Хроники Дерини. Книга 2. Высший Дерини - Кэтрин Куртц

Он собрал всю воду и молнии в небольшую сферу, которая зависла у него перед грудью. Теперь гроза бушевала внутри сферы, которая трещала и вздрагивала в колеблющемся свете свечей.

Торн открыл глаза и стал мысленно направлять сферу к открытому окну. Вдруг сзади — там, где находился Путь Перехода, раздался гром и возникла яркая вспышка.

Торн повернул голову, чтобы посмотреть, кто же это, и потерял контроль над сферой.

Миниатюрная молния вырвалась из разрушившейся сферы и вонзилась в него, причинив боль, вода с плеском вылилась на пол, испортив, к большому сожалению Торна, драгоценные гобелены, покрывавшие мраморные плиты.

Из Пути Перехода появился Ридон. Торн обрушил на него шквал ругани и проклятий, в его по-детски удивленных глазах бушевал гнев.

— …Дьявол бы тебя побрал, Ридон! — закончил он свою тираду, немного успокоившись. — Неужели нельзя предупредить о приходе? Посмотри, что ты наделал в комнате!

Он выбрался из лужи и стал тщательно вытирать ноги, не глядя на Ридона, который подошел к нему.

— Прости, Торн, — хмыкнул Ридон. — Хочешь, я все уберу?

— Прости, Торн! Хочешь, я все уберу! — передразнил Торн, но в его глазах уже вспыхнул интерес, и он не заставил себя упрашивать: — Ну, давай. Ведь, кроме тебя и меня, никто не сможет этого сделать.

Скрывая улыбку, Ридон раскинул руки над мокрым полом, прошептал несколько коротких фраз. Сырость исчезла. Ридон пожал плечами и бросил извиняющийся взгляд на Торна.

Тот, ничего не говоря, раздраженно повернулся и пошел в гардеробную, чтобы выбрать себе одежду на сегодня. Оттуда послышался шелест перебираемых материй.

— Я действительно очень сожалею, что помешал тебе, Торн, — сказал Ридон, расхаживая по комнате и рассматривая лежащие тут и там разные безделушки. — Венсит хотел, чтобы я поговорил с тобой. Он просит тебя об одолжении.

— Для Венсита я сделаю. Но не для тебя.

— Ну, не злись. Я же сказал, что сожалею.

— Хорошо, хорошо…

Молчание, а затем раздался голос Торна, в котором чувствовалось неприкрытое любопытство:

— Ну, так что же нужно Венситу?

— Он хочет, чтобы ты выступил в Совете и потребовал объявить Моргана и Мак Лейна чистокровными Дерини, не ограждаемыми законом от применения против них тайных сил. Ты можешь это сделать?

— Объявить чистокровными Дерини? Это серьезно…

Снова молчание, затем Торн продолжил. Его гнев, казалось, уже прошел.

— Хорошо, я попытаюсь. Но, надеюсь, Венсит знает, что я не обладаю уже таким влиянием, как раньше. В прошлом месяце произошла смена коадъюторов. И почему ты сам не хочешь выступить? Ты же чистокровный Дерини. Ты имеешь право выступать на Совете, хотя и не являешься членом Внутреннего Круга.

— У тебя плохая память, Торн, — возразил Ридон. — Когда я в последний раз стоял перед Советом, я дал клятву никогда не входить в эту комнату, и ни в какую другую, если там находится Стефан Корам. Эту клятву я не нарушал семь лет и не собираюсь нарушать ее и сейчас. Венсит сказал, что это должен сделать ты.

Торн вышел из гардеробной, расправляя складки фиолетовой туники под мантией с золотой вышивкой.

— Хорошо, хорошо. Вам не следует беспокоиться из-за этого. И все-таки жаль. Если бы не Корам, ты сам был бы уже коадъютором. А вместо того ты и Венсит…

— Да, мы составляем прекрасную пару, не правда ли? — спросил Ридон, глядя на Торна прищуренными глазами. — Венсит — лиса, и не скрывает этого. А я… Как ты помнишь, Корам сравнил меня с Люцифером наших дней, падшим ангелом, выброшенным во мрак из Внутреннего Круга, — он с мрачной улыбкой рассматривал ногти. — Действительно, я всегда любил Люцифера. До своего падения он был одним из самых блестящих и выдающихся ангелов.

Позади Ридона вспыхнул огонь, осветив его на мгновение малиновым светом. Торн громко икнул и с трудом сдержал испуганный жест.

— Пожалуйста, не играй такими вещами, — прошептал он. — Ведь могут услышать.

— Кто? Люцифер? — спросил Ридон. — Чепуха, дорогой Торн. Боюсь, что наш обожаемый Князь Тьмы — всего лишь придуманный дьявол, волшебная легенда для запугивания непослушных детей. Настоящие дьяволы — это люди наподобие Моргана и Мак Лейна. Ты должен хорошо это помнить.

Торн, хмурясь, накинул мантию, поправил ее, застегнулся, дрожащими руками натянул на лоб узкий золотой обруч.

— Хорошо. Пусть Морган и Мак Лейн — дьяволы. Если ты так сказал, значит, это правда. Но не могу же я так заявить перед Советом, даже если Морган и Мак Лейн действительно представляют собой то, что ты сказал, а я, учти, этого не знаю, так как никогда не встречался с ними. К тому же они, хотя и всего лишь наполовину, Дерини, и, следовательно, согласно древнему закону, ни один из нас не имеет права применять против них тайные силы. У меня на руках должны быть очень веские доказательства, чтобы Совет изменил их статус.

— Они у тебя будут, — пообещал Ридон, машинально массируя шрам кончиком пальца. — Тебе нужно только сообщить Совету, что Морган и Мак Лейн способны делать такие вещи, которые не должны бы уметь. И если это не убедит Совет, ты должен добавить, что эти двое будут представлять опасность для самого Внутреннего Круга.

— Но они даже и не знают о существовании Совета!

— Слухи всегда есть, — коротко ответил Ридон. — И ты, кроме того, должен помнить, для своей же пользы, что этого хочет Венсит. Мне продолжать дальше?

— Да… да нет, не стоит.

Торн нервно откашлялся и повернулся к зеркалу, чтобы осмотреть себя. Он с трудом сдерживал дрожь в пальцах, когда поправлял воротник.

— Я сделаю то, о чем вы просите, — продолжал он более уверенно. — И надеюсь, что ты, в свою очередь, напомнишь Венситу о том риске, которому я подвергаю себя, передавая его просьбу. Не знаю, что вы хотите сделать с Морганом и Мак Лейном, да и знать не хочу. Но Совет всегда придерживается нейтральной позиции. Он всегда очень бурно реагирует на то, когда один из его членов вмешивается в политические распри. Венсит сам мог бы войти в Совет, если бы был более покорен, — закончил Торн.

— Покорность не в характере Венсита, — мягко возразил Ридон. — И не в моем тоже. Однако если ты испортишь отношение с одним из нас, то у меня есть возможность представить все дело так, что тебе будет грозить опасность. Кроме того, поговаривают, что назрела необходимость вывести кое-кого из Совета.

— Но не думаешь же ты, что могут вывести меня… — в бледно-голубых глазах мелькнул ужас.

— Конечно, нет.

Торн с трудом проглотил слюну, выпрямился и шагнул к площадке, украшенной цветами и виноградной лозой.