Защита вместо борьбы - Николай Иванович Курдюмов

определить? Какие условия снижают эффект, какие повышают? Как долго продлится эффект? Какое у него последействие? Насколько он подавляет растения? Разрешён ли он, в конце концов, для частников? Где его купить и как отличить подделку? Какие есть альтернативы и чем они отличаются?

Именно так должна выглядеть аннотация к препарату. Уже ясно: на все эти вопросы есть реальные ответы. Но никто не торопится их нам сообщить. Метод пробного тыка и внешнее впечатление — вот всё, что у нас есть. Фактически, пестициды — чёрный ящик. А внутри — кот в мешке.

Ну, и какой же яд вам посоветовать?..

Вот мой честный совет, братцы: если есть возможность, изо всех сил старайтесь обходиться только биологическими средствами. Такая возможность пока ещё есть! И если фермер часто вынужден работать жёстко, то дачник всегда может обойтись только биопрепаратами. А может вообще ничего не защищать. Создать устойчивый биоценоз — и жить спокойно, не обращая внимания на честную долю потерь.

Я делаю именно так. Мой главный щит — органика и мульча в грядках, а вокруг них — многолетний дёрн, заросли кустарников и одичавшие лесополосы. Обычная баковая смесь — микроудобрения, микробные препараты и активные коктейли вроде гумистара или мегафола (о них — далее). Против насекомых — только агравертин или фитоверм, против болезней — фитоспорин-М, триходермин и стимуляторы. На частичные потери урожая не обращаю внимания: они не так уж велики. Единственная химия, которую я до сих пор иногда применяю — раундап. Так проще всего ликвидировать хмель, ежевику, вьюнок и прочие ну очень корневищные многолетники, не раскурочивая почву и дёрн. Работаю точечно, по кустикам, стараясь не попасть даже на траву. Всё остальное доверяю своему биоценозу. И он вполне оправдывает доверие.

Ну что, напугал? Нет?!

Братцы! Давайте же, наконец, начнём научно бояться пестицидов. Бояться их по–настоящему, глобально, как землетрясения или чумы. Бояться грамотно и осознанно, зная, что делать и делая то, что надо. Уверяю вас: это самое умное, что с ними нужно делать!

Мы и наши противники

Сборник этюдов (весело, легко)

Биосфера — реальный «коммунизм». У каждого вида — абсолютное право и свобода жить, плодиться и питаться тем, что найдено и честно добыто. Наш идеал рая, воспетый в сказках — «военная монополия». Поэтические восторги и грёзы о райских садах осуществимы при одном условии: вся окружающая природа начисто стерилизована. Несметные плоды и благоуханные цветы не имеет право тронуть никто, кроме нас!

Давайте попробуем глянуть на наших противников, игнорируя сей маниакальный синдром. Что такое сорняки, вредители и болезни? Прежде всего — статус. Только вступив на свою землю, мы тут же присваиваем его, кому вздумается. Это плюс: статус можно и отменить.

С другой стороны, их отбор обеспечивала исключительно защита растений. Все противники — результат активного окультуривания, прямой продукт беззаветного труда земледельца. Фактически, культурные сорта и породы!

Откуда они взялись?

Выучив школьный учебник, мы знаем: отбор бывает естественный и искусственный. Естественный — в природе, искусственный — у нас, по нашей доброй воле и потребностям. Прелестно! Только вот сорняки и вредители, они из какого отбора? Никто их по заказу не отбирал. Значит, отбор естественный? Но в природе таких нет, это наша работа. Значит, искусственный?..

Всё намного проще. Отбор — он и есть отбор. Популяцию ставят в новые условия — популяция адаптируется, меняется и выживает. Или вымирает. Суть отбора — способность изменяться и выживать в новых условиях. Важен результат: более успешное потомство. А кто отбирает — мы, или климат с хищниками — совершенно неважно. В природе все отбирают всех. Муравьи отбирают тлю на сахаристость, цветки — эффективных опылителей, корни — нужных микробов. Мы в этом плане ничего нового собой не представляем. Вся наша цивилизация с её запросами, селекцией, наукой и техникой — не более, чем очередные условия среды.

Можно сказать так: искусственный отбор — миф нашей науки. Но мы в него верим.

И вот мы одной рукой умилённо отбираем плоды на сладкость, крупность и красивость, а другой рукой злобно отбираем противников на устойчивость к нашей агротехнике. Первое как–то осознаём, а второе — ни фига. Разумеется, злобность более эффективна, чем умиление. Насколько вьюнок сейчас жизнеспособнее свёклы? На величину труда и средств, которые мы тратим для спасения свёклы от вьюнка.

Когда выводят сорта с особой устойчивостью, применяют именно этот приём — «жёсткий отбор». Например, так был получен алтайский виноград с исключительной морозостойкостью. Получив массу гибридных семян, Р. Ф. Шаров просто кинул сеянцы на выживание: вообще не укрывал, никак не ухаживал, и даже почву выбрал самую плохую. Из тысяч остались единицы — они и дали новые сорта.

Мотыги, культиваторы и прочие машины, пояса и ловушки, опрыскиватели и научная индустрия пестицидов, феромоны и трансгены — что это? Это, братцы, результативнейшая селекция. Это беспрецедентно, фантастически жёсткий отбор — методичный, разноплановый и комплексный. Такой отбор нашим селекционерам и не снился! Генетика плачет, гибридизация в ауте! Сто лет все агрономы мира ведут блистательную селекцию своих противников — и не въезжают в то, что делают.

Во, как мания величия оглупляет. Стоило вообразить, что человек способен вести свой, «искусственный» отбор — и сразу шиза накрыла!

Кто они на самом деле

Начнём, пожалуй, с сорняков.

СОРНЯКИ — всё, что растёт не там, где нам нравится. В особых клинических случаях — всё, кроме ровных рядков овощей на грядках: посаженные дочкой цветы, посеянный зятем газон, кусочек лугового дёрна, тополя лесополосы или яблони соседа. Принципиально отсутствуют на чужих территориях: здесь нам по барабану, что где растёт.

В недавнем прошлом — до нашего появления — обычные растения. Ныне — сверхвыносливые, суперустойчивые культурные формы с немыслимым потенциалом выживания.

Сообщество сорняков экологически парадоксально: его основа — однолетники. Это целиком наша работа.

Мы так зациклились на своей культурной среде, что совсем забыли: в природных сообществах однолетники не растут. Все естественные биоценозы — содружества многолетних растений. Летники слишком слабы, чтобы конкурировать с ними. Никакой летник не способен расти в лесу или в степи. Брошенная пашня за несколько лет превращается в залежь — луговое сообщество многолетников. Но стоит тронуть дёрн лопатой — и вот они, сорняки, тут как тут! Откуда они? Из почвы.

Летники — первопроходцы катаклизмов, команда быстрого захвата внезапных пустошей. Их дом — только там, где почему–то нет иной растительности. Их главная жизненная форма — семена. Консервированные микрорастения. Они