Ловушка на умников - Владимир Аверин

Эта неожиданная вежливость раззадорила парней. Усмехнувшись, они переглянулись между собой и, теперь уже не сомневаясь, что имеют дело с лохом, с маменькиным сынком, посмотрели на Вадика с чувством собственного превосходства, как бы сверху вниз.

— Не бойся, мы тебе ничего не сделаем, — сказал второй близнец и, посмотрев по сторонам, быстро проговорил: — Не тяни кота за хвост, отдай деньги и гуляй дальше.

— Не заставляй нас ждать, — сказал ушастый.

Парни смотрели на Вадика и накачивались мрачной энергией. От их новых кожаных жилетов пахло зверинцем.

— Он над нами издевается, — подал голос один из близнецов и резко поднял руку с выставленными «вилкой» указательным и средним пальцами.

Вадик только и ждал первого движения со стороны противника. Левой рукой он перехватил пальцы близнеца и дернул книзу, на себя, одновременно резко опустив локоть на его запястье. Парень завыл от боли и схватился за поврежденную руку. В следующую секунду Вадик ударил второго близнеца мощным ударом в солнечное сплетение. Когда ушастый увидел, что Вадик за несколько секунд разобрался с близнецами, то предложил:

— Ладно, блин, хватит руками махать. По свалке слух прошел: болтается, мол, какой-то дурень, платит бешеные бабки и Пашу Блина, разыскивает. Теперь я убедился, что ты нормальный пацан, давай знакомиться. Я — Паша Блин. — Ушастый протянул Вадику руку.

— Я сразу догадался. Ты куришь сигареты «Казначей», как Кристина. — Вадик больной рукой пожал его маленькую пятерню и спросил: — Зачем ты устроил эту драку, этот цирк с близнецами?

— Без этого никак нельзя, браток. Мы тебя на вшивость проверяли. Ты ведь хочешь своего жирного дружка на деньги обменять, так?

— Так. А драться зачем?

— Чтобы убедиться, какой ты в деле. Вдруг ты в самый ответственный момент испугаешься и переметнешься к ментам или к Мирону с Кристиной.

— Выходит, Кристина все-таки обвела меня вокруг пальца, — разочарованно произнес Вадик. — Я ей поверил, а она, оказывается, связана с преступниками. Жаль, мы с ней так хорошо поболтали, кофе попили, — с сожалением вздохнул Ситников.

— Все, что она тебе говорила, — забудь, к ее биографии это не имеет никакого отношения. Она не просто связана с преступниками, — усмехнулся Паша Блин, — она всем руководит. Она, блин, мозговитая девка. У нее вместо башки — компьютер. Она такое дело провернула, что тебе и во сне не приснится.

Тем временем близнецы пришли в себя после драки и подошли к Вадику и Паше Блину.

— Познакомьтесь, — сказал Блин. — Это Толян и Колян — мои телохранители. А это Вадик, тот самый, которому я по руке долбанул.

— Так это ты меня ударил? — возмутился Вадик, до которого только сейчас дошло, что в подвале Кристины он встретил именно этого тщедушного подростка.

— Сам виноват, — улыбнулся Паша. — Ты ж, блин, заорал, что у тебя в руке автомат, граната и базука, а наверху караулит группа захвата.

— Я так не говорил. — проворчал Вадик, поглаживая ушибленную руку. — Ладно, считай, что я тебя простил. Скажи своим телохранителям, чтобы подождали в сторонке, мне с тобой надо поговорить без свидетелей.

— А где ты увидел свидетелей? — удивился Толян и посмотрел на Коляна: — Ты был когда-нибудь свидетелем, Колян? Я не был.

— Ладно, мужики, не доставайте пацана, — миролюбиво сказал Паша. — Видите, он, блин, напрягается. Подождите меня здесь.

Толян и Колян послушались Пашу и остались рядом с бильярдной, а Блин повел Вадика к автостоянке, открыл своим ключом микроавтобус «Газель» и, устроившись на боковом сиденье, жестом предложил Вадику садиться.

— Расскажи путем, что произошло с Пузырем, то есть с моим друганом, когда он пришел в семьдесят пятую квартиру, — попросил Вадик. — И вообще, объясни толком, что случилось? Кое до чего я уже сам докопался, но многого еще не понимаю. Давай сначала. Догадываюсь, что именно ты сбросил из окна пятисотку с просьбой о помощи, но не врубаюсь, зачем ты это сделал? Из-за твоей записки закрутилась такая пурга!

— Все просто, как блин, — сказал Паша и, развалившись на сиденье, положил ногу на ногу. — Несколько месяцев назад я смотался от родителей, приехал в Москву и поселился на свалке. Иногда приезжал на Ярославский вокзал, чтобы подработать или продать какую-нибудь гнилую бронзовую люстру. На вокзале познакомился с Кристиной. Я случайно встретил ее на Ярославском вокзале, вернее, это она меня встретила и попросила размерять пятьсот рублей.

— Для чего?

