Дважды рожденный (СИ) - Антон Юрьевич Перунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сейчас ему виделось три возможных варианта. Идти с родственниками. Но тогда наверняка дед себе заберет львиную долю. Или вообще все. «Времена тяжелые. Клану нужнее…», — ну и тому подобная чушь. Или проще. Ничего не станут объяснять, а вдобавок обвинят в сокрытии карты. Мол, чего сразу не показал? Когда спрашивали, почему не ответил? Доверия к нему и так не было, а так еще хуже выйдет. Так что родня отпадала.
Вчера у него мелькнула идея договориться со своими бывшими одноклассниками и сколотить ватагу. Молодежь всегда легка на подъем и права особо качать не станет. Два вопроса: как делить добычу, и сумеют ли ребята удержать язык за зубами? Люди лучше всего умеют хранить только те секреты, которых они не знают и о существовании которых даже не догадываются. Да и возиться с молодежью — дело такое… Это же не пионерлагерь и не казарма первого курса СВВАУЛ, а поход за Грузом.
Оставался, впрочем, как и всегда, основной, он же третий вариант. Пойти одному, следуя железобетонному правилу: хочешь сделать хорошо, сделай сам. Но многодневный рейд в пампу — это не самое простое дело. Зато при наличии автотехники и крейсерской скорости хотя бы в сорок-шестьдесят км в час он мог бы добраться до цели за сутки. Совсем другое дело! Да и удрать от любой погони, при необходимости поддав газу, куда реальнее.
Этот сценарий выглядел для Марта самым разумным и выгодным. И делиться ни с кем не надо, и все под контролем. Один, зато какой жирный минус — никакой техники у него не было!
— Где мне ее раздобыть, ума не приложу. На крайняк, можно и позаимствовать. Без согласия владельцев. А что? На войне как на войне. Начну партизанить, стану герильясом. А дальше бой покажет… Но это не точно…
Секретность в этом деле имела принципиальное значение. За два пуда их отряд перебили без всяких сантиментов. Если бы не форменное чудо, то валялись бы их кости сейчас в степи, обгрызенные гиенами и шакалами. Снявши голову, по волосам не плачут. Когда на кону такая сумма, оружие стреляет первым.
Нельзя было исключить, что за ним и сейчас велось ненавязчивое наблюдение. Зотей говорил про предателя в клане. Если подельники главаря знают место, то поезд уже наверняка ушел. Переживать не о чем, разве что на месте вместо клада будет растяжка или иной сюрприз. Но вряд ли. Делиться тайной еще с кем-то? Зачем? А вот догадываться, что у бандита были припрятаны в надежном месте сокровища, кто-то мог. Как и догадываться, что держал он карту при себе. А раз Вахрамеевы срочно-обморочно не снарядили экспедицию, значит, бумажка у самого Марта. И остается дождаться, пока он отправится в путь-дорогу. И либо сразу напасть, либо дать вытащить Груз и потом взять с мертвого тела. И опять в полный рост вставала тема скорости и мобильности. То есть автотехники…
Устав ломать голову, он спустился в столовую и скоренько съел свою порцию пшенной каши с маслом и щедрым ломтем хлеба с медом. Не забыв поблагодарить поварих во главе с улыбчивой теткой Аграфеной, Март только собрался зайти к деду Каллистрату, как его окликнул Зотей.
— Вот ты где! А я тебя ищу!
— Здарова, братан. Чего за дела? Кому я опять понадобился?
— Гриня в себя пришел, — не в силах сдержать улыбку, радостно прогремел Зотей, стукнув его ладонью по плечу. — Хочет тебя увидать.
— Это запросто. Это я и сам только за. Пошли.
Далеко ходить не пришлось. Раненых разместили в отдельных комнатах внутри башни. Гриня был не один. Рядом с ним сидела его мать — Марья Ильинична и кормила сына наваристым куриным бульоном. В свои сорок пять выглядела жена Поликарпа Маркеловича все так же царственно прекрасно, как и в молодости, по праву считаясь первой красавицей в семье.
— Доброго здоровья всем. Марья Ильинична, мое почтение, Гриша, видать не врут слухи, мы и правда, живучи как кошки!
Женщина отставила миску в сторону, встала и нежданно-негаданно отвесила ему поясной поклон.
— Мартемьян, спаси тя Христос. До конца дней за тебя Богу молиться буду, что спас сына моего.
Двойдан даже растерялся немного. Такого он точно не ожидал.
— Марья Ильинична, все наши сражались как настоящие воины. За добрые слова благодарю. А за молитвы тем более.
— Да, Март, я твой должник теперь, — негромко окликнул родича и сам больной.
— Брось. Какие долги между своими? Одно дело делаем.
— Я свое слово сказал. И помнить буду всегда. Ты, я слышал, аргамака взял с банды?
— Да, его мне почему-то оставили.
— Зотей поглядел, говорит, добрый жеребец. Мой-то, сам ведаешь, пропал. Скоро на ноги поднимусь и как мне без коня? Может, продашь?
— Да не вопрос, забирай. Легко пришло, легко ушло. Дарю.
— Нет, — упрямо набычился Григорий. — Нешто я не понимаю. Заплачу сполна! Тебе никто лучше цены не даст.
— Ну, хозяин-барин, — не стал настаивать Март.
Расплатилась с ним, достав кошель с червонцами, сама тетка Мария. И по тому, как довольно блеснули ее глаза, когда он принимал деньги, Вахрамеев догадался, что вся эта история с покупкой жеребца — ее затея, чтобы в обход большака щедро наградить его. Что ж, это заслуживало искреннего уважения. И он это запомнил.
— Ну, раз все решили, то я пойду. Давай, выздоравливай, Гриня. Тетя Маша, спасибо вам за все.
Еще вчера он собирался на утро заглянуть к Костылю. Поблагодарить его за щедрую помощь. И пообщаться по насущным вопросам с умудренным жизнью инвалидом было отнюдь не лишне.
Оружейник словно поджидал Марта. Во всяком случае, никакого удивления на его обезображенном шрамами от ожогов лице не отобразилось, напротив, не успела дверь открыться, как он уже скривил губы в жутковатой гримасе, заменявшей ему улыбку.
— Внучек, заходи. Спасибо, что не забываешь старика.
— Деда, я вчера по твоей наводке продал все трофеи. Заплатил мне Черемнов щедро. Вот, принес твою долю. За ремонт и
