Истинная красота (СИ) - "Alony"

Тяжело вздохнув, поднялась с мягкой кушетки и проследовала к кровати.

Джейн решила, лучше ей дождаться Бенедикта в постели. Сорочка была слегка прозрачной и ей не хотелось предстать перед ним в таком виде. А под одеялом, по крайней мере, ее тело будет скрыто от его глаз. Поэтому, как только забралась на кровать, сразу же натянула одеяло чуть ли не до самой шеи и зажала его края между подмышками.

Пока Джейн сидела в таком положении, множество раз проводила руками по складкам на одеяле, стараясь разгладить их. Но стоило ей вытянуть руки вдоль тела, как те тут же возвращались.

Ожидание казалось Джейн не менее мучительным, чем всё остальное. То ей хотелось, чтобы Бенедикт ещё долго не приходил, то желала, чтобы пришел и всё, наконец, закончилось.

Но когда дверь в спальню отворилась, Джейн тут же бросило в жар, а руки покрылись холодным потом. Он пришел! Если бы она не боялась предстать перед ним в одной полупрозрачной сорочке, то мигом бы слетела с кровати и сбежала.

Бенедикт прошел к софе. Он уже успел переодеться и сейчас на нем были лишь хлопковые бриджи и белая рубашка. Джейн как хотелось зажмурить глаза и не видеть его, так и не сводить с него глаз, чтобы успеть морально подготовиться к любому знаку внимания с его стороны.

Встав возле софы, он обернулся и посмотрел на неё. Застыв как статуя, Джейн невидящим взором уставилась прямо перед собой. Задержав на ней взгляд, Бенедикт молча стянул с себя рубашку. Глаза Джейн ещё больше расширились. Нет, нет, нет! Неужели он собирается вот так, без всякого стыда, полностью оголиться перед ней?! От волнения грудь Джейн стала высоко вздыматься, а из ноздрей громко выходить воздух.

Бенедикт бросил рубашку на софу, а затем двинулся к постели. Джейн чуть было не воздала славу небесам, когда он не стал снимать последний предмет одежды. Но радость длилась недолго, так как тут же осознала, если не сейчас, то чуть позже он всё равно сделает это. Ей придется столкнуться с его обнаженным телом.

Не поворачивая головы, боковым зрением проследила, как он подошёл к постели и приподняв край одеяла, забрался под него. Дыхание снова участилось.

Бенедикт придвинулся к ней, и тут, его ладонь легла на ее живот. Неосознанно, Джейн дернулась и резко втянула его в себя, словно таким образом могла отгородиться от этого прикосновения.

— Джейн, — ласково позвал ее Бенедикт. Она несмело подняла на него глаза. — Когда-то я уже признавался тебе, что не особо умею говорить о своих чувствах. Но сейчас мне хочется сказать, что ты прекрасна. Все дни нашего знакомства я восхищался твоей красотой. Но не только это привлекло меня к тебе. Ты обладаешь редким умом, хорошим чувством юмора, готовностью пожертвовать собой ради других. Ты очень нравишься мне. Беря тебя в жены, я не просто следовал чужой воле, я сам отчаянно хотел этого. И сейчас тебе не стоит стесняться или как-то бояться меня. Мы теперь муж и жена и принадлежим друг другу.

Джейн слушала его, но из-за волнения и лежащей на животе ладони, почти не осознавала, что он ей говорил. Все ее мысли были только об одном. Как ей пережить эту ночь?

Бенедикт поддался чуть вперёд и его ладонь переместилась с ее живота на кровать. Он ещё ближе придвинулся к ней и оперся на расставленные по обе стороны от ее тела руки. Теперь его лицо находилось совсем рядом с ее лицом. Он явно собирался поцеловать её. Как бы сильно Джейн не хотела оттолкнуть его, но он имел полное право сделать это.

Как только Бенедикт начал приближаться к ее губам, не отдавая себе отчёт, Джейн крепко зажмурилась. Она замерла в ожидании поцелуя. Проходила одна секунда, вторая, третья, но никто так и не прижимался к ее губам. Джейн недоумевала. Что бы прикоснуться к ней, ему хватило бы и доли секунды.

Она медленно приоткрыла глаза и тут же столкнулась с его изучающим взглядом. Бенедикт находился от нее всё на том же расстоянии, что и когда она только зажмурилась.

— Я тебе так противен?

Его вопрос заставил ее сильно растеряться. Джейн не знала, что ему ответить. Даже если скажет, что это не так, ее лицо говорило само за себя.

