Мертвая вода (СИ) - Локалова Алиса

— Больно грамотные для матросни…

Акыр одобрительно кивнул, но тут же нахмурился в свойственной ему манере.

— Теория — прах, когда практики нет, — заявил шкипер. — Госпожа советник, подвесь им канат к окну, будь любезна.

Феликса, от души веселясь, заставила левитировать толстый пеньковый канат, а заодно кусок брезента, обернутый канатом потоньше. Близнецы, не дожидаясь команды, синхронно полезли по канату и стали с двух сторон развязывать брезент. Оба догадались придержать один край брезента, пока другой разворачивался вниз — совсем как парус — а потом легко слезли вниз. Акыр, похоже, был доволен ловкими мальчишками — оба чуть старше шестнадцати на вид.

От дверей послышались сдержанные хлопки. Теперь там стояло почти два десятка человек, впереди — рослый мужчина с небольшой залысиной, слегка полноватый, но явно крепкий. Феликса не сразу поняла, что с ним не так. Впотьмах — уже вечерело, и довольно стремительно — ей показалось, что одна нога у него короче другой. Но это оказалась не нога. Ниже колена ее заменила хитрая конструкция из дерева и металла, выполнявшая, очевидно, функцию протеза. Небольшая рессора и система пружин и рычагов выполняла роль ступни и лодыжки. Девушка подумала, что в таком механизме легко спрятать пару выдвижных клинков.

— Ладно, от парней будет толк, — проворчал Акыр. — Садитесь, куда получится. А ты, одноногий, что собрался делать на корабле?

Мужчина переступил с ноги на протез, и тот протяжно скрипнул, словно ехидно засмеялся. Глаза Феликсы привыкли к полумраку, и она разглядела лицо одноногого в обрамлении рыжих бакенбард и редеющих волос: обветренное, со скептически сжатыми губами и грустными, как у бассет-хаунда, бледными глазами. Он кашлянул, прочистил горло и ответил низким скрипучим голосом:

— Штурман я. Навигатор.

Феликса наклонилась к горцу:

— Акыр-ага, позволь мне с ним поговорить, — шепотом попросила она. Гибриец еле заметно кивнул и продолжил жевать кусок вяленой баранины, от которого отрезал тонкие ломтики своим кинжалом с бирюзой. — Как зовут тебя, добрый человек?

«Добрый человек» аж плюнул себе в рыжую бороду.

— Сама ты добрый человек. А я Кистень. Пошто со мной, как со сборщиком податей, говоришь?

— Учтивость ничего не стоит, зато экономит уйму времени и отпирает многие двери, — пожала плечами Феликса. — Расскажи лучше, как проложишь курс к Паланийским островам?

Как и у Акыра, вопрос был с подвохом.

— Ха! Спрашиваешь меня, как на родину поплыву? — хмыкнул тот. — Арделорею стороной обойду, это уж точно. Патрули когда ходили, тихие были воды. Нынче там разбой до самых островов. По островам-то тоже так просто не пройдешь. На южных островах налог на осадку. К центральным и северным — путь по мелководью, даже если рифы знаешь, лот из рук лучше не выпускать. Зато налогов почти никаких, даже на торговлю! Но вы-то не торговать туда плывете?

— Нет, Кистень, мы не купцы и даже не контрабандисты. А ты?

— Я, — заскрипел рулевой, — от бандюг только на старости лет сбежал, да неудачно, здесь застрял. Не верят мне, что без ноги на корабле твердо стою. Да моя новая нога лучше прежней! Я ее сам мастерил, и рессору сам ковал, и пружину калибровал! — Кистень демонстративно на ней подпрыгнул и стукнул пяткой сапога о кованый набалдашник протеза. — На островах предприимчивый человек себе всегда занятие найдет. Большинство, конечно, находят торговлю и разбой. Но если ты не из таких — добро, сработаемся.

Феликса вопросительно посмотрела на Акыра, который невозмутимо жевал вяленую баранину с картофельной лепешкой. Тот едва заметно кивнул и коротко сказал:

— Добро, разбойничья рожа. Парни с тобой?

— Только пятеро, — проворчал Кистень. — Квартирмейстер и рулевые. Проверенные мужики!

