Комната страха - Эля Хакимова

Ева, положив рядом стопку одежды, подключилась к процессу одевания Лары, неуклюже орудуя больной рукой. «Гипс придется снять немного раньше назначенного врачами срока», – подумалось Еве. Рука побаливала, но не так, как Ева могла ожидать. Шок.

Наконец утомленные Фани и Ева сели пить чай, поочередно вздыхая и настороженно посматривая в сторону вольготно расположившейся в своем кресле Лары.

– Хм, – прочистила горла Ева, приступая к разговору, который обе они оттягивали, – она что же, не в санатории, значит, была?

– Сначала была. Да только все плакала, домой просилась. Врачи не возражали, и мы решили, что дома, под присмотром, ей наверняка станет лучше. И стало, стало! Она уже почти как прежде начала выходить из своей комнаты. А у меня на кухне и вовсе была прежней. Ты же помнишь, что она как хвостик бегала за мной, все по хозяйству помогала… А уж лучшей помощницы, чем она, представить нельзя. Как в своей аптеке, порядок наводила в кухне, – Фани махнула в сторону буфетов с травами и приправами, – и кофе для бабушек лучше Лары никто не делал, – вздохнула она.

Ева бы разрыдалась, не будь это та самая Лара, которая хотела ее утопить. Еще камушек подбирала, потяжелее!

– Замечательно. Только непонятно, чего она так на меня накинулась?

– Ерунда какая-то, – развела руками Фани, удрученная как никогда, и отпила из своей расписной чашки тончайшего фарфора. – Все уже наладилось. Ларочка была только тише, чем раньше. Людей боялась, даже родных, – Ева недоверчиво вскинула бровь. – Все в комнате своей сидела. Писала что-то.

– Угу. Никого больше не пыталась казнить через утопление?

– Казнить? – непонимающе обернулась от созерцания Лары расстроенная Фани

– Ясно. Она хотела утопить меня не просто так. Она считает, что я виновата в смерти Лени.

Фани, вздрогнув, в ужасе перевела взгляд с Евы на безучастную ко всему Лару как будто та могла подтвердить или опровергнуть столь чудовищное предположение.

«Так, – подумала Ева, – похоже, никто не в курсе вердикта Лары по этому поводу. Но как ей вообще могла прийти в голову такая мысль? И с чего она вдруг сама решила привести приговор в исполнение? Как-то подозрительно часто в последнее время на меня покушаются».

– Конечно, а кто же еще! – включилась в разговор слабым голосом опомнившаяся Лара, встряхивая головой и пытаясь сфокусировать взгляд на беседующих родственницах.

Ева от неожиданности вздрогнула, чуть не опрокинув на себя чашку. Фани же напряглась, но и только.

– Лара, как не стыдно, в доме, при бабушках, вести себя так неразумно!

Ева, изумленная, смотрела на Фани во все глаза. И это все? Слегка пожурить за «неразумное поведение»! Наличие бабушек, в качестве возможных свидетельниц, грех, разумеется, более серьезный, чем злостное умерщвление сестрицы.

– Да я бы и в церкви ее утопила в… купели, – сварливо препиралась Лара.

Ева слушала их милую беседу, лишь молча изумляясь, но не вмешиваясь. Кто знает, может, они все здесь сумасшедшие.

– Лара, Лара! Лени случайно утонула. Никто ее не топил, и сама она вовсе не хотела присоединиться к четырем своим родственницам в этом злосчастном пруду.

– Четырем?! – не сдержалась Ева.

– Ну, может, и больше, я лично уверена только в четырех. Но Лени, вообще, пошла туда не для того, чтобы топиться. Она развешивала венки на иве. Наверное, сук подломился, и она упала в воду. Мы вам, девочки, не зря запрещали там купаться. Нельзя. А тут эти русалки могли вмешаться, утопленницы. Да мало ли кто там еще водится? – Для Евы, учитывая известную ее приверженность к научному атеизму, Фани великодушно добавила: – Водовороты.

– Какие венки? – поинтересовалась Ева на всякий случай.

– Естественно, из трав. Знаешь, там всякие, крапива, лютик, ирис…

– Орхидеи, – хихикнула не к месту Лара, но осеклась, заметив строгий взгляд тетушки. – Значит, утонула.

– Да, утонула, утонула.

– Не понимаю, зачем венки развешивать на иве? – все еще упорствовала Ева.

Фани и Лара переглянулись и закатили глаза. Видимо, этот вопрос не был для них принципиальным. Ева заскучала: «Скоро утро, завтра, вернее сегодня уже, я улечу от этих сумасшедших с их русалками, венками, травами-отравами…»

– Лара, ты ведь мне в чай подсыпала какую-то гадость? – вкрадчиво спросила Ева.

– Ну да. – Лара виновато оглянулась на Фани, которая укоризненно покачала головой. Тетя явно не одобряла такое применение фармакопеи.

– Так. Я иду спать. Надеюсь, что сегодня меня больше не будут топить, травить? – строго посмотрела Ева на сестру.

