История большевизма в России от возникновения до захвата власти: 1883—1903—1917. С приложением документов - Александр Иванович Спиридович

15 июля 1904 года был убит министр внутренних дел Плеве. Революционные партии ликовали. 26 августа на освободившуюся вакансию был назначен князь Святополк-Мирский, резко изменивший характер внутренней политики. «Искренне благожелательное и истинно доверчивое отношение к общественным учреждениям и к населению вообще» были объявлены новым министром принципами нового курса внутренней политики[36]. Начался период так называемой «весны»; последовали возвращения из ссылки многих «политически неблагонадежных» лиц, печати дана была большая свобода, на сходки и собрания смотрели сквозь пальцы… И «передовое» общество не замедлило дать ответ на оказанное ему Министерством внутренних дел доверие.

Уже в сентябре 1904 года в состоявшейся в Париже конференции оппозиционных и революционных организаций Российского государства приняли участие представители либерального Союза освобождения, объединившего левое крыло земцев и наиболее радикальные элементы свободных профессий, и сообща с представителями революционных партий выработали общую программу действий, главными пунктами которой были провозглашены уничтожение самодержавного строя и замена его свободным демократическим режимом. В октябре в целях успешной агитации за введение в России конституционного режима Союз освобождения принял решение: а) принять участие в съезде земских и городских представителей и побудить его на открытое заявление конституционных требований; б) организовать через своих членов 20 ноября по случаю 40-летия судебных установлений банкеты с целью проведения на них наиболее радикальных и демократических резолюций; в) поднять через своих членов-земцев на очередных уездных и губернских собраниях вопрос о введении конституционного правления и созыва для сего народного представительства; г) начать агитацию за образование союзов лиц либеральных профессий и за объединение их в один союз, который бы вошел в тесную связь с революционными партиями. В начале ноября Союз освобождения содействовал основанию первой легальной революционной газеты «Наша жизнь», а в конце ноября вошел в переговоры со священником Гапоном с целью привлечения Гапоновской организации[37] на помощь либералам.

Партия более умеренных земцев работала в том же направлении. С 6 по 8 ноября в Санкт-Петербурге состоялся не разрешенный официально съезд земских деятелей, вынесший ряд резолюций весьма радикального характера, одна из коих заявляла о необходимости участия народных представителей «в осуществлении законодательной власти, в установлении государственной росписи доходов и расходов и в контроле за законностью действий администрации». Своими резолюциями земский съезд призывал русское общество к борьбе с самодержавным строем. Союз освобождения широко распространил по России этот призыв правого крыла земцев, и результатом дружного, умело подготовленного, хорошо организованного выступления земцев явилось вспыхнувшее повсеместно противоправительственное движение интеллигенции. В целом ряде городов происходили банкеты, на которых принимались резолюции или согласные с требованиями, выставленными земцами, или даже более радикального характера; на земских собраниях составлялись адреса и петиции аналогичного содержания. Либеральное общество шло за «освобожденцами», которые оказались стоявшими во главе начинавшейся революции.

Такое выступление либералов в качестве лидеров общественного движения и само это движение, развернувшееся с необычайной быстротой, ставило социал-демократам вопрос, что же делать им, претендентам на роль руководителей революции, какую им принять тактику по отношению к новым факторам русской жизни.

На возникшие вопросы фракции ответили по-разному. Лидеры меньшевиков с началом земского движения стали пропагандировать через «Искру» мысль о вмешательстве партийных работников в это движение, во-первых, с целью усиления его общественного значения, толкания либералов влево и придания всему движению более яркого революционного характера, во-вторых, в целях партийно-педагогических. Сторонники этого взгляда доказывали, что, выступая на либеральных банкетах и собраниях, рабочие воочию убедятся, сколь различны их пролетарские интересы и интересы буржуазии, и это понимание усилит их классовое сознание и классовую солидарность; что они получат опыт, как надо вести классовую борьбу, и что это послужит к наибольшей сплоченности рабочих в настоящую классовую, политическую партию.

Представители большевистской партии и некоторые меньшевики не соглашались с точкой зрения искровцев на земскую кампанию; они находили, что участие партии в буржуазном движении лишит пролетариат самостоятельности, обратит его в политический хвост либеральной буржуазии; они стояли за самостоятельную партийную революционную тактику, которая, по их мнению, должна была заключаться в подготовке к вооруженному восстанию.

Однако местные социал-демократические работники, захваченные нахлынувшим движением, действовали скорее в духе искровцев, нежели их противников. Где можно, они пристраивались к банкетам, собраниям и пытались использовать их в революционных целях. Так, 6 ноября в Харькове представители социал-демократического комитета, проникнув на заседание Юридического общества, сорвали его, начали произносить речи революционного характера, разбрасывали прокламации и пели революционные песни. Начавшийся в здании беспорядок перекинулся на улицу, где была устроена демонстрация с пением «Марсельезы», причем в толпе несли флаги с надписями «Долой войну!», «Долой самодержавие!», «Да здравствует Учредительное собрание, да здравствует республика!». 10 ноября в Екатеринодаре Кубанский комитет сорвал заседание Городской думы, оратор от комитета произнес речь, «товарищи» устроили беспорядок. 18 ноября в Одессе социал-демократы, воспользовавшись проходившим в зале Городской думы заседанием Общества охранения народного здравия, превратили его в митинг с революционными речами. Там же 20-го числа в здании Окружного суда во время празднования 40-летия судебных установлений, социал-демократы, сорвав заседание, устроили митинг, закончившийся уличной демонстрацией, и в тот же день вечером на банкете в Благородном собрании оратор социал-демократ произнес революционного характера речь, закончив ее выкриками: «Да здравствует республика! Да здравствует социальная революция!» 20 ноября в Саратове был устроен митинг в чайной на Пешем базаре, на котором социал-демократы открыто выступали с речами, требуя созыва Учредительного собрания с целью установления демократической республики. 28 ноября Санкт-Петербургский комитет пытался устроить уличную демонстрацию, но принятыми мерами она была прекращена, и сами социал-демократы печатно признали ее крайне неудавшейся.

Выступления, подобные перечисленным, устраивались социал-демократами и в других городах, хотя в большинстве случаев эти беспорядки прекращались полицией, тем не менее они повышали настроение общества и действительно придавали либерально-демократическому движению революционный характер.

Более успешно шла работа у социал-демократов на Кавказе и в Северо-Западном крае. Кавказские местные комитеты были более организованы и слиты с массой, что обуславливалось особыми условиями кавказской жизни, позволявшей действовать более открыто. В Северо-Западном же крае после откола Бунда от партии стали организовываться местные партийные группы, из которых к концу 1904 года уже существовали Виленская, Минская и Витебская, образовавшие свой центр – Северо-Западный комитет. Работа этого нового социал-демократического комитета выразилась, главным образом, в издании прокламаций, которых комитет, по свидетельству «Искры» (№ 78), распространил до 55 тысяч.

В конце 1904 года Центральный комитет партии утвердил устав новой партийной организации – Украинского социал-демократического союза (Спилка), который был объявлен частью партии, имеющей целью организацию пролетариата,