— Зачем ты меня об этом спрашиваешь? Я ведь не сопротивляюсь тебе.

— Действительно, не сопротивляешься, но у тебя такой вид, словно с тобой сейчас произойдет что-то мерзкое.

Джейн ощутила некоторую неловкость от его слов. Ей и вправду владели подобные чувства. Но что она могла поделать, если ничего не другого не испытывала к нему?

— Бенедикт, я здесь и готова ко всему, что от меня, как от жены, потребуется. Я не могу дать тебе чего-то большего. Так что можешь приступать к своему делу.

Его брови поползли вверх.

— Своему делу?! Но разве это дело не двоих человек? Разве оба не должны желать одного и того же?

Джейн уже начинал раздражать этот разговор.

— Что ты хочешь от меня?! Хочешь моего тела, вот оно, перед тобой. Можешь пользоваться им. Больше ничего другого у меня для тебя нет!

Ее слова как пощёчина ударили по его самолюбию. Бенедикт резко отстранился от нее.

— Ты спросила, чего я от тебя хочу, так вот, мне от тебя ничего не нужно, — в голосе сквозили стальные нотки. — Можешь оставить свое тело при себе. Мне не доставляет удовольствия принуждать кого бы то ни было к тому, чего он не желает. Мои чувства к тебе искренни и чисты, и я считаю ниже своего достоинства опускаться до насилия над женщиной. Так что можешь выдохнуть, я не притронусь к тебе, — и отодвинувшись от нее на другой конец кровати, улёгся спать.

Джейн потеряла дар речи, когда так внезапно избежала исполнения супружеского долга. Она бросила украдкий взгляд на Бенедикта, всё ещё не веря в происходящее.

Ей бы следовало радоваться, что он отстал от неё, но на душе скребли кошки. Пусть и не прямо, но она дала ему понять, что он ей противен, и теперь ее мучило чувство вины. Как же она устала всё время испытывать именно это чувство! С первого дня, как оказалась в Арунделе, оно не переставало мучить ее. Разве это ее вина, что вместо Бенедикта ее сердце сделало выбор в пользу Уильяма? Разве могла она приказать сердцу полюбить первого и забыть второго? Вот и сейчас, разве она виновата, что не хотела его прикосновений? Если бы вместо того, чтобы разглядывать ее лицо, просто приступил к исполнению своего долга, она бы и слова ему не сказала, пусть это и было ей не приятно. Но он зачем-то принялся лезть в ее душу и выяснять, противен он ей или нет. А что она могла ему ответить? Поэтому, сам виноват! А ей не за что себя винить. Наоборот, теперь она может спать спокойно.

Уняв свою совесть, Джейн поудобнее устроилась на постели и закрыла глаза.

«А как долго Бенедикт будет ждать ее согласия?! Не может же он терпеть вечно?!» — неожиданно ворвался в ее сознание голос разума.

Глава 17

Джейн открыла глаза и ее взгляд упёрся в свисающий с потолка балдахин. Она не могла понять, сколько сейчас было времени. Судя по проникаемому через закрытые шторы свет, уже рассвело. А ещё, она не могла понять, лежит одна или Бенедикт все ещё находился рядом с ней. Ширина кровати позволяла двоим людям спокойно разместиться на ней и даже не касаться друг друга. Джейн слегка повернула голову и бегло осмотрела другой конец кровати. Та оказалась пуста. Это обстоятельство порадовало ее. Теперь можно не волноваться и спокойно выбраться из под одеяла. Но как только Джейн встала, тут же поспешила вызвать служанку. Не хватало ещё, чтобы Бенедикт вернулся в покои и застал ее в таком виде.

Когда через несколько минут дверь в комнату открылась, Джейн судорожно схватила одеяло и прикрыла им себя. Но слава богу, это была всего лишь ее служанка.

— Вы звали меня, миледи?

Небрежно отбросив одеяло обратно на постель, Джейн посмотрела на нее.

— Мне нужно одеться. И по-скорее! — не терпящим отлагательства тоном добавила она.

Джейн переживала, что в любую минуту Бенедикт мог вернуться в комнату. Услышав ее слова, служанка заторопились и спешно прошла к гардеробу. Она достала из шкафа несколько платьев и показала их новоиспечённой герцогине. Джейн было абсолютно всё равно, какой выбрать наряд, лишь бы успеть облачиться в него. Поэтому, почти не гладя, указала рукой на нежно голубое платье.