Четыре с половиной - Алекс Норк

Кроме Красного моря, и всего один раз, он не был нигде.

Под проценты этот миллион в зарубежный банк — за полгода уже натечет тысяч под тридцать. Да и собственные накопления тоже имеются.

А ведь был момент в жизни, когда думал — ну, сторожем теперь до конца дней или вахтером.

Сесть вот на океанский лайнер, трансатлантический какой-нибудь, по пути острова... или в Микронезию, Полинезию...

То есть, просто вполне.

К дому он подъехал в совсем неплохом настроении, часы на панели водителя показывали половину четвертого — самая в разгаре жара, и в машине было душновато, несмотря на открытые окна.

Человек дошел до большой стальной двери и позвонил.

Дышалось здесь не как в городе — совсем легко.

Он повернулся к соснам.

Тоже вот тянутся вверх, чтобы побольше видеть вокруг себя.

За забором и дверью не было слышно ни звука, человек, подождав с минуту, еще позвонил.

Вскоре после этого что-то послышалось, закрутились замки.

Открыл тот охранник, которого он мало знал — молчаливый сдержанный очень парень.

Открыл и застрял перед ним.

И тихо проговорил, неловко освобождая проход:

— У нас тут ЧП.

— Что тут у вас?

— ЧП. Алексей в доме, вы пройдите туда.

Из всего его вида не следовало, что он хочет или способен давать разъяснения.

Приехавший дернул плечами и пошел быстро к центральному входу.

Он по дороге оглядел дом и даже взглянул на крышу.

Что за ЧП?..

А когда совсем подошел, в дверях объявился сам Алексей — с одышкой какой-то, будто только что бегал.

— Сергей Петрович, у нас тут... дела...

— Да какие дела?

— Елена утонула в бассейне.

— Что?! Как утонула?

— Купалась и утонула.

Парень провел языком по верхней губе и застыл.

Оба застыли.

Небо, солнце, воздух вокруг... исчезли куда-то.

Старший охранник снова заговорил:

— Это меня черти дернули, сказала, нет купальника в бассейне поплавать, ну, — он кивнул в сторону их помещения, — я быстро послал купить...

Воздух вернулся, тяжелый и жаркий.

— Тело где?

— Там, в раздевальной комнате.

— А кто обнаружил?.. В бассейне утонувшей кто ее обнаружил?

— Не знаю. Тут в шоке все.

— Пойдем.

К бассейну в задней части здания путь вел по другой стороне от зимнего сада, путь хорошо знакомый, человек пошел так быстро, что другой за ним едва поспевал.

Вот дверь в раздевалку, откуда выход прямо на бортик голубого метров в двадцать длиной овала.

Человек толкнул дверь и приостановился.

Тело женщины на полу, на расстеленном большом полотенце.

— Здесь уже все побывали?

— Олег был и Аркадий. Ну, тот с порога как увидел... не смог, в общем, даже зайти.

Человек ступил внутрь.

Взгляд от трупа прошелся по помещению.

— А одежда ее где?

— Одежда? В шкафчике каком-нибудь. Посмотреть?

— Посмотри.

Направляясь к стене с кабинками, чтобы исполнить приказ, тот увидел внезапно совсем другое лицо — не злое, но столько решительности в сузившихся глазах, в выступивших от сжатых зубов скулах, что не дай бог поиметь такого врага.

Человек наклонился и начал осматривать тело.

Тихо стало, беззвучно, и стараясь не тревожить эту не принадлежащую ему тишину, старший охранник осторожно потянул дверку первого шкафчика... пустой.

— Ты там все смотри, — раздалось за его спиной.

Указанье не относилось к разряду понятных.

— Извиняюсь, в каком именно смысле?

— В смысле — пустые тоже как следует огляди.

Не вышло понятней, но приказ есть приказ.

Однако же, если пусто, то это пусто.

И за второй дверкой решительно ничего не было.

Он все равно внутренность несколько раз оглядел.

За третьей...

— Сергее Петрович, вот тут одежда ее.

— Вынь аккуратно и разложи где-нибудь.

«Где-нибудь» сразу нашлось — вон, на двух стульях.

Он как раз успел осмотреть четвертый, последний шкафчик, когда был позван:

— Подойди-ка сюда.

Человек присел на корточки у изголовья трупа.

— Погляди, — рука указывала в область левой ключицы. — Что видишь?

Не очень хотелось низко присаживаться, однако пришлось.

— Ну?

— Синяк?

— Конечно это синяк. И рядом в двух сантиметрах кожа другого цвета, но тут, на кости, четко не выступило. Помоги перевернуть вверх спиной.

Дальнейший осмотр почти что не занял времени.

— Там же, слева, выше лопатки, нагнись.

— Я и отсюда вижу.

