяев не доходят руки сменить кое-где отклеившиеся обои, но в прихожей стоит новенький шкаф-купе.

Девушка словно прочитала моя мысли.

– Да, пью! – с вызовом заявила она. – Второй день! Имею право, потому как прощаюсь с жизнью.

– Как это – прощаетесь с жизнью? – испугалась я.

– В смысле – «с прошлой жизнью». Начинаю новое существование, радостное и счастливое, устраивает?

– Вполне, – отозвалась я, следуя за Шмелевой. – Я вообще за то, чтобы все были здоровыми, счастливыми и богатыми. Тогда на улицах будет меньше преступности и негатива.

Она обернулась:

– Вот именно – негатива! Слишком много негатива было у меня в последние годы, в том числе из-за твоего благоверного. Хотя какой он там «верный» – это ж курам на смех!

И Шмелева разразилась лающим смехом ехидны.

Я прикидывала, каким образом оскорбленной супруге следует реагировать на подобный выпад. Решила на всякий случай промолчать.

Мы прошли на кухню. Стены были обиты вагонкой, когда-то это считалось ужасно модным, но сейчас потемневшие деревяшки смотрелись убого.

На столе стояла тарелка с нарезанной колбасой и сыром, а также финская клюквенная настойка WildMan. Помнится, лет десять назад она продавалась в каждом ларьке, а сегодня ее можно найти исключительно в магазинах duty-free при финских аэропортах, – я узнавала! Приятный на вкус напиток, хотя и довольно крепкий, 40 градусов, понятно, отчего Нина уже с утра «на бровях».

– Тебя как зовут-то?

– Люд… – я начала говорить собственное имя, но вовремя спохватилась. – В смысле, люди зовут меня Екатериной.