Соседи по планете Млекопитающие - Юрий Дмитриев

Убивали каланов палками, чтобы не портить шкурку. Когда же они наконец поняли, что человек не такое уж приятное и безобидное существо (к этому времени каланов осталось очень мало), промышленники стали использовать родительскую привязанность этого животного. Каланы размножаются медленно. И своего единственного детеныша мамаша очень бережет. Она постоянно держит его у себя на груди (каланы обычно плавают на спине), постоянно ласкает его, облизывает, ныряет вместе с ним и прячет, если возможно, в безопасное место.

Люди быстро поняли, что мамаша готова пожертвовать собой ради спасения детеныша. И, поймав беззащитного каланенка, заставляли его громко пищать. На голос малыша приплывала самка и, не обращая внимания на опасность, стремилась к детенышу…

К концу XIX века количество каланов резко сократилось. Но их продолжали истреблять: только американцы в районе Аляски с 1881 по 1890 год добыли 48 тысяч шкурок. Однако уже в 1900 году было добыто всего 127 шкур. Цены «взлетели до небес», как писал один американский ученый. Но ни за какие деньги уже невозможно было купить шкурку калана. В 1910 году добыли всего одного калана. Его шкуру продали за 1700 долларов. Через несколько лет еще одна шкурка была продана за 2500.

В 1911 году США вынуждены были принять закон, запрещающий охоту на каланов (в СССР такой закон был принят в 1924 году). К тому времени на всех островах, где некогда в изобилии водились эти животные, сохранилось в общей сложности чуть больше полутора тысяч.

В трагедии каланов в первую очередь повинна их шуба — бурая или темно-коричневая, блестящая, прочная и очень легкая. В отличие от других морских млекопитающих, которые в воде защищены от низких температур слоем жира, калан такого жира не имеет. Его защищает шкура с очень густым подшерстком, не пропускающим воду. (У калана на одном квадратном сантиметре 38–40 тысяч волосков, в то время как у белки или у лисы волосков 8-10 тысяч.) Такая шкура, правда, требует заботы, и калан много времени тратит на ухаживание за своим мехом: выбираясь на берег, он чистит, расчесывает волоски на своей роскошной шубе. Делает это калан передними лапами, на которых имеются очень подвижные «ладошки». (По свидетельству исследователя каланов С. В. Маракова, каланы могут держать передней лапой спичку и даже иголку.) Кстати, передними лапами каланы поднимают со дна камни, кладут их себе на грудь и, лежа на воде спиной вниз, разбивают об эти камни ракушки моллюсков и панцири крабов. Калан может взять камень под мышку и плавать с ним, если даже камень ему в данную минуту не нужен. Иногда одним камнем калан пользуется целый день.

Но при всей ловкости и даже силе лапы эти — как, впрочем, и зубы каланов — не предназначены для драк. И каланы не только не дерутся, они даже почти никогда не ссорятся. Каланы очень миролюбивы и добродушны. Может быть, это, а может, понятливость и какой-то особый «интеллект» (например, каланы, как выяснилось, догадываются сбивать замки с клеток) делали их излюбленными положительными героями алеутского фольклора.

Сейчас места, где живут каланы, объявлены заповедными, охота на них запрещена, люди проявляют максимум заботы об этих животных, и число их заметно увеличилось. Каланы останутся на земле. И люди смогут увидеть каланов либо на берегах Курильских островов, либо на кино- и телеэкранах и, может быть, кто-то вспомнит слова Георга Стеллера: «Не могу передать красоту этого животного в живом состоянии: когда оно бежит по земле, то кажется чернее атласа, и его яркая чернота сверкает».

Сходна с судьбой бобров и каланов судьба еще одного очень ценного пушного зверя — соболя.

Когда-то он был широко распространен, жил не только в сибирских, но и в европейских лесах, доходил до теперешней Белоруссии и Литвы. Много соболя было и в Московском государстве. Огромные партии шкурок вывозились из Сибири. Только в XVII веке и только Восточная Сибирь давала 80 тысяч шкурок в год. Всего же на Руси добывалось 200 тысяч соболей. Но с каждым годом соболя становилось все меньше, а шкурки его дорожали все больше. Достаточно сказать, что в начале нашего века шкурка соболя стоила 200–250 рублей. Чем дороже шкурка, тем яростнее добыча. И вот численность соболя стала катастрофически падать. Если на Ирбитской ярмарке — основном месте дореволюционной России, где торговали пушниной, — в 1896–1900 годах было продано 44 280 шкурок соболя, то в следующее пятилетие — 31 440, а в 1906-1910-х уже всего 14 400.

