Механизм пространства - Андрей Валентинов

— Извините, — глаз попался вежливый. — Мне казалось, я говорю по‑французски. Просто в научной терминологии вашего хроносектора нет подходящих определений. Упрощаем: ваш разум, или, если вы религиозно ориентированы — ваша душа, находится здесь. Частично. А тело — там. Целиком. Так понятнее?

— Да, — Огюст хотел кивнуть, но не сумел.

Ему послышался вздох облегчения. Жижа плеснула, скручиваясь липкими кольцами. Глаз моргнул, затянувшись белесой пленкой, и вновь просветлел.

— Значит, я — призрак? Душа без тела? Почему я тогда не могу двигаться?

— Вы не призрак. Ваша душа, — Шевалье явно попал в разряд «религиозно ориентированных», — временно вошла в коллективную плоть нашей поисковой лаборатории. Вы не можете ею управлять. Нет навыков биологической организации материала. Кроме того, у вас ограниченный доступ к морфо-двигательным функциям.

— Коллективная плоть? Лаборатория? Вот эта жижа?!

— Жижа? Какое у вас оригинальное чувство юмора… Думаю, мы найдем общий язык. Позвольте, я покажу вам со стороны.

Миг — и Огюст воспарил над лабиринтом. С высоты птичьего полета тот походил на громадную лужу рвоты. Казалось, великан Гаргантюа, обожравшись в харчевне, решил проблеваться на пляже тропического островка. В ближайшей к морю ячейке из жижи торчали два глаза на стебельках-отростках, словно ниже притаился исполинский краб.

Глаза таращились друг на друга.

— Вы захотели осмотреться. Мы пошли вам навстречу, вырастив периферийный орган зрения.

— Второй глаз — мой?!

— Наш общий. Мы его предоставили вам в аренду.

— Почему же я смотрю на него со стороны?!

— Боюсь, мне будет сложно это объяснить. Пространственное смещение точки обзора и фокусировки за счет частичной виртуализации. Самая грубая аналогия, доступная вам: испарение воды, образование пара или облаков — а затем обратная конденсация в жидкое состояние. Сейчас мы с вами — облака, волновые испарения плоти.

У Шевалье возникло подозрение, что его в здешнем аду держат за недоумка. За папуаса, терзающего вопросами профессора физики: отчего паровая машина пыхтит, и можно ли ее кормить травой? Сделалось обидно за свой просвещенный XIX век. Захотелось крикнуть в лицо глазу (знать бы еще, где у него лицо!):

«Прекратите! Я цивилизованный человек!»

Но он промолчал.

«Если это Грядущее, я для них — дикарь. Прав был ангел-лаборант, обижаться не на что. Почему глаз вообще тратит на меня время? Зачем папуас физику? Полы в лаборатории мыть? Или дело обстоит хуже… Зачем папуас — хирургу? Доброму доктору со стальной пилкой?»

Не ощущая тела, Огюст тем не менее легко управлял собственным взглядом. Глаз на стебельке, выданный ему «в аренду», при этом оставался неподвижен. Эфирный Шевалье медленно дрейфовал над ячейками. Время от времени верхушка то одной, то другой из пирамид, окружавших лабиринт, вспыхивала мертвенно-голубым светом, будто стремясь наглядней высветить безумие происходящего.

Лениво шуршал прибой. Языки волн, пенясь слюной, лизали белый коралловый песок. На пригорке философски качали листьями волосатые пальмы. С высоты была видна другая оконечность острова, имевшего около четырех лье в поперечнике, и восьми — в длину. У берега обнаружились четыре строения без окон, с круглыми крышами-шляпками — точь-в-точь вылезшие из грунта шампиньоны.

Возле крайнего «гриба» загорал, вольготно раскинув руки, голый человек. Не крылатый демон, не морское чудище, не бурая масса с торчащими из нее глазами — человек! На вид — совершенно нормальный и вполне довольный жизнью.