— Синяк чуть побольше, потому что от большого пальца.

— А ногти у нее вы смотрели?

— Разумеется, посмотрел. Нет, Леш, борьбы не было, утопили сразу.

— Вы это на сто процентов, Сергей Петрович?

— Ну, на девяносто девять, если тебе угодно.

Он встал и направился к стульям с одеждой.

Алексей подождал, пока закончится недолгий осмотр.

— Сергей Петрович, давайте обратно перевернем. Нехорошо, когда вниз лицом.

— Нехорошо, ты прав. В других шкафчиках ничего не было?

— Ничего, абсолютно точно.

— А следов воды?

— Н-ет, я бы заметил.

— В милицию, я так понимаю, ты не звонил?

— Нет, Владимир этот на меня просто набросился — час-полтора подождать, пока не приедет нотариус.

— Нотариус?

— Ну, их денежный вопрос. Зафиксировать тут все официально.

Глаза снова сузились:

— Ладно, пошли к оставшимся в живых наследникам. — Он сделал несколько шагов к выходу. — А это что?

— Где?

— Вон, от двери в углу.

Оба подошли туда вместе.

В углу валялся замятый окурок.

С белым фильтром.

От наполовину выкуренной, примерно, сигареты.

Человек указал вниз пальцем:

— Откуда он тут?

— Понятия не имею. И не заметил его поначалу.

Поискали по карманам.

Нашлась бумажка, чтобы поместить окурок в сделанный из нее кулечек.

Алексей приоткрыл дверь и замер.

— Не понимаю. Зачем убивать? Она же дала по пять миллионов каждому.

— Пять. Да, пять и сто тридцать пять. Так, примерно, теперь выходит?

Он, недавно совсем, решал проблему со своим миллионом — что же эта за жизнь, когда их со многим за сто? Как представить себе такую картину?.. Нет, он точно не может.

Он не может, а другой кто-то даже очень сумел.

Алексей, когда выходили, видно, тоже попробовал влезть в сверхогромный масштаб, сзади его голос тихо произнес:

— Процентов одних не проесть, не пропить.

В баре находились все трое.

Аркадий сидел, положив руки на колени, низко опустив голову, Олег при их появлении предупредительно встал, а брюнет, засунувший в нагрудный карман рубашки мобильный телефон, быстро произнес:

— Нотариус уже выезжает, но он на даче с другой стороны города.

— Кофейку бы, Леш, — попросил человек, усаживаясь у ближнего к зимнему саду конца стола. — Буду очень конкретен, — сухо проговорил он, — если вы не хотите, чтобы милиция прибыла сюда первой, придется ответить на несколько моих вопросов.

Олег поспешно кивнул, брюнет выразил согласие словами и заодно представился, один Аркадий не проявился ничем.

— Первый вопрос: никто из вас не возвращался в раздевалку бассейна после обнаружения тела?

— Лично я вообще там не был, — поторопился брюнет Владимир.

Олег отрицательно мотнул головой.

— Аркадий?

— Не был, — не поднимая головы, выговорил тот.

— Второй вопрос: кто именно обнаружил тело в бассейне?

У Олега по-школьному поднялась рука.

— Расскажите предельно отчетливо.

Тот сначала вздохнул.

— Ну, значит, так. Я пошел искупаться, трусы у меня, извиняюсь, как полуплавки.

— Знали, что там Елена? — сразу перебил человек.

— Нет, понятия не имел. Но на случай, если войдет кто-нибудь, трусы у меня... я говорил.

— Да, говорили.

— И даже с легкой расцветкой.

— Дальше.

— Дальше, я, значит, вхожу и уже хочу, значит, в воду, а в воде с другой стороны — не понял сначала — тело не тело, меня вроде как чуть заколдобило. Потом не помню сам, как оказался в воде, подныриваю, она легкая, взял за подмышки спиной к себе — голову чтоб наверху держать. Там ступеньки каменные у борта к раздевалке, втащил ее быстро, хотел было искусственное дыхание... тогда только почувствовал — тело холодное.

Аркадий вздрогнул и простонал.

Олег закончил:

— Обтерся наспех, и прямо сюда.

— А здесь кто был?

Тот сначала не понял, а потом показал на обоих.

— Не курили, случайно, в раздевалке, перед тем как в бассейн войти?

— Я вообще не курю.

— А я сразу же вызвал Алексея, — Владимир показал на молодого человека, который как раз ставил на стол чашку кофе.

— Спасибо, Алеш.

Гость неожиданно встал и обратился к нему:

— Будь любезен, выполни одно поручение.

Проговаривая эти слова, он сделал несколько шагов от стола, а когда они оказались вне поля зрения, за деревцем с красноватыми листьями, показал, что хочет говорить на ухо.