В европейской части соболь был уничтожен полностью, в Сибири его осталось очень мало. Например, когда в районе Баргузинского хребта решили организовать заповедник, там жило не более 20 соболей. Столько же оставалось и в Кондо-Сосьвинском районе, который еще в XVII веке ежегодно поставлял в Москву до 2000 соболиных шкурок. Соболь был на грани полного исчезновения. И вот места, где еще оставались эти зверьки, были объявлены заповедными, а на соболей запретили всякую охоту. Это, конечно, дало положительные результаты — поголовье соболей скоро значительно увеличилось. Но главное, что помогло сохранить и увеличить количество соболей, — это расселение их по стране. С 1927 по 1957 год более чем в 100 районов нашей страны завезли и выпустили 12 500 зверьков. Прошло еще несколько лет, и соболь вновь стал промысловым зверем. Уже в 1940 году в СССР было 300 тысяч соболей. Сейчас их примерно 800 тысяч. И добывают соболей теперь больше, чем двести лет назад.

Можно привести еще немало примеров спасения животных в заповедниках. Это оказалось очень действенной мерой. Не случайно сейчас более чем в ста странах мира существует свыше 1100 заповедников. Они занимают около 2 процентов всей суши нашей планеты. И это только те заповедники, территории которых более 1000 гектаров. Заповедников, площадь которых меньше 1000 гектаров, в мире, по крайней мере, 3000. Это своеобразный «полигон», где можно изучать животных в их природных условиях, не нарушенных человеческой деятельностью. Это и резерваты, благодаря которым сохранились на Земле многие животные.

Однако, как видим, только сохранить животных часто бывает недостаточно: ведь и в заповедниках может быть перенаселение. Пока речь идет о спасении, о расселении животных не думают. Но когда тот или иной вид размножится, угроза его исчезновения с лица Земли минует, появляются другие опасности: могут возникнуть болезни, эпизоотии, может начаться нехватка кормов. (Хотя в заповедниках, где животные под постоянным наблюдением и где они подкармливаются, это маловероятно.) Но животных расселяют не только для того, чтоб создать в заповеднике благоприятный режим, но и для того, чтоб обогатить фауну других областей или других стран.

Животные едут в поездах и на автомобилях, плывут на пароходах и летят на самолетах. Причем современная техника позволяет преодолевать по воздуху огромные расстояния не только таким зверям, как бобры или соболи, но гораздо более крупным.

Животные, о которых сейчас пойдет речь, много часов летели над океаном. Потом много часов везли их по морю. Потом они жили в специальных вольерах, и лишь через год их выпустили в те места, где лет 150–200 назад был убит последний из этих зверей. Так в 1974 году на полуострове Таймыр оказались удивительные животные — овцебыки.

Когда-то овцебыки были широко распространены по всей Европе и бродили вместе с мамонтами, шерстистыми носорогами, дикими лошадьми. Изменение климата и некоторые другие причины сильно повлияли на животных мамонтовой группы, в том числе, естественно, и на овцебыка. Но на Крайнем Севере он мог бы сохраниться, если бы не люди.

Овцебык не удирает от врагов, в случае необходимости он выставляет навстречу опасности свои могучие, сильно расширенные у основания и образующие что-то вроде шлема рога. При этом самцы выстраиваются в круг или квадрат, помещают в середину самок и телят и принимают на себя удар. Таким образом они отбивают атаки волков и, говорят, даже медведей. Видимо, таким же образом встречали они и охотников — падали под пулями, но не отступали.

Так было на русском Севере, где последнего овцебыка убили в конце XVIII или начале XIX века. Так было и в Северной Америке, где последнее стадо овцебыков истребили в 1860–1870 годах. Быки сохранились лишь на северо-западе Канады и на северо-востоке Гренландии. В начале нашего века люди спохватились: ведь исчезает с лица Земли очень интересное и очень ценное животное.

Овцебык интересен всем. Например, он — самое шерстистое или точнее, может быть, самое длинношерстное животное на Земле: волосы его на боках достигают 90 сантиметров длины. Он «морозоустойчив». И не только потому, что имеет такую длинную шерсть, но и потому, что умеет сохранять тепло — не суетится, двигается степенно (если нет причины бежать). Кроме того, из-за особого свойства подкожного жира, находящегося в ногах овцебыка (он плавится при температуре более низкой, чем жир в других частях тела), кровь в них циркулирует слабо, и ноги зверя безо всякого вреда для него могут сильно охлаждаться, уменьшая тем самым общие теплопотери организма.