— Она сказала, что торгует газетами у метро и ей нужны мелкие деньги. Ну я разменял. Потом еще раз, еще и еще. Про газеты она мне, конечно, блин, наврала. У нее столько денег, что она может свою, блин, собственную газету выпускать. В общем, она присматривалась ко мне. А когда врубилась, что я пацан надежный, незаметный, короче, тот, кто ей нужен, ну, тогда она и предложила мне работать на нее.

— Кем работать? — спросил Вадик.

— Ты что, блин, до сих пор ничего не понял? — удивился Паша и посмотрел на Вадика как на несмышленого младенца. — Я, блин, менял деньги на вокзале. Каждый день брал в камере хранения партию фальшивых пятисоток и менял их на мелкие, но на настоящие купюры. Подходил к вагонам и просил у пассажира разменять пятисотку. Лохи-пассажиры меняли деньги и уезжали в свои Задрищенски с фальшивыми пятисотками, а я оставлял себе двадцать процентов, а остальные, уже настоящие деньги, возвращал в камеру хранения. Потом Мирон или Кристина открывали ячейку, забирали настоящие бабки и снова оставляли партию фальшивок.

— Так вот что значили числа в записке, которую я вырвал из блокнота Кристины. Она записывала даты и сумму, которую оставляла в камере хранения, — догадался Вадик. — А кто такой Мирон?

— Знакомый Кристины, у которого башка как крутое яйцо. Тот, кто подобрал вас в Сергиевом Посаде, когда ты со своей подругой тащил чемодан с бабками и с бумагой для печатания фальшивых денег. Неужели ты и впрямь не догадывался, что деньги фальшивые, а бумага — специальная, тоже для подделки денег?

Вадик отрицательно покачал головой. Он не нашел подходящих слов, чтобы выразить свои чувства, ведь целый день он подвергался опасности, таская чемодан с фальшивыми деньгами, нося в кармане пачку поддельных пятисоток.

— Любой мент мог остановить меня и посадить в тюрьму за изготовление фальшивых денег, — задумчиво сказал Вадик, представляя себе обыск, экспертизу, суд и колонию для несовершеннолетних преступников.

— Обычный, блин, мент не отличит нашу фальшивку от настоящей купюры, — уверенно сказал Паша, достал из кармана пятисотрублевую банкноту и предложил Вадику сделать то же самое.

Ситников вынул пятьсот рублей.

— Посмотри ее на свет, — предложил Блин. — Водяные знаки видишь?

— Вижу, — сказал Ситников.

— А теперь взгляни на эту. — Паша передал Вадику другую купюру, которую он достал из своего кармана. — Видишь, в чем разница? И там, и там есть водяные знаки, но на настоящей пятисотке Петр Первый нарисован темными линиями, а на фальшивке — светлыми. Помнишь этот детский прикол: масляное пятно на бумаге кажется темным, если смотреть на темный фон, и светлым, если смотреть на свет. Если не знать этого фокуса и не сравнивать купюры, то ни за что не догадаешься, где подлинная, а где фальшивая. Кристина использовала специальную бумагу и какую-то чумовую краску для водяных знаков, она не печатала деньги на ксероксе, а делала их с помощью офсетной печати и какой-то там электрографии, что ли. Я в эти дела не въезжаю, но однажды проследил за Кристиной до ее дома, узнал, где она штампует бабки, и подслушал ее разговор с Мироном.

— А потом ты решил ее ограбить?

— За кого ты меня принимаешь? Я честный пацан. Просто сегодня утром я заметил, что меня пасут, ну, хвост увидел, врубаешься? Менты за мной стали следить, короче. Видать, кто-то из пассажиров все-таки пожаловался, накапал ментам, что на Ярославском вокзале какой-то малолетка обменивает фальшивые пятисотки. Ну вот, слушай дальше. Я-то пацан прыткий, от ментов увернулся, убежал и оставил записку в камере хранения — предупредить Мирона о слежке, чтобы он меня на свалке не искал. А менты, видать, к тому времени уже и за ним следили. Я своими глазами видел, как они его скрутили прямо у стоянки, когда он из своего джипа вышел.

— Хоть убей, я все равно не понимаю, зачем ты бросил пятисотку из окна, — помотал головой Вадик.

— Когда я увидел, что Мирона повязали, позвонил Кристине, чтобы сказать ей об этом. А она попросила приехать: мол, не телефонный это разговор. Я, как последний лох, попался на ее уловку, примчался к ней домой, а она меня заперла в четырех стенах, сказала, что не выпустит, пока с Мироном не встретится.

— Почему?

— Боялась, что меня менты тоже поймают и я им расскажу про нее и про станок, на котором она бабки шлепает. Подделка и сбыт денежных знаков — это, браток, дело серьезное. За это в тюрягу упекут всерьез и надолго. А ведь Кристину-то ни в чем не подозревают, о ней менты до сих пор ничего не знают. Всю черную работу делали Мирон и я, а она только руководила и делила бабки. Вот она и заволновалась, что меня повяжут и я во всем признаюсь.