ТораДора! - 3 - Ююко Такэмия

«И таким образом все деньги на этих ставках достанутся мне…»

После этого ему нужно было сделать нечто, чего уж совсем не хотелось делать — объединиться с Тайгой. Рюдзи свернул записку самолётиком, повернулся и запустил его назад по диагонали через класс.

«Эй, Тайга!»

«А? Что… это?»

Кто-то тихо ахнул. Карманный Тигр — Айсака Тайга — проворно поймала летевший к ней бумажный самолётик. Развернув записку своими крошечными белыми руками, она только произнесла:

«Ага…»

При этих словах её вишнёвые губы зловеще изогнулись и сложились в улыбку дикого зверя, кроваво-красный язык лизнул губы… Даже лицо было красным от прилива крови, а бледное горло дрожало от возбуждения.

«Ну что, может кто-нибудь ответить на этот вопрос? А, просто замечательно! Айсака, ты можешь ответить?»

Тайга встала, её глаза теперь смотрели хищным, плотоядным взглядом, лишённым всяких признаков разума. Её звериный взгляд прошёлся по всем ученикам.

«А-Айсака? Пожалуйста, не броди по классу… Э-э… Ты можешь бродить, сколько угодно, но, может быть, заодно попробуешь ответить на вопрос?»

Спиной к доске, Тайга двинулась по проходам между партами. Образ двухтонного тигра был почти осязаемым. Под действием этого убийственного взгляда напряжение разлилось по всему классу. «Ой!» — «Прости…» Кругом раздавались мольбы о пощаде, хотя она улыбнулась, проходя мимо парты Рюдзи. Их глаза встретились, скрепляя их союз. Однако, в следующую секунду она зацепилась за стул и упала бы, не поймай Рюдзи её за юбку. Продолжая улыбаться, она поправила юбку. Пока шла к доске, она снова споткнулась и снова встала всё с той же усмешкой… Даже в такой ситуации её неуклюжесть остаётся при ней.

Даже Ами, хоть она и понятия не имела, что происходит, очевидно, почувствовала во всём этом что-то странное, потому что она наклонила голову и моргнула:

«А? Что случилось? Почему она злится?»

Только один человек ничего не сказал… и это была Минори, сидевшая в проходе рядом с дверью.

«Кх-х… кх-х…»

Если присмотреться внимательнее, можно было обнаружить, что её глаза на самом деле закрыты, но она нарисовала у себя на веках фальшивые глаза, чтобы казалось, что она не спит.

«Тайга, я буду тебя всячески поддерживать. Ты не должна проиграть!»

«Я и не собираюсь! Я перед всем классом порву эту чихуахуа на гнилые тряпки!»

Тайга быстро пролистывала спортивный журнал с надписью «Стремимся стать следующим чемпионом по плаванию» на обложке. Она с раздражённым видом подняла глаза на Рюдзи, который держал палочки для готовки.

«Естественно, ты мне поможешь! Если я проиграю этой чихуа, знаешь, что с тобой будет?»

«Конечно, знаю — тогда я всё лето проторчу на вилле Кавасимы, верно? Ага, разбежались! А кто будет заниматься стиркой, мыть ванную, готовить и всё остальное по дому делать?.. Давай, помоги мне немного с ужином. Перемешай мисо-соус с уксусом».

Рюдзи передал Тайге ложку и стеклянную миску с приправами, а сам тщательно протёр тряпкой маленький стол.

«Это для чего?»

«Для удо с водорослями».

«Фу! Терпеть не могу!»

«Но тебе же полезно! От него груди растут».

«Хорош врать, страшилище».

«С… стра… шилище?!…»

Уколов Рюдзи этим замечанием, Тайга стала перемешивать ингредиенты. По-детски сидя на полу, она выпятила губы и взбешённо произнесла:

«Уверена, ты уже должен бы знать, что я…»

«Да, да… Ты права…»

Этого я уже наслушался предостаточно. Рюдзи вернулся к своему делу и, не давая Тайге продолжить, заговорил сам:

«Знаю. Ты собиралась сказать: „Можешь ехать, куда угодно и делать, что хочешь — мне плевать“, — верно? Да знаю, знаю! Тебя бесит, что Китамура тоже поедет, разве нет?»

Однако.

«Нет, не то… Конечно, то, что Китамура-кун едет, как бы тоже важно, но главная причина в том, что я не хочу, чтобы ты ехал к ней на виллу».

«Э…»

Рюдзи кинул взгляд на профиль лица Тайги. Пока она перемешивала уксусный мисо, её настроение ухудшилось, и щёки надулись. В душе Рюдзи родился вопрос.

Неужели…

Неужели всё так, как говорит Ами — что Тайга…

«Кто станет мне готовить, пока тебя не будет?! Конечно, если ты согласен возвращаться с виллы по три раза на дню только лишь за этим, тогда другое дело».

«А! Понял. Точно, теперь-то ясно».

И чего я скорчил такую странную рожу? — прошептал сам себе Рюдзи, даже не зная, слышала Тайга это или нет.

«…Рю~дзи~?»