— Как скажешь, только у меня своя проверка, — сказал Акыр. — Это касается всех! Кто называет себя матросом — лезем на канат! Кто считает себя офицером — покажите, каковы в бою! Встаньте по двое…

За несколько часов Акыр и Феликса познакомились со всеми пришедшими — почти полтораста моряков. Акыр задал немало каверзных вопросов будущей команде, но выгнал всего двоих матросов, пришедших слишком пьяными, чтобы лезть на канат. Феликса забраковала офицера, который нервно хихикал и все время чихал. Акыр спорить не стал, но Феликсе все равно пришлось объяснить, что за порошок довел офицера до такого насморка и почему тому, кто им слишком увлекается, не место в команде.

Они договорились встретиться на следующий день в гавани, на закате, и отплыть еще через двое суток в ночь на Паланийские острова. Когда все разошлись, Акыр и Феликса сошлись на том, что на рассвете пойдут выбирать корабль.

Похоже, в своем «советнике» горец больше не сомневался.

Глава 3

Старпом

Гавань Бедерана — место удивительное и поганое. Боги, по мнению Феликсы, по сущему недоразумению даровали жестокому народу прекрасную, тихую бухту, окруженную со всех сторон скалами так, что непривычный глаз ни за что не догадается, что она там есть. Эти же скалы, усиленные фортом, укрывали город от набегов врагов с суши, срастаясь в неполное кольцо.

Внутри этого скального круга гавань условно делилась на две неравные части.

Большая часть гавани имела глубокое скалистое дно. Когда-то маги Бедерана приложили немало усилий, чтобы избавить эту часть от опасных рифов и при этом не повредить морским обитателям. Часть рифов вросла вглубь земной коры. В результате корабли смогли свободно проходить к пристаням, не прибегая к искусству лоцмана.

Меньшая часть стала пляжем, покрытым мелким белесым песком. Круглый год горожане могли проводить свободное время на этом пляже, спасаясь от жары. Феликса часто радовалась тому, какие горожане занятые, потому что на деле пляж в основном пустовал. Она любила там гулять и смотреть на корабли и прозрачные морские волны. Ночью она зажигала маленькие волшебные фонарики на кончиках пальцев и зачаровывала свое дыхание, а потом ныряла в самую глубину, под кили лодок и кораблей, к рифам, где даже ночью кипела жизнь…

Корабли в гавань Бедерана заходили самые разные. После переворота в Арделорее Бедеран стал набирать популярность как центр морской торговли. Здесь стали собираться как пиратские суда, так и корабли почтенных купцов и славных капитанов. В результате порт превратился в огромный кипящий котел, где каждый вечер происходили сотни пьяных потасовок, из которых не все участники выходили живыми.

Феликса к таким инцидентам относилась философски, но ее участие в них закончилось еще до поездки к Мордреду Пигсвеллу, в тот день, когда за ней пришли паланийские наемники. С тех пор она ела тайком на кухне трактира Фабио, никогда не появляясь в зале. В город она выходила только с убранными под платок волосами, с кисеей на лице, как ходили некоторые бедеранские женщины. Она даже красила руки, лицо и шею, различимую под прозрачной тканью, чтобы казаться смуглой от природы. В таком виде никто не обращал на нее внимания, и она стала вести себя достаточно тихо и спокойно, чтобы начать слушать.

Так она и услышала о сокровищах Боархолла и пристрастиях его хозяев. Фабио, который давно знал о богатом замке, удивился, когда она пришла к нему с рассказом о Пигсвеллах. В тот момент они с Радной признались ей, что думали о том, чтобы ограбить замок, и Феликса, поначалу яростно отвергавшая любые предложения, связанные с воровством, согласилась на нелепый план. Все его этапы пока проходили хоть и не совсем гладко, но вполне результативно. Оставалось последнее дело.

Акыр, как они и условились три дня назад, ждал ее у центральных причалов. Лицо у него было в высшей степени недовольное. Он стоял возле стола одного из портовых чиновников, собиравших налоги за швартовку и размещение суден. Самого чиновника они едва могли видеть за горой гроссбухов.

Феликса обошла стол сбоку, чтобы поздороваться с работником, у которого, очевидно, Акыр хотел узнать, где получить разрешение на покупку корабля. Фабио предлагал им купить корабль на подставное лицо, но лицо это, похоже, не соизволило пожаловать в срок. У Феликсы имелся план и на этот случай: она оделась по-мужски, а длинные волосы убрала под парик с модной юношеской стрижкой. В арсенале Фабио также нашлась накладная эспаньолка и усы. Ее мужской костюм изображал молодого купца с западных материков, сына дьявольски богатых родителей, предпринимателя и авантюриста.