– Ева. Может, бабушкам не стоит рассказывать все? – просительно начала Фани.

– Сомневаюсь, что я их навещу в этот визит. – Про себя Ева сомневалась, что вообще сюда еще приедет.

Обидно, что Фани о Еве была худшего мнения, чем о Ларе. Но это уже не волновало. Ева смертельно устала. И мечтала добраться до кровати. С трудом передвигая ноги, она направилась к двери, но внезапно обернулась:

– Рецепт овсяного печенья, Лара, ты ведь вчера записала?

Фани и Лара, воззрились на Еву, будто у той выросла вторая голова.

– Откуда… – открыла рот Лара.

– Угу. Ясно. Старая Сеньора, – пробормотала Ева и вышла из кухни, оставив изумленных родственниц разбираться самим, кто же более всех в этом доме не в своем уме.

Проходя по старым коридорам, поскрипывая рассохшимися половицами, Ева остановилась у одной из комнат. Насколько ей помнилось, именно эту спальню предпочитала Лара. Неуверенно толкнув дверь, Ева почти не удивилась, что она была не заперта.

Ничего не изменилось с тех пор, как они все были девочками. Лени, Лара, Марфа, Ева, Мелли… У Лары, как всегда, идеальный порядок. Письменный стол, набор юного химика с ретортами и колбами. По-солдатски застеленная кровать, без единой морщинки на покрывале. Пара кресел с высокими спинками. Много цветов.

Направившись к столу, Ева подергала ящики стола. Все открыты. Ну разумеется, здесь ведь нет воришек. Пока. В одном из ящиков, помнила Ева, есть потайное отделение. Просунув руку глубже и нащупав рычажок, она дернула ящик. Щелкнула пружина, и фальшивое дно среднего ящика отскочило, показав свои внутренности. Письма. Старые дневники. А вот и свежатинка.

Пачка исписанных, ничем не скрепленных листов выделялась своей белизной среди пожелтевших от времени конвертов и тетрадей. Только на долю секунды замявшись, Ева сгребла всю пачку и направилась к себе. Громко стучало сердце, норовя выпрыгнуть из груди, руки тряслись и колени подгибались, но неудержимый смех клокотал в горле.

«Странно быть преступником», – подумалось Еве.

В комнате ее дожидалась посетительница. Застыв на пороге, Ева созерцала гостью, захватившую ее постель. Осторожно пройдя к шкафу, в котором лежала сумка, Ева положила в нее свою добычу и только потом подошла к изголовью кровати.

– Виола, Виола, – потрясла она за плечо свою мать, спящую сладким сном.

Не получив ответа, Ева опустила руки и задумалась. Блуждающий взгляд наткнулся на чашку чая, все еще стоявшую на тумбочке. Ну конечно! Виола отведала угощение Лары – вот почему она спит. «Надеюсь, что спит», – поправила себя Ева.

– Не пей вина, Гертруда, – задумчиво произнесла она.

Кровать была достаточно широка, и, не потревожив Виолу, Ева умостилась с другого края, твердо решив пусть пару часов, но поспать. Однако тут же встала вновь, не сдержав громкого стона. Шлепая босыми ногами, взяла с тумбочки чашку и, открыв окно, выплеснула ее содержимое. Со звоном поставив чашку на блюдце, снова устроилась на кровати и провалилась в сон.

Глава 20

Ева бежит еще дальше

Нерез секунду ее уже будила Фани:

– Ева. Ева, вставай. Такси из города, за тобой.

– Лучше убейте меня, – но сразу же проснулась, вспомнив, что ее неоднократно пытались убить, без всяких просьб.

– Ева, ты уже три часа спишь. Я приходила, пробовала будить, – оправдывалась Фани. – Ничего, дома выспишься, – утешала, как могла, добрая тетушка.

Ева скатилась с кровати и, с трудом соображая, начала собирать вещи. Тетка суетилась вокруг, скорее мешая, чем помогая. В пять минут Ева уже была готова. Кивнув в сторону Виолы, она спросила:

– Все будет нормально?

– Ничего страшного, – замахала руками Фани. – Она и не узнает.

– Везет же некоторым, – с завистью вздохнула Ева.

Саму ее слегка мутило, голова была непривычно тяжелой, как никогда не бывало после обычного сна. С другой стороны, обычно ее не травили и не пытались утопить. Синяков, кстати, заметно прибавилось. Хорошо, что Виола ее так и не увидит.

– Что там с Ларой?

– Спит, бедняжка, спит, – успокоила Еву Фани. – Думаю, с ней будет все в порядке. Ты пока не приезжай сюда.

– Разумеется. Надо поберечь бедные нервы бедной Лары, – саркастически согласилась Ева. – Виоле скажи, что срочная работа и все такое.

Она уехала, к огорчению Фани, даже не позавтракав. Ева с облегчением оставила старый дом, кишащий сумасшедшими: «Да уж, отдохнула! Что-то еще меня ждет?»