Конец Игры - Иван Сергеевич Красавин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Весь оставшийся вечер я пролежал плашмя в насквозь пропитавшейся моим смешанным со слезами потом постели, упиваясь сначала презрением к себе, затем презрением к Лене или испытывая разрывающую грудную клетку злобу на весь мир.
Из апатии меня вывел проснувшийся Эдди. Он заглянул ко мне в комнату, как-то разглядел мое бледное тельце в темноте и спросил:
– Ты спишь?
– Пью слезы.
– Черт, что с тобой? В последнее время ты сам не свой, – Эдди, кажется, опасался заходить ко мне в комнату. – Может, расскажешь, что случилось? Из-за девчонки что-ли?
Я промычал что-то в ответ, а затем добавил:
– Я потом тебе все расскажу, хорошо? Всё расскажу, обещаю. А сейчас лучше оставь меня одного. Я немножко мёртв.
Эдди выругался, но из комнаты всё-таки вышел.
Мне нужно было выговориться. Излить душу тому, кто ничего не знает. Идеальный вариант – выбраться на улицу, схватить какого-нибудь незнакомца и рассказать ему всё от начала и до конца. Но… Это же я. Общению с живыми людьми я всегда предпочитал Интернет. Да, там тоже были живые люди, но преимущество было в том, что они были лишены возможности контактировать со мной, видеть меня. Можно спрятаться за цифровой маской и играть любую роль без всякого глупого страха. Рассказать всё, что угодно, а затем исчезнуть, испариться, затеряться в этой паутине навсегда. Разве это не чудесно?
Без промедления я открыл анонимный чат – пристанище всех отчаявшихся извращенцев, ищущих себе подобных. Здесь самое главное действовать решительно, не давать сомнениям взять верх. Иначе ты можешь передумать.
Недолгий поиск собеседника и вот оно – начало диалога с кем-то, о ком я ровным счётом ничего не знаю. Именно в этом столь сладостное обаяние этих помойных чатов, больше в них делать нечего.
– Привет, – высветилось на экране лаконичное сообщение. Оно ничего мне не говорило о моем собеседнике. Я лишь знал, что это кто угодно, но только не Лена. От этой правды в темной комнате, залитой тусклым светом от экрана моего смартфона, становилось холоднее. С другой стороны, разве она мне нужна? Я ведь желал незнакомца. И я его получил. Радуйся, Спэнсер, когда ещё твои ожидания совпадут с действительностью?
Не мешкая, я тоже поприветствовал своего собеседника. В ответ получил банальный вопрос:
– Как дела?
А как, собственно, у меня дела? Что за тупой вопрос, как же я его ненавижу! Будто этому незнакомцу не наплевать на то, в каком состоянии я нахожусь. Он ведь просто двигает нашу беседу. Разве я не сделал бы тоже самое? Это кажется вполне логичным, но оттого ещё глупее. Кажется, я зацикливаюсь на нелепых мелочах, значащих меньше, чем ничего.
– Хреново, – неохотно написал я. Я чувствовал себя амёбой – никчемным таким, выжатым человечком. Игрушкой, из которой кто-то извлёк всю набивку. Снаружи я вроде мягкий и пушистый, а внутри всё выглядит так, будто на обед я проглотил атомную бомбу. Большую такую, что аж все внутренности в кашу превратились. Больше всего я боялся, что мой собеседник окажется таким же – опустошенным. Нет ничего хуже, когда встречаются двое бедолаги, которые ищут возможности пожаловаться на свою судьбу. Слабым нужны сильные, их не устраивают братья по несчастью. Они поддержки желают, ласки, заботы, понимания, а не чужих слёз и проблем. К чему им чьи-то несчастья, если у них и своих проблем по горло? Я это всё знаю, потому что и сам такой – слабый, постоянно нуждающейся в ком-то. И Брэнда тоже нуждалась в сильном человеке. Её ошибка заключалась лишь в том, что она выбрала меня, а я не был сильным, мне самому нужна была помощь. Поэтому я и выбрал Лену, а она оказалась сильнее меня, сильнее Брэнды, даже сильнее Эдди, а ведь он – пример для подражания, ходячий позитив, чёрт его дери. Порочный круг, ничего и не скажешь. Зависеть от кого-то – страшная практика. Но ещё хуже, когда кто-то зависит от тебя. Это такой удар по самолюбию!
А разве теперь происходит не это? Разве сидя в этом забытом богом чате я не желал найти кого-то сильного? Нет, удивительно, но на самом деле желал я не этого. Я хотел найти ей замену. Вот и вся позорная правда – я просто хотел заполнить пустоту в сердце, заменить Лену. Ради этого я и пришёл туда, ведомый неясными чувствами.
– Что случилось? – пришёл мне тем временем ответ. В конце был добавлен грустный смайлик.
– Я сегодня потерял себя и горячо любимого человека…
И я рассказал всё, абсолютно всё, начиная с самого начала этой тяжкой исповеди. Излил душу совершенно незнакомому человеку, как и хотел. Я не позволял своему собеседнику отвечать, постоянно отправляя сообщение за сообщением, раскрывая всё новые подробности истории. Я не хотел слушать его, мне не нужно было его мнение. Это была не Лена, а потому мне было наплевать. Говорил я, а он был вынужден слушать молча, не перебивая, позволяя мне выговориться.
Я остановился лишь тогда, когда по моим щекам уже текли слёзы, а пальцы онемели. В ответ на свой рассказ я получил вот это:
– Нужно было признаться…
Что, правда? Ты правда так считаешь?! Вот это гениальные мысли, чёрт побери! И как только я сам до этого не додумался, а?
– Возможно, – спокойно написал я. – Теперь уже поздно. Футбольный сезон окончен.
– Кажется, это фраза того американского журналиста, да? Который застрелился?
– Ага, он самый.
Резко завершив беседу, я зарылся головой в подушку и вскоре уснул, чувствуя на губах мерзкий вкус собственных слёз.
Глава 7
Это случилось спустя почти три недели.
Всё это время мне удавалось держаться молодцом. Тяжело было только в университете, когда я случайно встречался с Леной в коридорах. Мы проходили мимо, опуская глаза, стараясь не замечать друг друга, будто были чужаками, а не людьми, которые общались так часто. Так часто и так давно. Всё постепенно начало забываться, и я радовался этому. Я смог убедить себя и всех вокруг, что со мной всё хорошо. Я даже смог улыбаться, хотя каждую ночь думал, будто у меня больше не осталось сил выдавливать из себя улыбку или смех. Я притворился нормальным, солгал сам себе и всё-таки смог вычеркнуть Лену из списка существующих людей. Не знаю, сделала ли она тоже самое. Не могу сказать, что мне было всё равно, будто я смирился так быстро. Нет, я не смог ни с чем смириться. Утрата чувствовалась. Очень трудно взять и равнодушно забыть любимого человека, когда ты продолжаешь видеть