Пепел и пыль. История о храбрых воинах и принятых ими решениях, которые влекут за собой самые неожиданные последствия - А. Усович

Вместо того, чтобы послушать совета, я разглядываю в зеркале Татьяну. У неё грубые черты лица, острый подбородок, высокие скулы. Яркое освещение оставляет тени на её сильно выступающих ключицах, а плечевые кости настолько остры, что, мне кажется, колют не слабее ножей. Но из-за мышц у меня не повернётся язык назвать Татьяну худой.

Она сильная. Более того, она кажется мне непобедимой.

– Ладно, давай это сюда.

Татьяна забирает у меня ножи и перед тем, как вернуть их на место, прокручивает каждый в руке, словно ударник барабанные палочки.

– Пожалуй, подождём пока с огнестрельным, если на тебя такое впечатление произвели обычные зубочистки.

Я согласно киваю. Параллельно пытаюсь вообразить, каково это – спустить курок, целясь кому-нибудь в сердце. Мне даже кажется, что я различаю звук выстрела. Оказывается, это Татьяна хлопает в ладоши.

Раз. Два. Кто-то бегает по залу.

Когда мы выходим из-за стеллажей, Татьяна хлопает в третий раз, и в помещении повисает оглушительная тишина.

Все защитники выстроились в одну шеренгу.

– Дисциплина – это единственное, чего я требую от своих ребят. Не проблема, если они плохо стреляют или не отличают прямой удар от бокового. – Татьяна хватает меня за локоть и подводит ближе к шеренге. – Проверено на опыте – от того, что одна из единиц не умеет слушать, вся команда страдает сильнее, чем если она же не с первого раза попадает по мишени.

Татьяна ставит меня между Беном и девушкой с красными волосами. Я повторяю их позу, чтобы хотя бы тут не выделяться: выпрямляю спину, ставлю ноги на ширину плеч, руки завожу за спину, сцепляю ладони.

Но моя обувь всё ещё стоит в десятке метров от меня. Остаться незамеченной уже не получится.

– Начнём наше утро как обычно: получасовая разминка, затем оперативники берут тренировочное оборудование и идут в имитационную комнату. Остальные делятся на пары и приступают к спаррингам. – Татьяна замолкает. Её взгляд останавливается на мне. Вопреки моим ожиданиям, жалости в нём я не вижу. Татьяна командует: – Напра-во. – Все поворачиваются, я – с опозданием. – Лёгким бегом по залу – марш!

Шеренга дёргается в унисон и пускается трусцой. Я бегу за девушкой, зацепившись взглядом за её красные волосы. Первые пару кругов держусь на оптимизме и адреналине, потом начинаю чувствовать боль в правом боку. Но никто не останавливается и не сбавляет шаг, поэтому я сжимаю челюсть и пытаюсь вспомнить, как правильно дышать.

Носом? Ртом? Кажется, уже не важно – и так, и так, я задыхаюсь.

– Шагом пошли! – кричит Татьяна. Не знаю, сколько времени прошло, но у меня перед глазами уже давно всё двоится.

Замедляюсь, перехожу на шаг. Боль в боку не сразу, но проходит.

– Ну как ты? – слышу позади знакомый голос.

Ещё через мгновение со мной равняется Нина. Она даже не покраснела и, кажется, готова хоть вечность бегать по кругу.

– Нормально, – невозмутимо произношу я.

Для убедительности демонстрирую ей поднятый большой палец в кулаке.

– Молодца!

Нина хлопает меня по плечу. Бок о бок мы проходим ещё два круга, затем Татьяна даёт команду развернуться и бежать спиной вперёд.

Если Ад и существует, то выглядит он именно так.

Тридцать минут разминки длятся для меня целую вечность. Когда поступает долгожданная команда остановиться, я падаю на колени, совсем позабыв о том, что сейчас привлекаю к себе то самое внимание, которого так старалась избежать.

– Держи, – кто-то ставит передо мной мою обувь.

Я поднимаю глаза. Бен. Лыбится. Счастливый.

– Спасибо, – выдыхаю.

Ещё одно слово, и, есть огромная вероятность, что меня стошнит.

– Ладно.

Бен мнётся на месте, оглядываясь по сторонам. Затем наклоняется, хватает меня под руку и в этот раз действительно помогает встать.

– Думаю, стоит сказать Татьяне, что со спаррингом тебе стоит подождать, – говорит он серьёзно.

Я согласно киваю.

Правда, Бен так и не успевает воплотить задуманное – Татьяна сама отправляет меня вместе с ним, Ниной и ещё одной девушкой (той самой, которая стояла в комнате «Беты», когда Ваня спас Лену) в имитационную комнату.

Как я узнаю позже, её зовут Лиза, и она из оперативной команды «Омега», в которой состоит Рэм.

– Играла когда-нибудь в компьютерные стрелялки? – спрашивает Нина.