— Для нас форма тела не имеет особого значения, — деликатно сообщил глаз. — Мы меняем ее по своему усмотрению. Выращиваем органы и конечности, крылья и жабры, изменяем внешность и пол; сливаемся воедино для решения общих задач…

— Кто — вы?!

— Люди. Ваши потомки.

Академик Кювье, вспомнил Огюст, был сторонником теории катастрофизма, как повода для резкой смены облика существ. «Жизнь не раз потрясалась на нашей земле страшными событиями, — писал Кювье в „Рассуждении о революциях поверхности земного шара“. — Бесчисленные живые существа становились жертвой катастроф: одни, обитатели суши, были поглощаемы потопами, другие, населявшие недра вод, оказывались на суше; сами их расы навеки исчезали…»

«Люди», — сказал глаз.

Что за Апокалипсис привел к возникновению новых людей?!

— А вы? Лично вы? Кто вы такой?

— Я — Переговорщик.

— Дипломат?

— Не совсем. Представьте ситуацию: террористы захватили заложников…

— Террористы? Вы имеете в виду Робеспьера, Кутона и Сен-Жюста?

— Э-э… — глаз замялся, часто-часто моргая. — Нет, я о другом. Хорошо, пусть будут просто бандиты. Они захватили заложников и выдвинули требования. В случае отказа они грозятся убить невинных людей…

— Тоже мне задача! Заплатить выкуп, а когда шайка вернет пленников — послать в погоню отряд жандармов. Изловить мерзавцев, и — на каторгу! При чем тут «переговорщик»?

— Переговорщик — это специально обученный человек, который умеет правильно вести переговоры. Насчет выкупа, и не только.

— Переговоры? С бандитами?! Зачем?!!

— Ну как же! А вдруг выкуп не удастся быстро собрать? Надо убедить бандитов пойти на уступки, продлить срок, чтобы заложники не пострадали. Найти компромисс между позицией властей и требованиями преступников…

— Вы в своем уме? Власти идут на компромисс с бандой? Что за чушь?!

— Преступники могут требовать не денег, а, к примеру, освобождения своих товарищей из тюрьмы. Это уже в компетенции властей. Дело переговорщика — не раздражая преступников, максимально корректно разъяснить позицию другой стороны. Найти точки взаимопонимания, учитывая психологию…

— Взаимопонимание? Психология? Да что у вас тут творится?!

— Извините, — вздохнул глаз, пустив слезу. — Наверное, я не слишком умелый переговорщик. Я плохо объясняю. Вы не подумайте, я не дилетант, у меня есть специальное образование! Жаль, опыта мало. Вы у меня — первый. Если хотите, я передам вас более искушенному коллеге…

— Не надо! — возопил Шевалье.

Он только начал привыкать к вежливому, стеснительному «Переговорщику» — и вдруг нате вам! Еще неизвестно, что за фрукт окажется «более искушенный коллега». Объявится какой-нибудь хамоватый Кулак, который лучше знает, как вести переговоры с бандитами…

«Кровь Христова! Да ведь это он со мной переговаривается! Это я — бандит? Террорист? Психология, взаимопонимание… То‑то он такой ласковый… — имей молодой человек тело, взмок бы от макушки до пят. — Кого ты у меня хочешь выкупить, глаз? Что предложишь взамен? Деньги? Ох, вряд ли…»

Вдали рассмеялись колокольчики:

…душу он свою принес

В нашу компанию, к Маржолен…

Душу? Договор, подписанный кровью… Бред! Поповские сказки, как сказал бы капитан Гарибальди. У Грядущего интересы покрупнее, чем душа Огюста Шевалье. Что у нас есть в залоге?

Бумаги Эвариста Галуа?!

…вместо ответа на остров упал буран. Скрежеща шестернями, нуждающимися в смазке, метель увлекла Огюста прочь. Сквозь звон мириада комариных стай пробился далекий голос Переговорщика:

— Я не прощаюсь, да?!

— Чтоб я сдох… — ответил Шевалье, сидя перед зеркалом в каюте «Клоринды».

3

День