Зверь, Шкатулка И Немного Колдовства - Елизавета Шумская

- Неужели не хочется? - подивилась гаргулья. Обычно уж что-что, а попойки и приравненные к ним празднества Грым не пропускал.

- Ты не поверишь, особого желания нет. Достал меня там кое-кто. Причем обидно так достал - ни морду набить, ни вышвырнуть.

- О! - подняла брови травница.- Это кто же такой уникальный нашелся?

Тролль поморщился:

- Да глупость какая-то! Баба одна!

- Гры-ы-ым! - захохотал Бэррин.- Ты теряешь хватку! Тебя умудрилась достать женщина!

- Хватит ржать,- без особой, однако, агрессии ответил тролль.- Ты бы видел эту бабу. Ростом выше меня, характером копия моя мама, а папочка у нее хозяин этого самого «Большого камня». Сами понимаете, с ним ссориться особо не хочется. Именно там концентрируются слухи, да и большинство заказов для нашей братии,- В кабаке с таким названием заседали в основном тролли из наемников, то есть представители публики что ни на есть близкой Грыму,- А она на меня глаз положила. Серьезно так положила. Не на ночку-другую, а… ну сами понимаете…- Их непробиваемый товарищ выглядел таким обескураженным, что хотелось одновременно смеяться и утешать его.

- Боги, не думала я, что когда-нибудь такое услышу! - все-таки захохотала гаргулья. Правда, быстро утихла под яростными взглядами Синекрылого и травницы,- Не, дамский угодник ты наш, не ходи ты пока туда. Рано тебе еще жениться.

- И правда, зачем рисковать,- покачал головой удивленный Златко,- Сейчас повод хороший есть там не появляться - сессия, а потом можно будет что-нибудь придумать, как ее от тебя отвадить.

- Спасибо,- искренне поблагодарил тролль,- Я сам уже замучился. Ну не знаю я, как в таких случаях поступать!

Компания еще немного пообсуждала сию животрепещущую тему, потом разговор вернулся к письмам.

- Уже два любовных послания. Похоже, весна не прошла бесследно,- не сумела не подтрунить над друзьями знахарка,- Златко, признавайся, у тебя тоже письмо с любовным подтекстом?

- Гоблина тебе в глотку, Ива,- аж передернулся Бэррин,- Боги упасите! Пока.

- А я, между прочим, давно заметила, как на тебя кое-кто с курса заглядывается,- поддела гаргулья.

- Да? И кто?

- А не скажу,- Мордочка у Дэй стала на редкость вредной.

- Ну и не надо,- не поддался Златко,- Вполне естественно, что на меня кто-то западает. Я красив, умен, талантлив, обаятелен и наделен прекрасным чувством юмора. Из потомков Короля Всех Людей и не беден,- Только сейчас стало понятно, что в его слова вкладывалась и ирония тоже, так что все ждали финала речи,- К тому же девушки всегда западают на золотые локоны,- И Бэррин манерно провел по волосам, приподнимая у шеи и заставляя падать обратно красивой сияющей волной.

В этот момент серьезные мины не смог сохранить уже никто.

- Но на самом деле это письмо от наших, с кем я занимаюсь магией Разума,- ловко ушел парень от темы.- Могу тебя уверить, Дэй,- язвительно опередил уже готовую что-то сказать гаргулью,- там никто в меня не влюблен. Ну что ж, все признались в содержании писем, остался только ты, Калли! - Златко улыбнулся эльфу, явно подозревая, что тот хотел промолчать на этот счет, и радуясь, что приятелю это не удастся сделать.

- Да-да, ушастый, колись, кто там к тебе клинья подбивает.

Калли поморщился, но ответил своим певучим голоском:

- Никто. Это письмо от моего соотечественника, он сообщает о своем скором приезде в Стонхэрм и просит о встрече. Ему что-то нужно мне передать. От родителей.

- Неужели и до эльфов добралась эта новая мода на письма? - удивилась Дэй.

- Нет,- пожал плечами представитель этой славной расы,- эльфы весьма медленно воспринимают все новое. Может, поэтому так и не любят покидать Светлые Леса.- Голос невольно смягчился и погрустнел, как бывало всегда при упоминании дома,- Просто мои соотечественники считают ниже своего достоинства приходить к кому-то, если он не король, и уже тем более не придут в Университет. Ждать в приемной - фи, нет, это не для моих Светлых родичей! - Было непонятно, иронизирует эльф или говорит серьезно,- Письмо же - другое дело. Да и сейчас мало кто, не принадлежащий к нашему роду, придет прямо ко мне.

- Мало кто придет к тебе? - медленно повторил Бэррин,- Почему?

Все ожидали что-нибудь вроде «А потому!», но вместо этого прозвучало:

- Я сейчас… не слишком популярен на родине. Собственно, то, что меня в столь юном для эльфа возрасте отправили учиться за пределы Леса,- это наказание.- Калли выглядел совершенно беспечно, но при этом никто не решился уточнять, что такого умудрился натворить их правильный во всех отношениях приятель, раз заслужил высылку из Светлого Леса, считавшуюся для эльфов действительно серьезным наказанием. Зато именно об этом думал сам Калли, и его совсем юное сердце сжималось от боли воспоминаний. Он до сих пор помнил эти ледяные глаза, помнил так явственно, будто она и сейчас сидела напротив него, такая прекрасная, невозможно совершенная, бесконечно желанная и абсолютно недоступная.

«Да,- думал эльф,- это действительно было наказание. Наказание… за, по сути, юношескую глупость. И одновременно очень хороший ход. Продуманный. Политически грамотный. Остается только склонить голову, отдавая дань уважения такому уму,- Калли разве что зубами не скрипнул,- Она прекрасно понимала, что другие эльфы не простят мне того, что я столько лет проведу не в нашем Светлом Лесу, что буду учиться магии не у наших мастеров. Мое окружение здесь уже изменило меня. И это только то, что вижу я, а что увидят остальные? Много больше, я уверен. Я навсегда стану для них чудаком, добрым гоблином [1] , чужим. Меня будут обходить стороной и никогда не примут в «свои». У нас все-таки очень закоснелое общество. Все, пропитанное «человеческим духом» слишком сильно, считается чуть ли не позорным. Да, мне уже никогда не стать своим, не стать полноценным, по их понятиям. К тому же все отлично понимают, что это наказание. Она отослала меня сюда, так как я совершил позорное деяние, с ее точки зрения, нарушил традиции, позволил себе дерзость. Такое не прощают. И юность - это не оправдание. Мне действительно уже никогда не приобрести достаточный вес в нашем Светлом Лесу, а эта существенный удар по всему моему роду, ведь тень от моего - простите, звезды! - преступления легла и на них. Они возлагали на меня столько надежд, а тут такое пятно на репутации. А если вспомнить, что мой род не раз и не два выступал в оппозиции Владычице…

Когда все это случилось… ведь мать ходила к ней. Нет, не умоляла, но просила. Моя гордая прекрасная мать! Нет ничего сильнее материнских чувств, если даже она склонила свою гордую голову. Всесильные звезды, отчего же так больно! Я как мальчишка… да я и есть мальчишка! Попал в водоворот интриг куда более запутанных, чем мог тогда понять… Только ничего уже не сделать. Даже года тут хватит для наших Светлых, чтобы чуждаться меня все оставшиеся века. А сейчас мою семью спешно отдаляют от власти… Да-а, этот ход придется отдать им. Раунд проигран.