Мы вышли из тренировочного зала и сейчас сидим в маленьком коридорчике у двери с горящей табличкой: «Не входить! Идут учения!».

– Было пару раз, – отвечаю я.

Мне уже лучше. За те десять минут, что Бен находится в имитационной комнате, я успеваю прийти в себя.

– Здесь будет что-то подобное. Тебе выдадут оружие и специальный шлем, а также закрепят импульсный датчик. Вот тут, – Нина касается пальцами шеи со стороны спины. – Он связан с программой и будет посылать мозгу необходимые команды.

– Какие ещё команды?

– Боль, в основном, – впервые за всё время подаёт голос Лиза.

От её ответа легче не становится.

Раньше, чем я успеваю попросить её пояснить, табличка гаснет, дверь открывается, и появляется Бен. Он морщит нос и потирает плечо.

– Кажется, Анита не простила меня за прошлый раз, – обиженно бурчит он и опускается на скамейку рядом с Лизой.

– Ты сказал, что с новой причёской она похожа на медузу Горгону, – напоминает Нина. – Я бы за такое тебя вообще убила.

Бен фыркает. Следующей за дверью исчезает Лиза.

– Кто такая Анита? – интересуюсь я.

– Доброволец, – отвечает Нина. – Доктор каких-то там наук, имеет учёную степень в какой-то там области. У нас она в качестве программиста. Очень умная девчонка.

– И злопамятная, – продолжает ворчать Бен.

Человек, которому удалось поставить на место Бена, заочно вызывает у меня уважение.

После Лизы следует Нина. Я иду последней. Имитационной комнатой оказывается светлое и абсолютно пустое помещение с мягкими стенами и потолком.

– Имя, фамилия? – спрашивает женский голос, стоит мне только закрыть за собой дверь.

– Ярослава Романова, – говорю не так уверенно, как бы хотелось.

Что-то справа издаёт скрип, я оборачиваюсь. Одна из мягких панелей оказывается дверью. Ко мне выходит молодая женщина в очках и медицинском халате, под которым я вижу оранжевую майку с ярким мультяшным принтом. На девушке женщине много пирсинга: помимо ушей, проколоты ещё бровь, губа и крыло носа. Чёрные волосы заплетены в дреды и сейчас собраны в высокий конский хвост.

– Новенькая, – весело констатирует женщина.

Это не вопрос, и всё же я киваю.

– Меня зовут Анита, – она протягивает мне свободную руку, я пожимаю её.

Второй рукой Анита держит маленькую пластиковую коробочку, а подмышкой зажимает белый шлем.

– Не боишься?

– Если бы я вообще знала, что меня ждёт.

Анита улыбается и протягивает мне шлем.

– Подержи, пожалуйста. А я пока займусь этим, – она открывает коробочку.

Там, в металлических зажимах, лежит маленький чёрный кусок пластика.

– Импульсный датчик, – говорю я, вспоминая слова Нины.

– Он самый. И предупреждаю сразу – будет немного больно.

Анита вынимает датчик из зажимов и просит меня поднять волосы. Я слушаюсь. Спустя мгновение вздрагиваю от колющей боли в области шеи.

– Прости, – когда я поворачиваюсь, Анита виновато кривит губы. – Первый раз всегда так. Потом привыкнешь.

После регулировки крепления на шлеме, Анита помогает мне его надеть. Из-за того, что визор полностью тонирован, я ничего не вижу. Только чувствую, как Анита нажимает кнопку на шлеме (отчего несильно сдавливает мою голову). Тонировка «уезжает» наверх, и я снова ослеплена белизной помещения.

– Какие, говоришь, у тебя с оружием отношения?

– На «вы» и шёпотом, – честно отвечаю я.

– Татьяна сказала дать попробовать тебе вот это.

С этими словами, Анита вытаскивает из кармана халата пистолет. Приглядевшись, я понимаю, что он игрушечный.

Пистолет удобно ложится в руку. Ещё Анита даёт мне такой же лёгкий нож.

– Не волнуйся, я поставлю тебе первый уровень. Главное помни, что это имитация.

В последний раз касаясь моего шлема, Анита возвращает тонировку в визор. Я запоздало киваю, хотя не уверена даже, что Анита всё ещё стоит рядом.

Раздаётся предупредительный сигнал. Яркие краски вспыхивают перед глазами – программа включена. Внезапно я уже не в имитационной комнате, а в центре Старого моста. Я узнаю улицу, дом, в котором находится театр, и фонтан напротив, но не понимаю, который час: то ли раннее утро, то ли вечер – темно.

– Привет, – раздаётся в голове голос Аниты.

Я вздрагиваю.

– Прости, не хотела тебя пугать. Просто подумала, что будет лучше, если в первый раз я буду тебя консультировать.

– Спасибо, – шепчу я.

– Оглядись. Ты должна заметить кое-что странное.