Эльфдом - Уэн Спенсер

Тинкер зашла сразу после Яростной Песни и ткнула Масленку под ребра. - «К тебе въехала эльфийка, а я узнаю об этом от Имбирного Вина?»

«Я был занят!» - ответил Масленка.

«Неудивительно» - парировала Тинкер.

Облакоход приветливо ухмыльнулся, вручил Масленке корзинку, вкусно пахнущую завтраком, и закрыл дверь. Так как жилище могло с комфортом вместить только троих воинов, оставшиеся двое из Ладони Тинкер стояли на страже в коридоре, пугая соседей из прилегающих квартир.

Тихий вскрик Радости напомнил Масленке, что его новая соседка ужасно боится секаша. Проверяя спальни, Пони случайно выпугнул Радость из ее комнаты. Маленькая эльфийка выскочила в зал и, еще раз испуганно пискнув, отпрыгнула от Яростной Песни.

«Это она?» - услышав удивление в голосе Тинкер, Масленка понял, что она ожидала увидеть кого-нибудь постарше.

«Да» - вздохнул Масленка, в то время как Радость нашла укрытие за его спиной. - «Радость, это моя кузина, Возлюбленная Тинкер Ветра, ее Первый, Яростный Конь Несущийся Галопом по Ветру, и ее Вторая, Поющий Штормовой Ветер. Они принесли завтрак».

Радость что-то тихо пропищала в ответ.

«Боже, наконец-то появился кто-то ниже меня!» - Тинкер отодвинулась, освобождая Радости место и продолжая при этом внимательно изучать маленькую эльфийку.

«На ближайшие лет десять» - откликнулась Яростная Песня, встав на стражу у раздвижных стеклянных дверей балкона как можно дальше от Радости, насколько это позволяла комната. - «Сколько тебе? Шестьдесят зим?»

Под испытывающим взглядом всех взрослых Радость плотнее прижалась к Масленке - «Мне семьдесят».

«Вот блин» - Масленка едва сдержался, чтобы не ругнуться. По человеческим меркам, Радость была тринадцатилетним подростком. Не удивительно, что она такая маленькая.

«Если ей только семьдесят» - тихо произнес Масленка по-английски. - «не лучше будет вернуть ее домой?»

Яростная Песня покачала головой - «Разорвав связи, она уже не может вернуться назад».

Пони хмурился, пытаясь успеть за ходом разговора. Молодой воин учил английский, но еще недостаточно хорошо владел им. Он понял достаточно, чтобы добавить по-эльфийски. - «Между семьюдесятью и большинством детям разрешается разрывать связи с семьей для образования новых общин. В семьдесят я решил присоединиться к Брату Волку здесь, в Западных Землях».

Мать Пони была секаша отца Ветроволка, Длинного Ветра. Если Масленка все правильно понял, Пони суждено было прожить всю жизнь в семье Длинного Ветра.

«Ты — секаша» - Яростная Песня указала на то, что к Пони не относились обычные правила. - «И ты ушел с благословениями. Волк — твой боевой товарищ. Став вице-королем Западных Земель, он прославил свой клан. Ему нужна была поддержка клана чтобы удержаться на достигнутой позиции. Большинство же семей рассматривают уход ребенка как предательство».

Масленка вздохнул, вспомнив разговор Радости с Царапиной от Шипа. - «Она разорвала связи».

Радость уткнулась лбом в спину Масленки и сказала - «Моя мать, она, она назвала меня лгуньей».

Ложь была непростительным грехом для эльфов. Назвать кого-то лгуном означало - нанести величайшее оскорбление. Масленка хотел сказать ей, что все обойдется, но это были пустые слова, по сравнению с тяжестью оскорбления.

«Но... я думала дети слишком ценны для такого». - Тинкер пробормотала по-английски. - «Они точно не возьмут ее назад?»

«Это очень сложно». - ответила Яростная Песня. - «Решение принимает глава семьи, а не ее родители. Если ее Сама достаточно стара, чтобы помнить все ужасы правления Клана Кожи, а, скорее всего, так и есть, тогда они сочтут любые изменения в общине предательскими по отношению ко всему клану. Обычно за это забивали камнями».

Тинкер с жалостью посмотрела на Радость и криво ухмыльнулась Масленке. - «Поздравляю, ты — папа».

Вот, за что он так любил свою кузину. Для Тинкер было не важно, что Радость — эльфийка, да еще и из Клана Камня, она видела перед собой просто попавшую в беду девочку.

«И еще, пропал пара». - Масленка рассказал им про Шелест Листьев. - «Я сходил на вокзал и поговорил с местными эльфами. Они видели, как он приехал, и то, что он принадлежит к Клану Камня, поэтому и проигнорировали его. Я подключил АНБ, ЗМА и полицию к его поискам, но они до сих пор бубнят, что ему уже почти исполнилось сто лет».

Яростная Песня зарычала от гнева.

«Даже Мейнард?» - спросила Тинкер.

Масленка покачал головой - «Я не связывался с Мейнардом напрямую. Только вечером стало известно, что мальчик пропал. Я поговорил с кое-кем из ночной смены и хотел сам идти искать его, но мне нужно присматривать за Радостью».

«Я позвоню Мейнарду» - ответила Тинкер. - «И подключу Виверн...».

«Мы поговорим с Вивернами» - сказал Пони.

«Отлично» - Тинкер ткнула Масленку в грудь - «Не смей в одиночку искать его. Повсюду полно Они и другого дерьма. Радость поддержкой не считается. Либо ты звонишь мне, либо берешь с собой того, кто умеет задать жару».

«Хорошо» - пообещал Масленка, зная, что ему придется сдержать слово.

После ухода Тинкер и ее Руки, квартира снова стала огромной. Масленка отвлекся от внезапно наступившей тишины, взявшись за изучение содержимого корзин с едой, принесенных Тинкер из Маковой Лужайки. Похоже, в анклаве решили, что Масленка помирает с голоду. Учитывая содержимое его кладовой, они не далеко ушли от истины. Надо бы пополнить запасы, пока она совсем не опустела.

Однако, ему казалось неправильным заниматься домашними делами, пока где-то в городе бродил потерявшийся ребенок. Он пообещал Тинкер не заниматься поисками во многом потому, что не мог даже представить, откуда начать. Прошло очень много времени с того момента, как Шелест Листьев покинул железнодорожную станцию. Мальчик мог за день добраться до любого места в городе. Куда он успел дойти? Вокзал находился на треугольнике, образуемом реками Аллегейни и Мононгахела. Не пересекая реку, он мог пройти не больше мили в одном из трех направлений. Какие указания дал ему Звон Ветра, чтобы добраться до Мозера? Включали ли они: «если выйдешь к реке, быстро развернись и уходи»? Берег реки был опасным местом. Этот участок Аллегейни кишел прыгучей рыбой.

В его воображении внезапно возник пугающий образ кучки дорожных сумок, лежащих у воды. Может ему стоит проверить берег.

«Возлюбленная Тинкер Ветра совсем не такая, какой я ее представляла». - Радость нарушила тишину. - «Она так... так... так похожа на небо».

Масленка рассмеялся - «На небо?»

«В Летнем Дворце только о ней и говорят - новая доми Клана Ветра то, новая доми это. Мы отловили Звон Металла, чтобы он рассказал нам о ней. Он ответил, что не знает слов, которые могут полностью описать ее, а любые неверные слова будут предательством по отношению к его доми.