Бум! Тайга грохнула миску с уксусным мисо на стол, указала ложкой, измазанной в соусе, на кончик носа Рюдзи и выговорила его имя медленно, как будто он был малым дитём.

«Ты вообще осознаёшь своё положение? Ты — пёс. Мой пёс. Скажи это! Скажи, что высший смысл твоей жизни — служить мне, как и положено животному! Скажи, что за все прошлые шестнадцать лет ты как будто и не жил вовсе, пока не стал служить мне!»

«Чего?! С чего бы мне захотелось говорить такое?!»

«Скажи, болван… Когда я говорю что-то сделать, ты делаешь, как тебе сказано!»

Тайга мрачно улыбалась, и глубины её глаз были темны, как чёрная дыра.

«Ты… видел мои груди, разве нет?… И трогал их, так?… Это унижение просто невыносимо! Каждый раз, когда я думаю об этом, так и кажется, что сердце сейчас выскочит через нос… За то, что ты сделал со мной, за этот грех ты не сможешь расплатиться, даже если будешь служить мне всю оставшуюся вечность! Понимаешь? Это я здесь жертва… Ясно тебе?!»

Рюдзи было нечего сказать. После таких слов Тайги что ещё я могу сказать?.. Нет, погодите…

«Т-ты же тоже видела мои соски?! Это то же самое! И ты сказала, что я видел твои? Да кто бы успел такое заметить, когда мы чуть не утонули?!»

«Чего-чего? Я видела твои соски?! Ты имеешь в виду те ненормально чёрные, отвратные изюмины?»

«Отвратные изюмины?!»

От такого оригинального оскорбления Рюдзи в отчаянии опустился на колени. До сих пор это оскорбление было самым обидным из всех, какие он от неё слышал. «Тьфу!» — Тайга даже притворилась, будто сплёвывает в отвращении, а затем вернулась к перемешиванию уксусного мисо.

«Ва!»

Она двинула ложкой слишком сильно, из-за чего та вылетела и стукнула Рюдзи, всё ещё стоявшего на полу на коленях, прямо по лбу.

«Ай!.. Вот же… растяпа криворукая!» — несчастным голосом простонал Рюдзи, пока мисо стекал по его лицу. В этот момент Ясуко, уже собравшись идти на работу, вошла в комнату.

«О, боже~. Ужин ещё не готов?»

«А, сейчас, минутку. Уже почти».

Рюдзи стёр с лица мисо и вернулся на кухню, как покорная жена, на которую только что наорала её жестокая свекровь.

Пока Рюдзи наполнял миски супом мисо, он слышал за спиной беседу тех двоих.

«Надо же~. Тайга-тян уже размешивает уксусный мисо! Какая ты молодец, вот хорошая девочка~».

«П-правда?»

«Я-тян любит удо больше всего на свете~!»

Ясуко начала наклоняться в сторону Тайги. На её юном лице, покрытом слоем косметики, как всегда была невинная улыбка. Почему-то у неё был радостный вид, когда она встала перед Тайгой.

«Ну, Я-тян подумала, что ничего, если Тайга-тян на них посмотрит!»

«Э? Посмотреть на что?»

Рюдзи собирался нести поднос, заставленный мисками с супом и прочими тарелками, к маленькому столику, и тут обнаружил, что Ясуко стоит лицом к Тайге и спиной к нему. Он смотрел, не зная, что она задумала.

«Подойди. И. Взгляни! Раз уж Тайга-тян вчера выглядела так, будто хочет на них посмотреть~!»

Он увидел, как его мать подняла блузку над своими грудями.

«ЧТО?!»

Едва удержавшись, чтобы не уронить поднос на пол, Рюдзи мог видеть только бледную спину Ясуко, в то время как Тайга, окаменев, стояла на татами.

Рюдзи лишь слышал, как Тайга бессвязно ноет, как покинутый, брошенный котёнок. Ясное дело, она обалдела от этих поразительных штуковин перед её глазами.

Кстати говоря, ни у Рюдзи, ни у Тайги не было времени застывать в благоговейном ужасе перед этими огромными сиськами.

Через три дня пришло время второго урока в бассейне. Пасмурная погода, казалось, плохо подходила для плавания, но оба — и Рюдзи, и Тайга — были полны решимости.

«Отлично, вперёд, Тайга!»

«Начнём, Рюдзи!»

Рюдзи с Тайгой появились у бассейна; две пары глаз горели испепеляющим белым пламенем от яростного возбуждения… энтузиазма, в смысле. Они держались за руки и стояли, раздувая грудь (у одного из них фальшивую). Настроение быстро переменилось. Бассейн больше не был местом мирных игр и развлечений; он превратился в зону суровых испытаний, где на кон ставилось всё — решимость, честь и летние каникулы.

Когда Рюдзи и Тайга вошли в бассейн, их как будто окружал дым или ядовитый газ, заставлявший людей непроизвольно отстраняться, чтобы избежать встречи с ними. Никто не смел с ними заговорить… Все держались на почтительном расстоянии и перешёптывались, претворяясь, что поглядывают на эту парочку как бы невзначай.